Предназначенная

«Ты рискуешь, девочка, ставишь на кон жизнь», — вновь попытался стать голосом разума Марахби.

«Всего лишь обучаясь справляться с открывшимися способностями? Разве не этого требует закон? Всё будет хорошо, мой друг. Особенно если получится справиться с даром, больше смахивающим на проклятие. И, поверь, никто из присутствующих меньше меня хочет обращаться за помощью в Сестринство или Ковен. Но если только они могут помочь, что остаётся испуганному человеку?».

— Ты заснула? — голос Николаса отвлёк от воспоминаний. Глупый вопрос с очевидным ответом.

— Нет, обдумывала причину, по которой ты оказываешься в моей постели, полночи храпишь в ухо, а к утру стягиваешь одеяло в ноги. В итоге замерзаю, опять-таки, почему-то я. Никакой справедливости, — возмущение было почти искренним, ведь Арвейн действительно приходил каждую ночь. Ложился на кровать, притягивал в свои объятия и так засыпал. Насчёт храпа соврала, для красного словца, и обиженное сопение инквизитора как бы намекало, что он абсолютно не согласен с выдвинутым обвинением.

— Так чего не выгонишь? — замечательный вопрос, почти своевременный, только пока исключительно риторический. Сама не знаю, может, жду от мужа решительных действий по моему соблазнению, или кайфую от привычного уюта спать рядом с кем-то?

— Жалостливая слишком. Вдруг приступ ночью накроет, а я далеко, даже не услышу, если кричать станешь.

— У меня появились подозрения, будто тебе нравится компания, Таисия, — вкрадчиво уведомил Николас, не разжимая рук. Умный какой, стукнуть его, что ли.

— Элистер инквизитор намекает на возмутительные вещи, — фыркнула, царапая короткими ногтями татуировку на предплечье мужа. — А как в магическом мире создают такие вещи? — надавила на изображение чешуйчатого хвоста.

— Ну смотри, — Арвейн лёг на спину, уложил меня к себе на плечо, окончательно отвернув от Линейн, — берутся специальные чернила, игла из особого металла, а затем мастер пробивает кожу, вновь и вновь, пока из крошечных проколов не получится рисунок.

— И сколько времени занимает работа? — что-то мне это напоминает пресловутые партаки, которые одноклассники себе делали.

— Полчаса, если не очень опытный мастер. Ну или минут пять у профессионала.

— Эй, тогда зачем ты мне рассказывал про иглы, если всё завязано на магии? — Моё возмущение Николаса не впечатлило. Мужчина только ехидно усмехнулся, прижимая меня крепче.

— Ты слушала с таким вниманием, что хотелось историю немного удлинить. Спи, Таисия, завтра придёт арлин Сол.

— Зачем? — чем занимался инквизитор, оставляя меня дома, представлялось смутно. Наверняка мне известно только про службу в цитадели. Даже о состоянии дела о кровной магии мужчина умалчивал, переводя тему на что-нибудь иное.

— Приведёт менталиста, способного поместить в твою головку необходимые знания, о ленивая хранительница очага.

— Что? — искренне не поняла, даже на локте приподнялась, заглядывая в глаза супруга. Не захворал ли часом, головой нигде не стукнулся, а то бредит.

— Что? — отзеркалил вопрос Арвейн, ехидно улыбаясь. — Разве жёны не являются теми, кто хранит семью?

— Средневековое мракобесие, — оспорила вопреки собственным убеждениям. Из чистой вредности, а ещё от смущения. Потому что как-то внутри внезапно стало тепло от простых слов мужчины, в чьих руках я сейчас пряталась от настойчивого призрака сводной сестры. Почему в книжках вечно врут про любовь? Сколько мной прочитано романов в той, прежней жизни? Везде любовь подобна вспышке. Раз и готово, мир поменялся, невероятное притяжение, всё меняется, встаёт с ног на голову, опрокидывает тебя в безумие красок и эмоций. Или дело не в фантазиях авторов, во мне? Лёшка очаровал, влюбил своей лёгкостью и харизмой, куда потом всё делось не понятно. С Николасом было иначе, и всё равно не по-книжному. Я привыкала к нему, изучала, встречая хорошее и плохое в характере инквизитора в штыки. Мне не нравятся равнодушные, уверенные в своей правоте распорядители чужих жизней, а именно таким он вначале показался. Теперь же, с удивлением обнаружила, что мой супруг вполне обычный мужчина. Со своими достоинствами и недостатками. И красивый.

