Страница 40 из 77
Это было очевидно для неё. Но в какой-то момент Ева вдруг усомнилась, что Лёха в этом вопросе с ней солидарен.
Парень уже распалился не на шутку. Навалился сверху, лишая возможности выскользнуть из-под него. Прибрежные холодные камни впились в спину довольно болезненно. Вита дернулась зло. Ей больше не нравилось всё, что происходило.
– Лёш, эй, хватит…
Но Белов её слова проигнорировал, в одно мгновение расстегнул на ней куртку.
– Пусти – мне больно!
Возмущение Евы утонуло в очередном горячем поцелуе. Не обращая внимания на её слабые попытки сопротивляться, он торопливо расстёгивал скользкие пуговицы на блузке. Но они никак не поддавались.
С ума сошёл! Он что действительно собрался здесь…
Грубый рывок, треск ткани, пуговки стрельнули в разные стороны, обнажая возбуждённо вздымавшуюся грудь. Пальцы вцепились в чёрный кружевной лифчик.
Ошарашенная происходящим Ева хотела закричать, но не успела…
В этот самый миг лунно-белый камень на её груди вспыхнул, словно прожектор. Сноп сияющего света ударил в небо, в лицо Белову, и тот, закрываясь руками, отскочил на пару метров, как будто его ошпарили, и выдал какой-то звериный рык.
***
Белый свет и Еву ослепил и ошеломил, но не больше, чем всё произошедшее до этого. Она приподнялась, но вскочить на ноги не успела. Застыла в изумлении, глядя на Алекса.
Парень не сводил с неё злого взгляда, замер напротив, сидя на корточках, руками опершись на влажные камни. Странная, неудобная поза. Потом нервно дёрнул головой, и Еве на миг почудилось, что шея у него слишком длинная и подвижная.
Камень на её груди пульсировал, как сигнальные огни.
Лёха, покосился на него, потом вдруг растянул рот в ухмылке, оскалился жутко, как-то совсем по-звериному.
И Ева завизжала так громко и пронзительно, что её должны были услышать даже в пабе у Шона.
Амулет услужливо освещал пространство вокруг и надвигавшееся на неё существо. А у Виты уже никаких сомнений не осталось в том, что Белов не человек.
Бледное лицо растеклось как жидкое тесто. Из огромной черной щели рта выпирали зубы, острые и тонкие, как гнутые гвозди. Пасть, за хищным частоколом ухмылки, зияла словно чёрная дыра. Провалы глазниц заполнила тьма. Скрюченные пальцы покрылись наростами.
Он подбирался неспешно, переступая по земле всеми четырьмя конечностями, словно огромная, голодная, зубастая жаба. А Ева отползала потихоньку назад, руки истерично шарили по камням, выбирая булыжник покрупнее.
Когда монстр снова метнулся к ней, она заорала ещё громче и швырнула в жуткую морду горсть гальки. Тот лишь тряхнул башкой недовольно, но и этой секунды хватило.
Ева от души ударила ботинком в живот твари, резко перевернулась, вскочила и бросилась наутёк. Небольшой склон сыграл против неё, Ева споткнулась в темноте, скатилась по откосу.
Свирепое рычание вонзилось в спину. Оглядываться сейчас не время. Надо было вскочить и бежать, но дрожащие ноги не слушались.
– Вита! Вита! – отчаянный вопль пронзил мёртвую тишину приморского городка.
– Я здесь! – сквозь слёзы успела крикнуть она.
И в тот же миг в ногу её вцепилась когтистая лапа, потащила вниз, к кромке волн. Ева, извернувшись, лягнулась несколько раз. Тварь зарычала, выпустила добычу. Но лишь затем, чтобы снова броситься на неё через мгновение.
– Ева!
Чернова, на миг запрокинув голову, увидела, как на склоне мелькнула тёмная фигура. Зашуршали камни. С шумом кто-то приземлился рядом, прыгнул вперёд, словно пушечное ядро, врезаясь в жуткого монстра и сбивая его с ног.
Она, наконец, вскочила на ноги, с ужасом глядя, как в паре метров от неё катаются по земле два… Белова.
То есть… одеты они были как братья-близнецы, и комплекция схожа, только вот у одного, вместо симпатичного лица – жуткая зубастая пасть, а пальцы как рыболовные крючки.
– Алекс! – мимо Евы пулей пронесся Шон, даже в сумраке горящий рыжим огнём.
Лёха (настоящий) откатился в сторону, подхватился с земли, отступая назад, закрывая собой Еву.
