Царство сумеречных роз

Ей пришлось направить все силы против меня, бросив контроль над остальными. Я, проваливаясь во тьму, не выдержав всей мощи упырицы. Я слишком молода, чтобы противостоять. Мне не хватает сил и опыта.

Я вновь превратилась в безвольную куклу, способную лишь наблюдать за событиями вокруг. Мои друзья пришли в себя. Осознав, что кругом беснующиеся упыри, они похватали столовые приборы, бросаясь с ножами на врагов. Я видела, как Ян и Птолемей взлетели вверх, скрываясь во тьме, где теперь блестела сталь кинжала, вспарывающая воздух. Трибит сильнее обычного вампира. Но Ян явно был необычным, и драка продолжалась.

– Дарден! – призывая возлюбленного, крикнула Лея, пригвождая меня к стене. – Я хочу, чтобы он тебя убил. Ведь ты его так любишь, – самодовольно сказала она мне.

Я всё видела, но как из глубины туннеля под горой, с красными корнями от деревьев, прорастающих сквозь толщу земли. Ни пошевелиться. Ни вздохнуть.

В поле зрения мелькают мои друзья. Вижу, как падает Максим – над ним склонилась тварь, вырывая плоть из живота. К нему на помощь спешит Алина, а рядом с ней, зажимая окровавленную шею, падает Грег. Он пытается что-то сказать, но пропадает во тьме, а на его месте возникают Птолемей и Ян, изрезанные, с рваными ранами от клыков упырей, они бьются друг с другом, сметая всё на своём пути.

И вот появляется Дарден. Мой прекрасный принц. Спящий под чарами злой колдуньи. Как зомби, он неловко переставляет ноги, подходя к нам и бессмысленно смотрит на Лею.

– Дэнни, – говорит она. – Убей её. Освободись. Ты же знаешь, что так будет правильно. Она работала на Яна. Как дампир, она управляла тобой. Она приспешница твоих врагов. Она приложила руку к низложению твоей матери. Она никогда тебя не любила. Она использовала тебя и твоих близких. Освободи себя ради нашей любви!

Он как-то тяжело качается из стороны в сторону, будто собирая себя по кусочкам. Всё позади нас превращается в размытое чёрное пятно, а мы как в фокусе в белом свете. Лея вдруг сделалась прекрасной, Дарден преобразился в настоящего принца в своём чёрном костюме с фиолетовой розой в кармашке на груди, и даже я будто стала истинной ледяной королевой. Будто мы трое – на картине, написанной крупными мазками. Олицетворение финала. Моего финала?

Я вижу, как просыпается ненависть в его глазах. Вижу его любовь к Лее. Вижу, как он сбрасывает с себя оковы контроля, возвращая плавность движений. Дарден притягивает к себе упырицу и целует с такой жгучей страстью, будто огненный дракон выглянул наружу, пожирая любовь и вырождаясь в ослепительную жажду плоти. От такого поцелуя она растекается в объятиях возлюбленного, всем сердцем раскрываясь перед ним. Он выбрал её. Он её любит. Она во всём права. И теперь всё будет хорошо.

Отпуская девушку, Дарден разворачивается ко мне, обжигая всепожирающим ядом ненависти. В глазах Леи – торжество. В его – мой смертный приговор. На его пальцах отрастают когти, и они приближаются ко мне, ласково оставляя отметины на моей щеке, утирая выступившие слёзы.

Он почти нежен, деликатен. Будто я его любимая, а не Лея. Упырица наслаждается представлением моей беспомощности, того, как рвётся на лоскуты моё сердце. «Твоё сердце будет разбито», – вползают в голову слова Яна. Он был прав. Во всём прав. Увы, но слишком поздно. Я не могу отвести взгляд от Дэна, не знаю, видит ли Ян мой конец. Неужели всё закончится именно так?

– Это будет по заслугам, любимая, – говорит он.

Его глаза всё равно прекрасны, даже будучи красным островом посреди чёрного океана. Его запах всё ещё сводит меня с ума. Его близость – убивает надежду. Его горячка делает меня слабой. Его ненависть – превращает меня в мертвеца.

Дэн отводит руку назад, и я закрываю глаза, не желая видеть, как он вырвет моё проклятое сердце. И в этот момент гаснет свет.

Глава 34. Прелестная мандрагора

Сквозь сомкнутые веки прорываются красные вспышки. Открыв глаза, я вижу множество неоновых лампочек, разбросанных по дну бассейна. А между ними – мерцающие тени, быстрые и стремительные. Воздух пропах кровью. Грязью. Болью. В нём звенят миллионы оттенков криков агонии, нестерпимой муки.