— Спи, девочка и ничего не бойся, — тёплое касание губ к щеке. Приятно, нежно, уютно. Уже не думая о Линейн, я погрузилась в сон.

Пламя уничтожало всё на своём пути, превращая уютный дом в пепелище. Жирные серые хлопья сажи кружили в воздухе, как будто пошёл снег. Меня била дрожь от осознания как близко я оказалась к смерти в этот раз.

— Тайсэ, ты в порядке? — ректор Сол помог подняться с земли, накинул на плечи собственную куртку. Стало немного легче, но страх не отпускал. Как начался пожар? Почему я сидела на земле в ночной рубашке и смотрела на догорающее здание не в силах пошевелиться?

— Нет. Что произошло? — маг взглянул на меня, чуть нахмурившись, но потом, что-то для себя решив, расслабился.

— Стражи непременно выяснят, а пока позволь позаботиться о тебе.

Я не понимала, мы уснули с Николасом не больше пары часов назад. Так почему я снаружи? И где мой муж?

— Арлин Сол, где верховный инквизитор? — браслет на запястье весомо напомнил о существовании человека, про которого никто не сказал ни слова.

— Элистер Арвейн? Понятия не имею, меня вызвали как верховного мага. Пожар явно имеет необычную природу, иначе стихийники легко с ним справились. Идём, я провожу вас к Марахби Шо. Как врач и ваш друг он сумеет лучше помочь в данной ситуации.

Я не хотела никуда, пока не узнаю о судьбе Николаса и Рубины.

— Прошу прощения, арем Черниговская, но вам придётся отправиться в цитадель.

Джулган Горо собственной персоной. Мы не виделись с Дельмы, но мрачность во взгляде инквизитора не побуждает к непринуждённости.

— Что, чёрт возьми, творится? Где мой муж? — нервы сдали, и я закричала, подчиняясь нарастающей панике.

— Арлин, обеспечьте безопасность окружающим, — тихим, властным голосом распорядился Горо. Я ещё не поняла о чём он, как на втором запястье защёлкнулся браслет ничем не похожий на творение эльфов.

— Подавитель магии, арем. Следуйте за мной, пожалуйста, — он двинулся прочь и я, вопреки воле, устремилась за инквизитором. Как была — босая, растрёпанная, в измазанной сажей ночной рубашке и куртке ректора магической академии. Ночью по зимнему городу. Пусть в столице погода и регулировалась, но для раздетого человека дождливый октябрь мало отличается от бесснежного декабря.

— Элистер Горо, да объясните же, прошу, что происходит? — попросила в надежде на снисхождение. Как там говорят? Инквизиторы не испытывают эмоций, дабы оставаться беспристрастными? Охотно верю, буквально на себе испытываю.

Мой сопровождающий или кто он сейчас, остановился так резко, что я не рассчитала шага, впечаталась в спину. Обернулся, не скрывая ненависти во взгляде.

— Арем Черниговская, вы обвиняетесь в непредумышленном убийстве двух человек. Если в цитадели будет доказано намеренное использование магических способностей, вы проведёте остаток жизни в статусе рабыни. К вам будут применены подавляющие устройства. Возможно, этот браслет останется с вами на ближайшие тридцать-сорок лет. Так что молитесь богам в которых верите, чтобы расследование подтвердило первоначальную версию. Тогда единственное чем вам придётся пожертвовать — способностями к магии. Зато свободу сохраните.

Арвейн мёртв? Этого не может быть, браслет ведь на месте. Или там другой принцип? Но это безумие, у меня нет способностей ни мага, ни ведьмы. В цитадели это засвидетельствовали сто лет назад. Джулган Горо, между прочим, и засвидетельствовал. Безумие. Господи, это всё какое-то безумие. Может, я сплю, а мой мозг развлекается, создавая подобные образы?

Увы, с каждой минутой надежда на пробуждение таяла. Особенно когда за спиной закрылась, не скрипнув, тяжёлая решётка каземата, отделив меня от нормальности бытия. Оставляя в тесной клетке, где всех удобств узкая дощатая лежанка да ведро в углу. Докатилась ты, Тайка, до тюрьмы, ещё бы понимания — правда ли на моей совести жизнь двух людей, один из которых достаточно дорог, чтобы при мысли о его гибели сердце сжимало болью. Нет, не буду верить, лучше надеяться на лучшее, ведь тел не было. Или я их не видела? Сами собой по щекам потекли, обжигая, слёзы. И никого рядом, чтобы поддержать и утешить.