Тварь нервно трясла башкой, затравленно скользила взглядом по обоим парням, оглядывалась назад – но там море, отступать некуда.
Шон вскинул руку, и пальцы его засияли таким же едким белым светом, как амулет Евы.
Чернова такой фокус уже видела – так умел Эрих.
– Яру! – жёстко выкрикнул ирландец и швырнул сгусток света в Лжебелова.
Оборотня отшвырнуло на несколько метров, но он сдаваться не собирался.
Шон оглянулся, мимолётно скользнул взглядом по голой груди Евы.
Сейчас, в призрачном свете её амулета, он и сам уже не похож был на человека. Кожа как будто подсвечивалась золотом изнутри, заострились уши и черты лица. Меньше всего он походил на прекрасных эльфов из фэнтези-сказок. В его облике проступало что-то хищное, нечеловеческое, гневное и очень опасное.
Шон сделал в воздухе пас рукой, и Ева разглядела когти, венчавшие тонкие пальцы. Воздух зарябил молочно-белым зеркалом портала.
– Go away![1] – велел ирландец.
Тварь уже поднялась в полный рост, готовая атаковать вновь. С ненавистью зашипела, не сводя с рыжего фейри сверкающих гневом глаз.
– Fhealltóir![2] – плюнул гневно перевёртыш.
Белов метнул взгляд на портал, на Еву, на Шона, и Вита ясно поняла, что он не решается сбежать и бросить приятеля одного.
– Уводи её!
Голос Шона прозвенел такой сталью, что Лёха наконец-то рванул с места, вцепился в руку Евы и прыгнул в портал.
***
Портал вышвырнул их в беспросветные сумерки.
Но как только в глазах перестали плясать звёздочки, Ева разглядела тот самый уютный домик на высоком берегу, в котором они планировали ночевать. Алекс, не отпуская её руки, быстро зашагал к дому. На крыльце зажёг фонарь, ещё один прихватил с собой. Прежде чем войти внутрь, на пороге он замер, словно прислушиваясь.
У Евы возникло странное ощущение, будто он сканировал пространство вокруг.
От его молчания ей хотелось кричать. Внутри всё дрожало до сих пор. Мысли зудели в голове, как рассерженный пчелиный рой. А он…
Хоть бы слово сказал! Пусть бы даже накричал в сердцах.
Хотя… она ведь не виновата, что ушла гулять с фальшивым Алексом.
За что орать?.. А молчать вот так, за что?!
А ещё Ева всерьёз переживала за Шона. Как можно было бросить его один на один с этой ужасной тварью!
Тысяча вопросов вертелась на языке. Но спросить Ева ничего не успела. Лёха затащил её внутрь, запер дверь. Потом окинул тревожным взглядом в слепящем свете фонаря.
– Ты цела? Он ничего тебе не сделал?
– Нет, – она мотнула головой, пряча глаза. – Мы просто гулять пошли… Я думала, что это ты. А потом… он меня целовать начал. И расстёгивать…
Ева была сейчас готова провалиться сквозь землю, лишь бы не рассказывать всё это. Особенно то, что в какой-то момент всерьёз испугалась его грубости, почти поверила в то, что милый Лёха Белов способен на насилие.
– А потом он мой камень увидел, и его как ветром сдуло.
Ева покосилась на свой опаловый амулет, а потом взгляд опустился на бюстгальтер, соблазнительно выглядывающий из-под порванной блузки, и она мгновенно покраснела.
– Откуда у тебя это?
– Эрих подарил.
– Ничего себе подарочек!
Алекс словно под гипнозом потянулся к украшению. Но она отпрянула непроизвольно.
Странное чувство, возможно, блажь – но не хотелось, чтобы кто-то камня касался.
А ещё заставила вздрогнуть шальная запоздалая мысль, что и этот Белов тоже, возможно, вовсе не Белов.
– Эй… ты чего? – лицо парня исказилось, хмурая складочка пролегла меж бровей. – Малыш, это же я. Ты чего так дёрнулась?
– А откуда мне знать, что ты это ты? – выдала Ева.
Алекс фыркнул, хоть ему явно было невесело.
– Да потому! Я тебя спасал вообще-то… – развёл он руками. – И… я спокойно смотрю на этот твой волшебный камень. Я могу его даже коснуться. Видишь?
Он потянулся снова. Теплая рука лишь на секунду дотронулась до груди. А вот взгляд задержался гораздо дольше…