Страница 33 из 76
— До тебя? — не поверил Эрн, — Мако, я тебе точно скажу, что это не реально! Ты выглядишь, как высшая соголдка! От тебя шарахаться должны были! — он задумался, — или… погоди. Ты всё так же мило улыбалась?
Я поперхнулась.
— Если да, то представь — самая недоступная девушка во вселенной улыбается тебе, а не кидает там… ножом, к примеру, — смешок, — если не знала, то ваши такое часто практикуют. Вот, представила?
Я хмыкнула:
— Летящий в меня нож?
Эрни улыбнулся.
— Мако, ты очень красивая, невозможно милая, и все, кто к тебе тогда подходил, хотели познакомиться, — он будто не полизывался, — такая удача выпадает раз в никогда.
— Повтори ещё пару раз, и, может быть, я останусь на эти выходные в общежитии, — искоса взглянула на него.
Он повёл бровью.
— Мне прельщает, что ты флиртуешь со мной в ответ, — его глаза сверкнули.
— Лучше не забывай, что я очень метко кидаю ножи, — допила бокал я.
— О, я точно в этом не сомневаюсь, — промурлыкал он, — ещё один танец?
Моё согласие потонуло в рывке вперед, пока схвативший меня за руку крокодил молча тащил меня и Фрею в другой руке в сторону укомплектованного остальными членами команды столика. Я только и успела махнуть пальцами Эрни и закатить глаза.
— Тебе ещё повезло, — скрестила руки на груди усаженная первой Фрея, — от Тинго пахнет барбарисками, шампанским и приторными духами. Спросишь, как я это узнала? Мы целовались во-он там на балкончике, пока меня не отлепили от него, как тебя, и не сказали какая я… нехорошая, потому что предпочитаю не отечественного производителя. М! — она вспомнила, — а ещё милый Тинго сегодня ел что-то острое. Даже мятная жвачка его не спасла! До сих пор жжется.
Она схватила с подноса шампанское, которое тут же забрал и поставил обратно Оз.
— Фу, — это Пич с Онни про прошлые слова Фреи.
— Вы двое, — сел принципиально напротив Озерфир, — никаких Соголдцев. Никакого алкоголя и никаких других действий против правил. Вы снова не читали то, что было отправлено в чат?
Я кивнула.
— Соголдцы — ясно. У тебя личные конфликты и предубеждения, — смотрела ему в глаза я, — но шампанское почему нельзя?
— Вам четверым, — на меня, Фрею и тандем с ночными мальчиками, — вы несовершеннолетние. Остальным — просто не переусердствовать.
Я закинула ногу на ногу.
— У меня официальное системное разрешение от родителей, — взяла с подноса бокал и улыбнулась.
Оз сузил глаза.
— Твой отец принципиально позволяет тебе всё распутное? — подался ближе ко мне он.
Я хмыкнула.
— Я не буду отвечать тебе грубостью, хотя могла бы, — кивок от меня, — так что: нет, ты не прав. И то, что ты говоришь, как раз-таки распутно.
Он снисходительно оглядел меня.
— Учту, Фиджез. Когда ты вонзишь в меня что-нибудь острое, я тоже ударю не сильно, — смешок, — вернёмся к официальной части…
— Предлагаю интереснее перфоманс! — перебила его Фрея, — крокпитан и Букашка напиваются в стельку и выясняют отношения в другой плоскости. Мы наблюдаем, выносим вердикт. Она следующие пару десятков лет выглядывает из-за его забора в поисках моей физиономии на мониторе.
Я закатила глаза.
— Давай то же самое, только с другим капитаном, — хихикнула ей, — ты пыталась когда-нибудь переспорить милого мужлана?
— Оу, — протянула подруга, — ты уже подшофе. Ты несколько месяцев не пила, Как. Это какой бокал?
Я прикрыла рот рукой и откинулась на спинку своего стула, чтобы показать ей три пальца.
— Не хочу тебя пугать, Как, — не обращала внимания на говорящего что-то Оза она, — но соголдцы не наши — лучше когда тебя твой Эрнест до коечки понесёт, отбивайся поактивнее.
Хотелось ответить что-то вроде «Я подумаю», но на глаза попался соседний столик, за которым Эрни что-то активно вещал своим, делая лицо серьёзным и надменным.
В сумочке зазвонил телефон. Следом за сброшенным вызовом пришло сообщение: «Нам надо поговорить, змейка. Выйди к воротам, я не кусаюсь в этот раз». Улыбающаяся рожица в конце сам посыл не красила. Сердечко тем более.
