Кабан

Лина Филимонова

Кабан

Глава 1

Маруся

У меня пятый размер груди. Это все, что вам нужно обо мне знать. Остальное не имеет значения. Никто не замечает цвета моих глаз, оттенка моих волос, стройности моих ног. И – моего внутреннего мира.

Я сейчас, естественно, говорю о мужчинах.

А они обо мне говорят так: ну эта, с сиськами. Или просто: ну эта – и рисуют воображаемые футбольные мячи на груди. Буфера, дойки, дыньки, шары, подушки безопасности – это все о них. “Сначала входят твои сиськи, потом ты сама”, – такое мне тоже не раз говорили.

А сейчас я слышу слова, произнесенные с мерзкой сальной ухмылкой:

– У тебя такие большие… глаза.

– А у тебя такой маленький, – парирую я.

– Че? – дергается похотливый орангутанг, подваливший ко мне на улице и откровенно уставившийся в вырез моей футболки. – Откуда инфа?

– Определила по расстоянию от большого пальца до указательного, – на ходу бросаю я.

И иду дальше. А он зависает, разглядывая свою ладонь. Сомневается. Значит, есть основания. Да пофиг. Я забыла о нем в ту же секунду. Даже не злилась. Я сегодня добрая.

Я освободилась пораньше и иду в кино на романтическую комедию с Дженифер Лопес. Это моя тайная порочная страсть – ванильные фильмы о любви. Я брутальная девчонка. Гоняю на мотоцикле, ношу кожаные штаны, мартинсы и татухи. Но иногда так люблю утонуть в розовом сиропе придуманной сказки… Просто, чтобы отвлечься и перезагрузиться.

* * *

Я не понимаю, почему не могу расслабиться и кайфовать от истории, где моя любимая актриса брутально дает всем люлей, а в перерывах женственно носит потрясающие платьишки. Мне как будто что-то мешает. Что-то свербит затылок.

Я оборачиваюсь. И замираю, чувствуя, что сердце остановилось. Облилось кровью. И снова забилось – зло, резко и импульсивно.

Слева от меня, на пять рядов сзади, сидит мой бывший. С расфуфыренной блондинкой, которую я знаю. Это Амалия, его коллега по работе. Значит, они… Значит, он…

Мы с Никитой были вместе два года. А четыре месяца назад он бросил меня, заявив, что у нас нет ничего общего. А с ней, видимо, есть. И, наверное, началось все это еще когда мы были вместе…

Но мне плевать. Серьезно. Я выбросила его из головы и из сердца. И забыла. Меня не волнует, что он с Амалией.

Но то, что он пришел с ней на романтическую комедию…. Это больно и обидно! Это бесит невероятно.

Я два года звала его на такие фильмы. Мне так хотелось смотреть красивую сказку, положив голову ему на плечо… Но он всегда отказывался. Говорил, что его тошнит от ванили и розовых соплей. И что он не выдержит и пяти минут.

Я хотела! А он мне отказал. А теперь смотрит на мою любимую Дженифер Лопес со своей бледной молью… Козел! Испортил мне день. И впечатление от фильма. И самооценку. И вообще – все!

Я вылетаю из кинозала. Бреду по улице, не разбирая дороги. Слезы? Нет, это не слезы. Это просто аллергия на мудаков.

* * *

А на следующий день Никита появляется в моем тату-салоне.

– Привет.

Я едва не роняю инструменты, которые готовлю к стерилизации.

– Видел тебя вчера.

– И? Чего пришел?

Видимо, мучает чувство вины. За предательство.

– Поговорить, – выдает Никита.

– Чего надо? – не могу сдержаться я.

– Слушай, я же тебе не грублю. Мы же с тобой остались друзьями…

– В жопу таких друзей. У меня есть друзья. Ты не в их числе.

– Вот всегда ты такая! – начинает закипать он. – Почему нельзя нормально поговорить?

– О чем нам говорить?

– Ну… как у тебя дела?

Ох ты, блин! Дела его мои интересуют. Четыре месяца не вспоминал, даже не позвонил ни разу, а теперь хочет знать о делах. Я не буду тебе помогать избавляться от чувства вины!

