Страница 89 из 90
Девчонка была хороша. Немного испуганная, лисьи ушки на голове прижаты, хвостик висит не двигаясь. Редко можно встретить такие гибриды, чтобы в человечьей форме сохраняли звериные черты. Если только далеко на востоке, если не врут. «Хорошая девочка, — думал Налим. — Ладненькая, некрупненькая. И неиспорченная — вон как боится. Приятно будет поиграть. А я-то вчера досадовал — лень было ради этого князя тратить силы на такую ерунду. Вот как оно повернулось — теперь даже рад. А ещё это значит, что тот князёк ни при чём, и мне просто померещилось. Может, все сегодняшние злоключения вообще цепочка нелепых случайностей!»
Налим пару минут разглядывал девчонку, стоявшую посреди комнаты, потом велел раздеваться. Мелькнула было мысль самому раздеть, но он, конечно, её отбросил. Не настолько она хороша. Когда девка обнажилась, поманил пальцем к себе, потребовал, чтобы его тоже раздела. Та действовала довольно ловко, как будто уже есть опыт. Это было немного неприятно, будто он ошибся в своих первоначальных выводах. Впрочем, он всё равно ужасно возбудился, и решил наказать её за это разочарование потом, после. И за то, что она пару раз чувствительно царапнула его, когда снимала одежду. Когти, что ли? Налим приоткрыл глаза, чтобы рассмотреть — ведь, вроде бы, руки у неё были вполне человечьи. И вдруг увидел вместо ладненькой человечьей девчонки с лисьими ушками и хвостом уродливую албасты, улыбавшуюся острыми, треугольными зубками в непосредственной близости от его естества.
— Тебе привет от князя Птицына, жаба! — прошипело существо, и тут Налим завизжал от дикой боли в ягодице. Он начал вертеться на месте, пытаясь понять, что причиняет такую боль, но уже много лет Налим не может достать руками до столь отдалённых мест своего организма. Когда прибежали слуги, никакой албасты уже не было. Исчезла. Из пострадавшего места слуги достали обычную вилку. Налим её узнал — это та, которую он уронил тогда при этом страшном Птицыне.
Дождавшись, когда слуги обработают рану, Налим забился в свою любимый бассейн с головой. Только так он чувствовал хоть какую-то безопасность. Через стенки он сначала слышал какую-то беготню, видно, слуги пытались найти пропавшую девку, потом всё затихло. Всё погрузилось в тишину. Налиму было страшно. Он боялся даже пошевелиться. Теперь ему казалось, что князь — везде. Князь, или те, кто ему служит. Мысли крутились по кругу. Он пытался понять, как обезопасить себя, и не мог. Только если спрятаться. Скрыться.
По борту бассейна кто-то вежливо постучал. Сердце у Налима упало в пятки — слуги так не делают. Слуги знают, что так делать нельзя, его это раздражает. Налим зажмурился, надеясь, что всё это ему показалось. Что сейчас всё исчезнет, уйдёт. Стук повторился. Налим медленно поднял голову из воды.
Он стоял прямо перед ним, опершись локтями на деревянный бортик. Смотрел на него с лёгкой улыбкой, а в глазах у него была смерть — так показалось Налиму. И когда он заговорил, сердце водяного сжалось от дикого ужаса. Как будто что-то другое, чуждое, огромное говорило его голосом.
— Я достал тебя по дороге в трактир. Я достал тебя в сортире. И в спальне достал. А представь, я тебя и на кухне достану? Есть такая напасть, корона называется. Я на тебя чихну и ты надолго вкус к жизни потеряешь. Самый распрекрасный стэйк тухлятиной покажется. И спасу от этого никакого нет. Ну что? Чихнуть?
Налим замотал головой. Не верить этому голосу было невозможно.
— Тогда давай дружить? Не нужно обижать моих торговцев. Поговори с ними, успокой. Извинись. Вот увидишь, все неприятности закончатся.
В этот момент Налим вдруг почувствовал, что он счастлив. Плевать на этих клятых торговцев. На всё плевать. Главное, этот страх закончится.
[1] Комолява — это в мордовской мифологии божество хмеля. В этой истории комолявы — это целый народ. На тёмной стороне Нижнего они, естественно, занимаются всем, что связано с алкоголем