Страница 44 из 90
— Всё-таки получилось, — кивнул сам себе Птицын. — Нет, ну какие сволочи! А я-то какой идиот! Это ж надо было поверить, что они будут играть честно!
Злость так и кипела, хотелось скорее вернуться и… что? Что он может сделать, находясь под водой?
— Нет, придётся выбираться так, — сам себя убеждал парень. — Возвращаться туда — нельзя. Нет, ну какие твари! Обратить решили. А что — у русалок матриархат, мужики вообще ничего не значат. У них даже не отчества, а матчества. Вот и получил бы клан русалок проводника, в полное и безраздельное владение. Хрен вам, селёдки мёрзлые!
Покричав ещё немного от злости, Валерка сделал несколько шагов, чтобы перейти всё же границу и выбраться в верхний мир. Идти почему-то было тяжело. Птицын уже очень чётко представлял себе, куда ему нужно, но его будто тянуло в другую сторону. Не назад даже, совсем в другую. Это было странно, но Валерка не позволил себе заинтересоваться, продавил-таки себя в верхний мир. Тело снова сдавила вода, только в этот раз ледяная. Тело мгновенно перестало что-то чувствовать, но самое отвратное — ощущение, что он только что вволю надышался опять исчезло. Пропало, будто не глотал только что кислород кусками. Снова жжёт в груди, снова перед глазами мутные пятна. Валерка не позволил себе потерять сознание. Рванул вверх, оттолкнувшись ногами от дна, всплыл… и упёрся в толстую корку льда. «Дурак!» — мелькнула мысль. Снова на границу — даже пытаться не стал пробиться вверх. Середина реки — там этого льда метр, не меньше. Граница приняла как родного, парень снова оказался на воздухе. Снова можно дышать…
— Но это, я так понимаю, иллюзия, — пробормотал парень. Тело остаётся в том состоянии, в каком было до перехода. Хорошо хоть здесь можно отдохнуть…
В этот раз Птицын не пытался отпыхиваться. Нет смысла. Сейчас он перейдёт обратно, и никакие водоросли его больше держать не будут. Он ведь снова перешёл через границу будучи под самым льдом. Главное, найти эту клятую прорубь, пока русалки его обратно не утянули. А потом… плевать, что подумают остальные аристократы. Ну, не нашёл он этот перстень. Плевать, пусть думают, что хотят.
Вот только выйти на тёмную сторону всё никак не получалось. Что-то тянуло, тянуло куда-то совсем в иные пределы. Выйти с границы не получалось. Зато получилось перейти куда-то ещё. Местность вокруг изменилась. Лес как-то очень быстро поредел, зато ноги стали вязнуть в грязи. Чёрной, жирной, и очень, очень жадной.
— За тёмными лесами, за чёрными грязями есть чёрная речка грозна Смородина, — вспомнил Птицын цитату из прочитанной недавно сказки. — Ну вот, подруга, а ты переживала. Я-то думал, долго искать дорогу придётся, а тут она сама меня нашла.
Спутница будто всю дорогу шла рядом с ним. Не было момента появления, просто Валерка заметил, что страшная мара бредёт рядом, поглядывая по сторонам. Впрочем, не такая уж страшная. В этом месте облик навьей неуловимым образом изменился. Или это сам Птицын изменился, и мара просто больше не кажется ему такой ужасной. Мёртвая девушка повернула бледное лицо и улыбнулась. «А, нет, всё ещё страшно», — решил Птицын. Улыбка коснулась только губ, а вот в глазах по-прежнему был только голод.
— Потерпи немного, — попросил Птицын. — Мимо, похоже, не пройдём.
Однако они шли, шли и шли, но ничего не происходило. Ноги по-прежнему вязли в чёрной, будто поглощающей свет и тепло грязи, вокруг, насколько хватало глаз, было болото — огромное, бесконечное. Живое болото — где-то вдалеке виднелись островки с зеленью, чахлые, изогнутые берёзки, иногда рядом блестели бочажки с почти чистой водой. Время на границе воспринимается странно, будто его и нет вовсе. Тем не менее, Валерка чётко понимал — они идут уже очень долго. И конца-края этому болоту не предвидится.
Птицын решил брать ориентиры и идти к ним. Не просто куда-то туда, а куда-то конкретно. Речку отсюда не видно, но рано или поздно он её найдёт, надо только именно искать, а не брести из ниоткуда в никуда, глядя себе под ноги.
— Как тебя зовут-то? — спросил Птицын у мары. До этого как-то в голову не приходило вести с жуткой нежитью светские беседы, а сейчас… что уж, всё равно больше не с кем.
— Нет имени. Было, давно. Смерть забрала.
— Что-то мне говорит, что идти нам долго, — поделился Валерка своими опасениями. — Молчать не хочется. Давай мы тебя как-нибудь назовём? А то как-то неудобно без имени обращаться. Как ты на это смотришь?
Валерка покосился на мару. Та продолжала идти рядом, только смотрела теперь не вперёд, а на Птицына. Пристально смотрела.
— Кхм, ну, не хочешь, не будем тебе имя придумывать.
— Дай. Имя, — наконец, разродилась нежить.
— Вот и отличненько. Я варианты буду предлагать, а ты говори, нравится, или нет.
Мара опять не ответила, а Валерка вдруг сообразил, что идей-то у него и нет. Вот какое имя может подойти существу, которое ненавидит всё живое и не помнит себя? В голову лез только всякий бред вроде каких-нибудь никнеймов из онлайн игр. Ну там, Убивашка, или Нер’зул какой-нибудь. Не Нер’зул — это мужское имя, а мара, вроде бы, женского пола. А Убивашка как-то несолидно.
— Так, ну Леной какой-нибудь тебя называть странно. Слишком просто получается, а ты, уж извини, на обычную девчонку не тянешь. О! Хочешь быть Мартишей? Это в Семейке Аддамс такая была… хотя ты, наверное, не в курсе, кто это такие. Или, может, Эмили? У Тима Бёртона такая была. Хороший персонаж!
— Да.
— Что да? Мартиша? Эмили?
— Да. Да.
Валерка покосился на спутницу. Девушка так и шла, не глядя ни вперёд, ни под ноги. На бесстрастном обычно лице можно было разглядеть заинтересованность. Ну, если у смотрящего хорошая фантазия. Для мары даже такое было очень необычно.
— Всё равно, что ли?
— Да.
— Ну ладно. Пусть тогда будет Эмили? Всё-таки ближе, так сказать, к теме. Мартиша-то живая была. Или нет! Эльвира! Хочешь быть Эльвирой?
— Да. — Ответила нежить, и на лице у неё проступило какое-то нездоровое нетерпение. Мурашки где-то на затылке и ниже прямо подсказывали Птицыну, что лучше не затягивать, не то имя из него начнут выбивать силой. И ему это не понравится.
— Ладно. Будешь Эльвира, в честь Эльвиры повелительницы тьмы. Я сам-то кино не смотрел, старое уже, но имя известное.
Мара остановилась и замерла. Валерка по инерции сделал ещё несколько шагов, выдёргивая ноги, и только потом заметил, что спутница отстала.