Страница 1 из 15

Дражайший плут

Хойт Элизабет

Элизабет Хойт

Дражайший плут

Elizabeth Hoyt

DEAREST ROGUE

В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.

Глава 1

Лондон, Англия

Июнь 1741 г.

Капитан Джеймс Тревельон, в недавнем прошлом служивший в Четвертом драгунском полку, был человеком неробкого десятка: выслеживал разбойников в трущобах прихода Сент-Джайлз, охотился на контрабандистов в скалах Дувра и охранял виселицы в Тайберне в самый разгар мятежа, – но до сегодняшнего дня никак не предполагал, что опасность может грозить прямо на Бонд-стрит.

Была среда, стоял солнечный полдень, и на Бонд-стрит съехался весь модный Лондон, желавший потратить состояние на наряды и побрякушки и пребывавший в блаженном неведении насчет возможного разбойного нападения.

Как, собственно, и подопечная Тревельона.

– Сверток от Фертлеби у вас? – спросила леди Феба Баттен.

Леди Феба, сестра герцога Уэйкфилда, пухленькая, обезоруживающе хорошенькая, была совершенно слепой, поэтому ее рука лежала сейчас на локте левой руки Тревельона. Задача капитана была охранять леди Фебу, помогать передвигаться в пространстве.

– Нет, миледи, – рассеянно ответил Тревельон, наблюдая за одним – нет, тремя – грозного вида верзилами, которые направлялись прямо к ним сквозь разодетую толпу.

Щеку одного из них уродовал шрам, второй щеголял огненно-рыжей шевелюрой, а у третьего, казалось, вовсе не было лба. Все трое, в одежде рабочих, были здесь явно не к месту, и это ничего хорошего не сулило – их алчущие взгляды были прикованы к его подопечной.

Интересно. До сегодняшнего дня его задачей было в основном не дать леди Фебе заблудиться. Более серьезные опасности ее драгоценной особе не грозили.

Тяжело опираясь на трость в правой руке, Тревельон бросил взгляд назад. Прекрасно. Вот и четвертый бандит.

Он почувствовал, что в нем нарастает мрачная решимость.

– Видите ли, кружево было исключительно тонкое, – продолжала леди Феба. – И по особой цене, которую я, несомненно, больше нигде не встречу, и, если я забыла его в одном из магазинов, куда мы с вами заходили, я буду очень расстроена, очень!

– В самом деле?

Ближайший бандит – тот, у которого не было лба, – прижимал к боку… что? Нож? Пистолет? Тревельон перехватил трость левой рукой, а в правой сжал собственный пистолет, один из тех двух, что покоились в кобурах на ремнях из черной кожи, препоясывавших крест-накрест его грудь. Его правая нога запротестовала, внезапно лишившись опоры.

Два выстрела, четверо мужчин. Шансы так себе.

– Да, – ответила леди Феба. – И мистер Фертлеби заботливо сообщил мне, что кружево было изготовлено кузнечиками, которые сплетают крылышки для бабочек на острове Мэн. Другого такого нет в целом свете!

– Я вас слушаю, миледи, – пробормотал Тревельон, когда первый бандит оттолкнул в сторону пожилого франта в громоздком белом парике.

С бранью франт потряс сморщенным кулачком, но бандит даже головы не повернул.

– В самом деле? – мило осведомилась она. – Потому что…

Бандит вскинул руку с пистолетом, и Тревельон выстрелил ему прямо в грудь. Леди Феба стиснула локоть Тревельона.

– Что?..

Две дамы и франт вскрикнули, трое остальных бандитов бросились бежать… в их сторону.

– Держитесь за меня, – посоветовал Тревельон, быстро оглядываясь вокруг: одному не одолеть троих, ведь у него в запасе остался всего один выстрел.

– А что, по-вашему, я делаю сейчас? – недовольно спросила леди Феба.

Краем глаза он заметил, что ее нижняя губа оттопырена, точно у малого дитяти, и едва сдержал улыбку.

– Налево. Быстро!

Он направил ее в указанном направлении, и его правую ногу пронзила адская боль. Еще не хватало, чтобы эта чертова нога его подвела! Он сунул первый пистолет в кобуру и вытащил второй.

