Царство сумеречных роз

Сейчас, глядя в глаза «отца», я окончательно убедилась в правдивости слов Яна. Ложь. Всё ложь! От начала до конца моя история была шита белыми нитками.

Глава 7. Подрезанный стебелёк

– Ты знал, – протянула я, прикусывая нижнюю губу и опуская руки.

Птолемей поставил пистолет на предохранитель и положил на стол. Грузно поднявшись, прихрамывая, он подошёл к бару, плеснул в стакан коньяка и шумно выпил, крякнув от удовольствия.

– Конечно знал. Мы целенаправленно шли за твоими родителями по указке Шестиугольника и Конгрегации. Порочный союз. «Любовь вопреки всему», – Птолемей плеснул ещё коньяка и вернулся в кресло, поставив стакан себе на колено. Жёсткий взгляд и никаких компромиссов. Кажется, ему даже нравилось говорить правду. – Твой отец, Кирилл, из соррентийского клана. Мать, Аделина, рядовая сотрудница лаборатории, которой он заведовал. Когда она забеременела, на секретном совещании вышло постановление о ликвидации опасной пары. Для операции была выбрана дубрава Валериана.

– Где они? Вы убили их?

Я не понимала, что должна говорить или спрашивать. Даже кричать не хотелось, так как его слова пока не доходили до моего сознания. А вот понимание, что он никогда не был моим защитником, наоборот слишком сильно разгоралось в сердце, отчего неистово хотелось вцепиться ему в горло, настолько жажда и желание узнать всё сплелись воедино, выворачивая эмоции наружу. Во время трансформации у меня путались органы чувств. Я слышала глазами, видела через запахи, а через уши различала оттенки. Настоящая мешанина, в которой так легко утонуть.

Сейчас со мной происходило нечто подобное, так как я откуда-то знала, что именно чувствует Птолемей. Знала, что он мне не рад. Знала, что он меня никогда не любил и не уважал, считая обузой, которую никак не удавалось сбросить с плеч. И точно знала, что он не случайно отправил меня к Яну.

– Дампиры – проклятие для обоих видов. Бабы людского рода дохнут во время родов, а рождённые дети не выживают. Вампирши и вовсе неспособны зачать от человека. Ваш случай стал уникальным, Кирилл действительно любил Аделину, так что он самостоятельно провёл роды путем кесарева сечения на седьмом месяце беременности. Ты пила материнское молоко, когда пришли мы. Кирилл защищался до последнего, но был застрелен Валерианом. Аделину убил я, когда она пыталась остановить моего наставника, – холодно заговорил Птолемей. – Мы могли убить и тебя, ведь твоя смерть выгодна всем, но в голову Валериана пришла «удачная» мысль, ведь ты родилась человеком, – патрон скрипнул зубами, прикладываясь к стакану. – Тела твоих родителей сожгли. Тебя спрятали, а потом случайно обнаружили во время другой операции. Мой наставник хотел воспитать тебя настоящей охотницей, веря, что ты окажешься сильнее и способнее людей, – Птолемей фыркнул, видимо вспомнив, насколько удачной я оказалась. – Но умер прежде, чем стало ясно, что это не так.

– Скажем так, не дожил до момента, когда это оказалось правдой, – я горько усмехнулась, вспоминая все свои неудачи и промашки на псарне, а потом на охоте. Я была неуклюжей, всё время ошибалась, плохо запоминала, что говорят. Словом, совсем не подходила! А теперь вот. Из охотника превратилась в хищника. Что за глупая драма!

– Да, ты изменилась. Удивительно, как Ян понял, что ты из себя представляешь? Что между вами произошло?

Сумрачно глянув на Птолемея, я проигнорировала его вопрос, так как сама не понимала, что именно произошло между нами. Я до сих пор не понимала, что чувствую к Яну. В одном углу ринга бушевала ярость на вампира за убийство дубравы, а в другом… я не могла забыть, каким он был, когда я превращалась. Эта жгучая смесь выжигала мою ненависть, трансформируя её в нечто другое. И вопрос был только один – переступлю ли я черту.

Сейчас все эмоции сосредоточились на Птолемее. Он сидит такой в своём пёстром шёлковом халатике, коньячок попивает с пистолетом на столике, как будто всё нормально, и он контролирует ситуацию. Как будто я в гости зашла о здоровье справиться. И глаза такие – ну вот нисколечко не боится! Будто я букашка, которую легко пришибить тапком.