– Офигенно, отвечаю я. – Поговорили? Вали.

– Сиськи, – внезапно произносит Никита.

– Что?!

– Это единственное, что в тебе есть хорошего.

Я швыряю в него тяжелый альбом с эскизами. А могла бы и ножницы кинуть. И попасть. В глаз! У меня брат ножи с топорами метает, и меня кое-чему научил.

– Истеричка! – вопит Никита.

– Импотент! – вырывается у меня.

– Я импотент? А это не ты всегда стонала подо мной и просила ещё?

– Я имитировала! – ору я.

Это неправда. Мне было хорошо с ним. Очень хорошо. Я даже думала, что встретила того самого. А теперь… мне просто больно.

* * *

Я не собиралась на этот конгресс татуировщиков. Но поехала. Купила билет, села на самолет – и через час уже была в родном городе. Просто мне нужно развеяться. И отвлечься. И пообщаться с любимым братиком – это меня всегда стабилизирует и успокаивает. А крейзи-пати, на которую я отжала у него пригласительный – лучшее место для того, чтобы как следует оторваться.

И да, я надела вечернее платье с декольте. Прошли те времена, когда я влезала в утягивающие спортивные топики, а сверху накидывала свободные рубашки.

А не пошли бы вы все! Да, у меня есть грудь. И я не собираюсь скрывать этот факт.

Тут реально весело. Мне нравится. Но замутить не с кем. Все мужики либо откровенно пялятся, либо упорно отводят глаза. Видимо, я их ослепляю. А у меня в голове постоянно звучит голос Никиты: “Сиськи – это единственное, что в тебе есть хорошего”. Мудак! Знает, как меня все это достало. Бьет по больному…

Кстати, почему я о нем думаю? Я должна веселиться!

– Привет, Багира! – раздается позади меня приятный мужской баритон.

Багира? Так меня мог назвать только тот, кто знает с детства. И кто хочет сделать мне приятное. Потому что эту кличку я придумала сама. Во дворе же меня звали либо Носорожиха – из-за брата, либо Маша Два батона – по понятной причине. За второе я убивала без предупреждения. И прикапывала в клумбе. Там немеряно детских трупиков… Ладно, шучу.

Голос не узнаю. Резко оборачиваюсь. Вау. Какой красавчик! Широкие плечи, аккуратная борода, стильный костюм… Я аж залипаю. И чувствую приятное покалывание в кончиках пальцев, которое у меня иногда случается в присуствии охеренных мужиков. А потом до меня вдруг доходит: да это же Пашка Кабан!

И флер привлекательности сразу развеялся. Невозможно восхищаться мужчиной, которого помнишь неуклюжим прыщавым подростком, влюбленным в тебя по уши.

– Привет, Паш. Как дела?

– Все пучком.

Этот смотрит мне в глаза. Но и его взгляд медленно сползает.

– Классно выглядишь, – говорю я.

– Я? – удивляется Паша. – Это ты просто вау! У тебя такие…

Его глаза все же падают в моё декольте.

Если еще и он что-нибудь скажет, про мои сиськи, я его убью. И в прикопаю вон в той клумбе.

– Прикольные шары, – заканчивает Кабан.

Глава 2

Маруся

Мое колено резко дергается вверх. Само. Это просто рефлекс. Привычная реакция на хамство.

Но у Кабанчика, оказывается, рефлексы острее и стремительнее. Он ставит мне блок, кажется, еще до того, как успеваю осознать, что происхоидит. Мое колено впечатывается в его ладонь. Он обхватывает его. А другой рукой крепко держит меня за талию – чтобы я не упала. Мы с ним как будто танцуем танго.

И в это же самое время я вижу, как в небо взмывает сотня разноцветных шаров… Огромных, ярких, расцвеченных всеми цветами радуги. Блин. Он что, про них говорил?

– Пусти, – дергаюсь я.

– Если скажешь, что больше не будешь.

– Я больше не буду.

– Что это было вообще?

– Я думала, ты…

– Что?

– Не о тех шарах говоришь.

– А о каких?

– Кабан, не тормози.