– Вы в кого-то там стреляли? – спросила леди Феба, когда ее на бегу грубо толкнула какая-то визжащая матрона.

Она споткнулась и упала на Тревельона, и он левой рукой обхватил ее узенькие плечи, плотнее прижимая к себе. Охваченная паникой толпа так и напирала, отчего им было трудно продвигаться вперед.

– Да, миледи.

Ага. На дороге в паре шагов от них мальчишка держал поводья тощего мерина гнедой масти. Лошадь тревожно сверкала белками глаз, ноздри широко раздувались, но при звуке выстрела не понесла, что было добрым знаком.

– А зачем? – Ее лицо было обращено к Тревельону, и теплое дыхание обдавало подбородок.

– Мне показалось это забавным, – хмуро ответил Тревельон, оглянувшись назад.

Два бандита: тот, что со шрамом, и второй – не могли пробиться сквозь толпу вопящих светских дам, зато рыжеволосый решительно орудовал локтями, прокладывая себе путь – прямо в их сторону.

Мерзавцы. Но он не даст им до нее добраться.

– Вы его убили? – с живейшим интересом спросила леди Феба.

– Возможно.

Они добрались-таки до лошади и мальчишки. Мерин повел головой, когда Тревельон схватил стремя, но не взбрыкнул. Хорошая лошадка.

– Полезайте.

– Куда?

– На коня, – буркнул Тревельон и, подняв ее руку, хлопнул ладонью о седло.

– Ай! – воскликнул мальчишка.

Леди Феба была дамочкой сообразительной: нащупала стремя и сунула в него ножку. Тревельон решительно обхватил ее роскошный зад и толкнул вверх, забрасывая леди в седло.

– Уф! – Она крепко ухватилась за шею лошади, но испуганной отнюдь не казалась.

– Спасибо, – бросил Тревельон сквозь зубы мальчишке, который вытаращил глаза, заметив в его свободной руке пистолет.

Бросив трость, он неуклюже плюхнулся в седло позади своей подопечной, вырвал поводья из руки мальчишки и, с пистолетом в правой руке, левой обнял леди за талию и крепко прижал к своей груди.

Рыжеволосый бандит подскочил к лошади и протянул было руку, пытаясь ухватиться за узду: его губы сложились в омерзительную ухмылку, – но Тревельон выстрелил ему прямо в лицо.

В толпе завопили, лошадь едва не встала на дыбы, отчего леди Фебу опрокинуло прямо на Тревельона, однако он вонзил колени в бок животного, пуская в галоп, и заодно засунул пистолет назад в кобуру.

Пусть в пешем строю он калека, но в седле – сам дьявол.

– И этого вы тоже убили? – вскрикнула леди Феба, когда они увернулись от телеги.

Ее шляпка слетела, и светло-каштановые локоны щекотали губы.

Она была жива и невредима, вот что важно. Остальное пустяки.

– Да, миледи, – тихо сказал он ей на ухо, сухо и почти безразлично, ведь леди вовсе не обязательно знать, как он волнуется, когда держит ее в объятиях.

– Вот и хорошо.

Он подался вперед, вдыхая аромат розы, который источали ее волосы – аромат невинный и запретный, – и пришпорил коня, пуская галопом сквозь самое сердце Лондона.

И в этот момент леди Феба откинулась назад и рассмеялась навстречу ветру, уронив голову на плечо капитану Тревельону, – очень неприличная поза – чувствуя, как ветер обдает лицо и как ходит ходуном спина лошади. Она даже не отдавала себе отчета в том, что смеется, пока собственный смех – радостный и беззаботный – не поразил ее слух.

– Вы смеетесь над смертью, миледи?

От этого кислого тона даже легкокрылый эльф почувствовал бы себя так, будто у него на ногах кандалы, однако за последние полгода Феба привыкла к мрачному голосу капитана Тревельона и научилась игнорировать и голос, и самого капитана… то есть более или менее игнорировать.

– Я смеюсь, потому что последний раз скакала верхом много лет назад, – ответила Феба с легчайшим оттенком укоризны. Она всего лишь человеческое существо, если на то пошло. – И не позволю вам внушить мне чувство ложной вины и испортить впечатление: в конце концов, его убили вы, а не я.