А ведь когда-то я бежала к нему всякий раз, как навещал. Всё угодить пыталась, выслужиться, чтобы порадовать приёмного отца. И он, поначалу, тянулся ко мне. Поучал и обучал. И смотрел по-отечески. Но это быстро закончилось. Он, убедившись, что я ни на что не годна, вычеркнул меня из своей жизни. Больше не рассказывал истории, не лез с советами. Не звонил и не писал, потом спихнул на Арду. А тот явно не знал, что за наследие получил. Очередное беспризорное дитя, только и всего.

– Молчишь? Что говорить! Подобное тянется к подобному. Думаешь, не знаю, что ты из себя представляешь? Мне давали твою характеристику. Агрессивная, не идущая на контакт, провоцирующая конфликты. Не командный игрок. Плохо стреляешь. Непригодна для службы. Удивительно, что ты вообще сумела получить символ Коперника, – Птолемей облизнул мясистые губы, допивая коньяк и тяжело кашляя. – С возрастом ты становилась неуправляемой, пришлось принять меры.

– Арду.

Патрон скривился. Ему не понравилось, что я в курсе его операции по ликвидации опасной единицы.

– Помни, Дарья, ты стоишь в центре дерьма. Дампиры, как и дикие, вне закона. Тебе лучше исчезнуть с глаз долой. Не подымай ил со дна. Для всех дубрава Арду была вырезана дикими. Официально ты тоже мертва. Так что твоя мечта сбылась. Нужны деньги? Я дам, а потом ты покинешь Руссию и затеряешься где-нибудь подальше отсюда. Усекла?

Скрестив руки на груди, я выразительно ухмыльнулась, прислонившись к дверному косяку.

– Ты убил Арду за то, что он собирался раскрыть твои сделки с вампирами, да? Давно поговаривают, что Конгрегация прогнила. Что многие охотники не сторожи монстрам, а их прихлебатели. Как давно ты продался? Теперь тебя больше волнует, что хозяева скажут, чем правое дело охоты?

То, как сморщилось лицо патрона, было слишком уж очевидно: я по всем фронтам попала в яблочко. Он напоминал лимон, что вот-вот взорвётся от жара моих ядовитых слов. Того и гляди – соком изгваздает, хотя Птолемей никогда не был гневливым. Но злости в нём предостаточно.

– Простой план, – продолжила я, – избавиться от Арду. Подставить Яна, как неугодного соррентийскому клану. И меня прикончить, нужно же избавиться от неудачного проекта? Кто бы мог подумать, что Ян окажется умнее и обыграет тебя. Теперь я отправлюсь в Великоград к председателю Конгрегации и всё расскажу. О тебе и о нём.

Кажется, коньяк пошёл из ушей моего драгоценного опекуна, так громко расхохотался мужчина, проливая алкоголь на полы шикарного халата. Он даже покраснел от смеха, чем заворожил мой слух: участился пульс, а вены набухли так сочно, что я нервно сглотнула. И буквально на крошечную секундочку вместо человека увидела перед собой ту самую лань, что не подозревает о хищнике. Он показался чертовски сладким, вкусным, и я облизнулась, а смех в глотке Птолемея застыл. Наставник внимательно оглядел меня, замечая перемену.

– Тебя убьют и даже слушать не станут.

– Предлагаешь оставить твоё преступление без наказания?

– Осторожнее, девочка. Ты забываешься. Вспомни, кто оберегал тебя все эти годы…

– Ты отказался от этого, когда послал меня на смерть! – я закричала с такой силой, что он аж подпрыгнул, вновь хватаясь за пистолет, но слишком медленно, я уже нависала над ним, отбрасывая оружие в сторону и хватая мужчину за грудки. – Знаешь, что он со мной делал? Он очаровал меня и заставил смотреть, как убивает мою дубраву, а потом принудил убить Арду! Слышишь? Я это сделала по его приказу! – я таскала от стены до стены тряпочкой висевшего на моих руках Птолемея, и тот только воздуха набирал в лёгкие, выпуская обратно при каждом моём ударе. – Он убил дюжину ни в чём не повинных людей. Убил охотников и вместо того, чтобы убить меня, заставил пить кровь, чтобы превратить в это! – мой крик почти достиг ультразвука, когда я впилась зубами в шею Птолемея, больше не в силах сдерживаться, настолько оглушительно стучало его сердце, настолько пьяняще разливался запах страха в воздухе.