Страница 13 из 14
Я полез проверять редуктор.
– Василий, посвети мне! – крикнул я и посмотрел на него. – Я же тебе говорил взять каску.
– А? Я… я забыл, – высоченный парень побледнел.
– Ну смотри сам.
Я маленьким ключом открутил гайки смотровой крышки и посмотрел, как вращается вал.
– Готово, – сказал я. – Только… голову береги.
Поздно, адъютант уже потирал макушку. Из-за своего немалого роста он зацепил башкой трубу охлаждающего блока.
– Говорил же про каску. Не зря эту трубу называют пилотоуловителем, – я усмехнулся. – Всех к ней так и притягивает.
Взглянул, как крутится генератор, и на это всё. Пора в кабину.
Я бы предпочёл, чтобы со мной был Марк. Он профессионал, и риггу водит, будто всю жизнь за рычагами. Но пилот его уровня должен быть в Исполине. А я же генерал, мне не обязательно быть в гуще боя.
В кабине тоже жарко. Я расстегнул мундир и воротник рубашки, и уселся в кресло командира-канонира. Василий подал мне наушники и микрофон. Я достал карты.
– Пока отдыхай, – бросил я радисту, который забрался следом. – Потом будешь настраивать. Слушай общий канал, если что, то зови.
Сергей молча закрепил переносную рацию под сидением в задней части кабины и занялся радиостанцией шагохода. Мне он нужен, чтобы я не отвлекался на всё.
Второй штурмовик-охранник сел рядом с ним. Оружие они положили подальше, чтобы случайно не выстрелить во время передвижения и тряски.
Вот и всё, вот и весь экипаж. Я и мой адъютант, и он же первый пилот Василий. Придётся обойтись без второго пилота. Даже вторые пилоты сейчас очень нужны. Многим из них придётся становиться первыми в уже ближайшие дни, а кто-то уже стал.
Остальные на ускоренном обучении. Мне даже пришлось отправить опытных Артура и Кобаяши на север. Они бы пригодились в бою, но как инструкторы они сейчас более ценны.
Наушники сразу начало разрывать, когда я их включил.
– Идут… через реку… вот-вот начнут! – слышно отрывисто.
Я направил перископ в сторону порта. Ригга чуть выше, чем дома, во дворе которых я стоял, оптика над самой крышей.
Река, которая совсем недавно была судоходной, встала буквально несколько дней назад, покрылась толстой коркой льда. Шагоход не выдержит, вряд ли выдержит панцирник.
Но пара батальонов пехоты перейти могут. И они уже решили этим воспользоваться.
– Слушай мой канал, – бросил я радисту. – Если что, позови меня.
У нас несколько шифрованных каналов. Один для генералов и пилотов Исполинов, другой общий. И это не считая каналов батальонов, рот и отдельных квадр.
Я переключился на другой канал, которым пользовались на берегу. Приблизил оптику так близко, как мог.
Лес на том берегу горел. Нет, это не дым пожара, это маскировочный дым. Оттуда вели огонь. Видны росчерки трассирующих пуль.
Рация надрывалась.
– Идут!
– Огонь по моей команде! Пока не стрелять! Подпустим их ближе!
– Пустить сигнальные ракеты!
Красные вспышки сигнальных ракет осветили лёд над рекой. Рация издала неприятный высокий звук. Глушат, что ли?
А потом я понял, что это.
Волынки. Эти волынки. Нарландская пехота штурмует город с территории Хитланда. Долго же они обходили. Но никакой техники нет, никто не решался приблизиться.
– Ненавижу волынки, – пробормотал я.
В оптику видно, как множество людей в белых маскировочных халатах бежали по льду. Ракеты освещали их, но скоро их скрыли дымовые гранаты.
– В лесу снайпер! – раздался голос в рации среди треска и шума стрельбы.
– Вызываю огонь по квадрату…
– Полковник Зарин убит, принимаю командование на себя!
Я не вмешивался в тактическое планирование, я командовал только квадрами и Исполинами. Всё, что меньше – уже под ответственностью соответствующих офицеров. Но мог вмешаться, если бы нужно.
В порту техники было мало. Но было кое-что мощное в нашем резерве.
– Ищейка, – вызвал я. – Помоги в порту. Только осторожно.
– БРИ-Три Ищейка на связи, – раздался хриплый голос. – Приступаю.
