Тёмный Нижний

Глава 10 В которой герою приходится вершить чужую судьбу

В прошлый раз из Вороньего Насеста пришлось уходить в спешке. Тем более и повод был неприятный, так что Валерка был совершенно уверен, что больше сюда — ни ногой. И вот, всего спустя пару дней они снова пришли в заведение — очень уж удобно оно оказалось расположено. Впрочем, к самому кабаку у Птицына претензий не было, просто неприятные воспоминания. Перепугался он тогда знатно. Не за себя, понятное дело — боялся, что Алису забрали насовсем, и больше он её не увидит. В этот раз он был победителем, и местные об этом уже знали. Вроде бы ведут себя так же, но чуть глубже и уважительнее поклоны, чуть расторопнее половой — мелочи, но общее впечатление от обслуживания меняется кардинально.

— Блин, вот не люблю, когда заискивают, — вздохнул Валерка после того, как они сделали заказ. — Тем более по такому поводу. Ну, избил я какого-то придурка. Великое дело.

— Ты, князь, сил своих не использовал. И даже не важно, потому что не мог или не захотел. Тут все, кто видел бой, это понимают. Это вызывает уважение, когда человек мастерски пользуется малым. Вот тебе его и выказывают это уважение. Ну и потом, вся площадь уже знает причину дуэли. Нашлись видоки, которые помнят прошлый конфликт, рассказали. Люди ведь сразу поняли — Алису у тебя забрали, а сейчас она снова с тобой. И опять забрать попытались, а ты опять в прибытке. Ещё и закупа получил. Своё не отдаёшь, а от чужого не отказываешься, если само в руки идет. Силу у нас уважают, сам знаешь, а ты её ярко показал. Выпукло, так сказать. Хорошо вышло, нам сейчас такая слава очень нужна и полезна.

— Да ещё и закуп этот, — поморщился Птицын. — Что теперь с ним делать? Куда его девать-то? Нормального члена клана из такого точно не получится. Ещё пакостить начнёт!

— Валера, можно тебя попросить? — вмешалась Алиса. — Пожалуйста, пусть он будет далеко? Не нужно делать его нашим другом и товарищем! Я знаю, ты не любишь принуждение, но я очень, очень прошу — пусть он не станет нашим другом.

— Его ценность не в том, чтобы он был нам товарищем и другом, Валерий, — рассеянно подтвердил Демьян, глядя, как половой расставляет перед ними тарелки, — Он ценен другим. Это ведь заложник. Теперь мы на тридцать лет практически защищены от мести клана Лисовых. Яломиште не будут на нас нападать, не попытаются убить тебя или кого-то из наших. По крайней мере, в открытую. Нет, это, определённо, очень ценное приобретение.

— Ну вы даёте! — не выдержал Лёха. Парень всю дорогу вёл себя очень тихо, больше наблюдал, и Птицын как-то даже подзабыл о его существовании. Точнее, не так. Валерка просто подзабыл, что для Лёхи, который впервые на тёмной стороне, всё очень странно и удивительно. На его месте проводник давно не выдержал бы, и начал задавать вопросы или делиться своими впечатлениями с окружающими, а тут такая сдержанность! — Заложники… рабство, считай! Дуэль эта ещё! Я бы на твоём месте его отпустил, сам говоришь, не нужен.

— Сто лет не нужен. Но отпускать нельзя. Я так понимаю, за слабость воспримут.

— Жесткое местечко эта версия Нижнего, как я посмотрю. Удивлён, Валер, что ты так спокоен.

— Да я в шоке просто, — махнул рукой Птицын. — В непрерывном, непрекращающемся шоке с самого начала. И потом, должен же я делать вид, что весь такой крутой и невозмутимый — сам ведь видишь, тут культ силы. Проявишь слабость — запишут в лохи, и будут ноги вытирать.

— Это да. Трудно тебе, дружище, будет жить на две стороны, вот, что я скажу, — вдруг задумчиво протянул Лёха. — Две разных модели поведения, кардинально разных! У нас так вот, с наскока не всё решишь.

Валерка только покивал. После драки проснулся дикий голод — должно быть, организм-таки начал заращивать повреждения ускоренными темпами, и теперь требовалось срочно восполнить трату энергии и материала. Птицын слился в страстном бою с наваристой рыжей солянкой, собранной из каких-то умопомрачительных копчёностей, солёных огурчиков, оливок, маслин, каперсов и грибочков. С жёлтой долькой лимончика в центре, и ложечкой густой сметаны. Парень пытался слушать окружающих, но совладать с собой не получалось — большая часть внимания была сосредоточена на наваристом кулинарном чуде.

Алиса с Демьяном отлично понимали состояние патрона, и явно старались отвлечь Лёху, которому непременно хотелось обсудить происшедшее.

— Князь правильно говорит, — объясняла яломиште лейтенанту. — Если Валера сейчас отпустит Игнатушку, — имя она произнесла с такой язвительной интонацией, что было очевидно — никакой нежностью тут и не пахнет, несмотря на уменьшительно-ласкательную форму, — никто не поймёт и не поверит, что это потому, что ему не нужны закупы, и не потому, что Валера вообще не любит несвободу. Все подумают, что он испугался пойти поперёк Лисовых, и мечтает к ним подольститься. И сами Лисовы так подумают прежде всего. Игнат — молодой, вспыльчивый. Формально он с этой дуэлью всё правильно сделал. Даже урона чести клану нет за обращение к полиции. Он же не наказать Валеру потребовал, а только дуэль устроить. Но всё равно, это он явно по своей инициативе делал. Никто б ему так рисковать не разрешил.

— Но ведь, если не отдаст, они всё равно будут козни строить, если я правильно понимаю? Твои родственники, в смысле.

— Бывшие родственники, — поправила Алиса. — Я теперь официально Алиса Птицына и никакого отношения к Лисовым не имею. Надо только документы подтверждающие оформить. Ну, это потом, после того, как Валера сподобится рассказать, какой у нас герб. А козни в любом случае стали бы делать. Ещё бы! Они себя посмешищем выставили, пусть и невольно. Если бы не Игнат, ещё можно было бы замять дело, обойтись только слухами неприятными. А теперь — всё, весь город будет знать и обсуждать. Все подробности вызнают, а что не вызнают, то придумают, — Алиса мечтательно зажмурилась. — Я даже боюсь представить, в какой ярости и отчаянии будет мой драгоценный предок! Весь клан его теперь ненавидеть станет, во главе с князем Лисовым. Ну как же! Не смог девку приблудную удержать! Сначала воспитал так, что она из дома сбежала, а потом мало что вернуть не смог, так ещё жениха в закупы отправил, подговорив на глупость. Ох, как я рада! Вот бы его ещё из клана исключили! Вряд ли, конечно — не так велико прегрешение, но всё равно, ничего хорошего теперь ни его не ждёт, ни братиков моих сводных.

— Я смотрю, ты их не очень любишь, — удивился Лёха.