— Ты чего? — спросил Грегори, когда мой лоб упал на его плечо, — Мако, ну блин. Ты ещё и плачешь? Слушай, ну ругается Оз, но он не со зла, честно! Взял, блин, расстроил тебя… Мак, ну хочешь я с ним поговорю, чтобы он тебе больше ничего не говорил? Т-только не плачь. М! Хочешь потанцуем? Вон, я видел, что ты с тем странным из той команды только пошла, а Оз тебя… забрал. Пойдём, тебе точно легче станет.
Я качнула головой.
— Фиджез, — озадаченно смотрел на меня командир.
А я шмыгнула носом, стёрла с лица набежавшую влагу и встала, чтобы пробормотать:
— Пойду… мне нужно в туалет, — шла я, сдерживая кошмарную волну истерики.
Не помню, как искала уборную, закрывалась и садилась на крышку унитаза, помню только, что там меня накрыли рыдания такой усталости, что, казалось, они захлестнули всю столицу, смыли этого самого испортившего мне несколько лет жизни Реджа, утопили и спрятали тело где-то под гладью мирового океана.
Тяжело представить, что подумали обо мне все с нашего столика, когда я уходила. Но мне не хотелось про это думать. Как и про то, что мне ещё идти домой по всё тому же парку, вытягивать улыбку для гостей этого собрания и говорить, что я в порядке.
Уже полгода так говорю. Себе, родителям, Фрее, всем. И тут вероятно больше тяжести в той самой усталости, а не в том, что я кого-то там любила, он меня предал, и я теперь страдаю, не-а. Я терпеть не могла утешения всех вокруг на эту тему. Всё могло быть хорошо, если бы не было так плохо, чёрт тебя дери! Фратрия была тем местом, в котором я могла бы спрятаться от взглядов, сожаления и осуждения. Я должна была вздохнуть полной грудью, как при рождении, а не выплевывать эмоции, как сейчас — в туалетном углу, пока никто не видит.
Титаническая усталость, вот что скрывалось за моим спокойствием. Я хотела освобождения от неё и от тех эмоций, что всё ещё копились внутри. Когда только? Прошло столько времени, а ненавистный вообще всем Редж сидел где-то на подкорке, вылезая в явь тогда, когда ему захочется начать всё заново, тем самым попинать меня ногами ещё пару жалких минут. Напоминая о себе, он вгрызался в обессиленное сознание ещё больше. Наверное, ждал пока там не останется вообще ничего, чтобы схватить тряпичную куклу-меня за тканевую руку и уволочь обратно в мир, где всё розово только для глаз. Даже если тело кричит, что ему больно.
— Мако, у тебя всё нормально? — постучался в дверь… Грегори.
Я зажмурила глаза и опустила макушку на кафель стены. Холодный, как, кажется, я сама сейчас. Чего я вообще ожидала, когда ехала сюда? Резкой смены настроения? Что притворяться больше не нужно?
— Мак… я понятия не имею, что говорить, но давай мы с тобой синхронно скажем, что твой бывший дурак, и пойдём танцевать, — Грег пытался делать голос воодушевленным, — ты это… прости Фрею, но она там немного с Озом подралась, убежала к команде врагов и перед побегом рассказала из-за чего ты плачешь. Ну и… я тут, вроде как один остался. И мне честно не всё равно! — он замялся и, кажется, сел на пол перед дверью, — у меня там… это же ты Онни накрасила, да? — он выдохнул громко, — спасибо. Вышло очень красиво, хотя и без… всего этого было так же. Но тут как-то совсем…
Я открыла дверь и сползла по стене рядом с ним. Голова сама упала на него.
— У тебя лицо чёрное, — невесело хмыкнул парень, — тушь, да?
Я кивнула.
— Она и вам рассказала про Оза? — вдруг спросил он, — как он ей подходит и как она ошиблась. Вон… снова сидит любуется им, хотя он делает вид, что ему плевать на неё, — его плечи опустились, — проблема в том, что я стою между ними, Мак. Он мой лучший друг, а она та, кого я… ты поняла, — он смутился, — я знаю, что каждый из них думает и вижу, что я мог бы помочь, — он криво усмехнулся, — это эгоистично, да? Вроде как все говорят всякую чушь, вроде «любишь-отпусти» и всё в таком духе, но…
— Чушь, — разлепила губы я.