Шагающая четырёхногая ригга выдвинулась к реке. Пушка главного калибра закреплена в походном положении, но и без этого хватало оружия для защиты целого направления.
Установленные на голове-кабине автопушки начали поливать лёд целым потоком снарядов. Яркие росчерки прошлись через маскировочный дым, потом выше, на тот берег.
Даже отсюда видно, как деревья разлетаются в щепки. Некоторые загорались. А будто это было мало, Ищейка пустила пару длинных струй из огнемётов, освещая окрестности.
Маскировочный дым развеивался. Видны оставшиеся на льду тела и чёрные полыньи. Ищейка дала ещё залп шрапнельными снарядами, прорежая наступающих. Кто-то с нашего берега начал пускать сигнальные ракеты туда, где мог прятаться снайпер.
Ищейка повернулась, автопушки прочесали лес. Он горел всё сильнее и сильнее.
– БРИ-Три Ищейка, – донёсся хриплый голос Валентина Климова. – Отступают. Готов перейти на тот берег через брод.
– Отставить, – приказал я. – Оставайся на позиции. Береги главный калибр!
Огромный шагоход подчинялся своему новому владельцу. Валю уже многое предстояло освоить, но даже сейчас Ищейка один из наших главных козырей. И сам Валь слушался, хотя иногда порывался что-нибудь устроить в порыве злости.
– Идут с запада! – доложили по рации. – Только танки.
Пусть держатся, танки в городе всё равно почти бесполезны. А вот когда сюда войдут шагоходы, это будет совсем другой бой.
– Выдвигайся на юг, – велел я своему первому пилоту. – Не нравится мне затишье там.
– Есть! – восторженным голосом отозвался Василий и надавил на рычаги.
Мы повернулись и вышли на улицу, разбив заборчик. Толстая нога раздавила брошенную мотоповозку. Левая рука выбила остатки окон в здании напротив и снесла вывеску кафе. На дорогу полетели выбитые камни.
– Осторожнее! – прикрикнул я. – Ты в городе, следи за габаритами! Длина шага – половина, иди на третьей позиции!
Хотя бы парень знает, как переключать позиции. И знает, за какие рычаги надо тянуть. Научится, не все умеют всё с первого раза.
А я же разложил перед собой карты. Атака с запада, через реку, отбита. Ищейка остаётся там, так что и следующую сдержим.
На востоке вот-вот начнётся ещё штурма. И затишье с юга мне не нравилось, они пытались пробиться с того направления с первых дней осады, с чего вдруг молчат сейчас?
Или всё же решились на полный штурм всеми силами? У них там сорок восемь шагоходов, как передала разведка. У нас в городе осталось двенадцать. Этого мне хватит, чтобы задержать их тут подольше.
Мы шагали по улице. Город местами горел, многие здания уже разрушены. В небо светили прожекторы. Я присмотрелся вверх. Да, это пулемётные росчерки. Прибыли вражеские крылолёты и устроили бой против наших.
У нас всего пять летающих машин, а пилоты (водители крылолётов тоже назывались пилотами) обучались за морем. Всего пять человек, и запасных нет.
– Капитан Ермолин, – вызвал я. – Что там у вас?
– Несут бомбы, но мы их не пустим, – отозвался капитан. Ему лет двадцать, но дело своё знает.
– Они не должны обнаружить наших Исполинов! Сбейте их на подходе!
– Принято!
Пилоты вражеских крылолётов тоже обучались за морем, в Дискреме. И сами машины тоже покупали там. Могут воевать друг с другом прямо в небе, а могут сбрасывать бомбы. Жаль, что их у нас мало.
Плохо, что на высоте мы не сможем помочь нашим. Просто в темноте даже не видно, кто свой, а кто чужой. Да и на такой дистанции это мало бы помогло.
Бой в небе продолжался, крылолёты кружились, выпуская целые очереди трассирующих снарядов. Около дюжины, не очень много, но всё равно. А ведь они же учились все вместе. Впрочем, какая теперь разница.
Если враг пустил свои крылолёты, значит, вот-вот начнётся общий штурм.
Один сбили, и он полетел в реку, вращаясь по часов стрелке. Одно крыло отломилось прямо в воздухе. За ним тянулся огромный огненный шлейф. Судя по радостному крику капитана, это не наш.