Я начинаю дышать. А потом вижу Дардена. Его рука по локоть в груди застывшей Леи. Её глаза вновь побелели, в них – недоумение. За её спиной возникает Ян. Его красный костюм насыщен более тёмными, бордовыми тонами от пролитой крови. Он ухмыляется, а потом одним стремительным и мощным движением отрубает ей голову. Упырица так и не успела понять, что ей никогда не были верны.

Потоком хлещет кровь, попадая на наши лица. Окончательно спадает влияние Леи, и я падаю на колени. Всё кончено.

– Вставай, Дари, – кричит Ян, и Дэн помогает мне подняться. – Ты выполнила свою часть сделки. Я отдаю тебе долг.

Он толкает ко мне Птолемея. С патроном что-то не так. Из него так и льётся чёрная жижа: вытекают глаза, рот – как грязная тряпка на белом лице. Изрезанный, с рваными ранами, бывший охотник лишился правой руки до локтя, и из обрубка, сквозь порванный рукав, стекает чёрная жидкость. Он дышит с присвистом и едва может стоять на ногах. Кажется, он пытается что-то сказать, но из глотки доносится лишь бульканье.

– Не волнуйся, он не помрёт, пока ты с ним не закончишь, – говорить Ян.

Гнев, что всё это время тлел в моей душе, разгорается до неистового пламени, сжигающим ледяную королеву. Однако я колеблюсь. Меня держит Дарден. Я чувствую его дрожь, его смятение, его отчаяние.

– Я слышал всё до последнего слова, Дари, – шепчет он на ухо. – И не возражаю.

И это как получить индульгенцию. Я бросаюсь вперёд, нанизывая Птолемея на свои когти и поднимая его над собой с лёгкостью пушинки. Он совсем ничего не весит против моей ярости. Мешок с костями, а сколько боли он мне причинил!

– В аду тебя ждёт хорошая компания, ублюдок, – прошипела я. – Передавай привет Ярославу!

Столкнув его со своих рук, я опустила мужчину на колени, в последний раз взглянув в то, что осталось от его глаз, и почувствовала первородный ужас, охвативший Птолемея. Он понял, что это конец. Настоящая услада для моей израненной души.

Я вонзила когти в его шею, совсем по дикому разворачивая их по сосудам, по жилам, изрезав всё до месива, пока голова отца не запрокинулась назад. Я пробила шейные позвонки, и голова отделилась, падая на пол, ударяясь о него, как кочан капусты. Переворачиваясь, она закатилась под перевёрнутый стол, по пути собирая фиолетовые лепестки роз, покрасневшие в тусклом неоновом свете.

Только после этого я увидела, как много вампиров собралось в этом зале. Увидела тела упырей. Увидела прелестную Николь, помощницу Офортоса. Девушка стояла в отдалении, наблюдая за последним актом этого безумного представления.

– Вот для чего ты встречался с Офортосом, да, Ян? – спросила я, когда девушка помахала мне рукой, а потом вернулась к своим вампирам, отдавая приказы.

– Сообщить о том, что Птолемей собирается уничтожить наш мир и построить новый? Да, – кивнул он. – Но я и помыслить не мог о масштабах его безумия.

– А я о том, что Роза жива, – вымолвил через силу Дарден.

Он старался не смотреть на Яна. Не смотреть на мёртвые тела. На кровь, что как вода утекала в стоки у стен. В моём Даре всё ещё цвела дикость.

А потом мы оба увидели Грега. И бросились к нему, теснясь рядом с Алиной и Максимом.

– Когда будет скорая? – почти кричала девушка, обращаясь к невозмутимому вампиру в бронежилете.

– Скорая? О чём ты говоришь? – протянула подошедшая Николь. – Он не доедет до больницы. Считай, что твой человечек уже мёртв. Или обращён в упыря, что ещё хуже.

Её слова были недалеки от истины. Обмотанная тряпками шея выглядела слишком плохо. Всё та же кровь. Всё та же неестественная бледность. Он едва мог дышать, его сознание уплывало на глазах. Дарден только коснулся друга, как со стоном поднялся на ноги, пошатываясь, уходя в сторону, чтобы не сорваться.

Алина была безутешна. Её руки скользили по телу Грега, будто пытаясь отыскать нечто, способное ему помочь. Дать ему свою кровь? Такое сработает только в сказках.