Кречет 3

Рудый хотел было взять себе тоже автомат, но я его отговорил. С отдачей он не справится. Прицельность будет нулевая с одной рукой. Я оставил себе автомат Вульфа. Старый калаш со складным прикладом и укороченным стволом калибра 5,45 мм. Не такой громоздкий, как классика 7,62. Бронежилет пятого класса не пробьет, конечно, но и не надо. Зомби и апостолы их не носят. Разве что жнецы. Но до встречи с ними еще далеко. Если вообще доживем до этого.

У каждого затворника было по автомату, и еще один лежал в багажнике. Кроме него в нашем арсенале были карабины “Тигр” и “Сайга”. В эту поездку затворники собрали лучшее оружие, что было у них в поселении. Возможно, благодаря этому мы сегодня и выжили. Апостолы со своими гладкоствольными пукалками и обрезами превосходили нас в количестве, но одолеть не смогли.

Вот дурни! И на хрена на нас рыпнулись? Видно же было по бронированным машинам, что внутри не лохи с палками и топорами сидят, а вооруженная до зубов группа. Видать, совсем им туго, раз напали даже на такую колонну.

За руль сел усатый, после смерти Вульфа теперь он был за главного.

– С богом, – кивнул он и надавил на газ.

Тяжелый джип, скрипя броней, покатил вперед, набирая скорость. За первые день путешествия наш отряд поредел больше, чем наполовину. Но усатый принял решение не отступать от первоначальной цели. Если мы вернемся ни с чем после стольких потерь – нас не поймут. Значит, все это было зря… Шон, что остался в поселение вместо командира, ждал от нас цистерну с топливом. Может усатый был бы и рад вернуться домой, но он понимал, что толстяку такой поворот событий не понравится. Теперь, наверное, этот желчный Шон будет главой общины затворников. Других ярких лидеров я там не припомню.

Вот уже почти неделю Лилия пряталась в мертвом городе. Каждый день она приходила и проверяла квартиру, где они оставили Локи и Аиду, в надежде их там встретить. Но все было в пустую. Новый день приносил новые разочарования.

Теперь она чувствовала себя одной в целом мире. Кречет ушел с отрядом Кастета на поиски несуществующей лаборатории. И не известно, когда вернется. И вернется ли вообще.

От таких мыслей сердце Лилии сжималось и подкатывали слезы. Она давно не плакала, казалось, что это было еще в прошлой жизни. С тех пор, как погиб ее муж, слезы словно высохли, а душа зачерствела. Но сейчас Лилия чувствовала близость слез. Она боролась с собой, чтобы не разрыдаться и не понимала, почему вдруг опять ей хотелось стать мягкой и слабой женщиной, как раньше. Мысли о Кречете не покидали ее. Только бы он выжил…

Она оборудовала себе убежище в одной из подземных парковок, разжившись в туристическом магазине полиуретановыми ковриками и спальником. Новое жилище – тихое и глухое место, скрытое от людей и зомби.

Много времени у Лилии уходило на поиски еды. Все магазины в окрестности кислотники выгребли подчистую. Лилия голодала. Она чувствовала, как слабеет с каждым днем. Но нет! Не для того она столько боролась, чтобы банально сдохнуть от голода. У нее есть автомат (небольшой и легкий, какая-то иностранная модель, она в них не разбиралась), а это сейчас самый ценный ресурс. Пора его использовать…

Можно, конечно, уйти на поиски еды подальше от центра, но тогда она не сможет наведываться в ту квартиру, в которой надеялась встретить Кречета, Аиду и Локи. Хотя, последние двое, скорее всего пропали уже навсегда.

Долгими темными ночами Лилия вспоминала маленькую девочку с пепельной кожей. Она так привязалась к Аиде, что вспоминала о ней уже чаще, чем о своей погибшей семье. Иногда это казалось ей неправильным. Как можно любить девочку-зомби? Но она больше ребенок, чем зомби. Лилия сожалела, что так и не раскрыла ее секрет. Почему Аида оказалась разумна, и почему она с каждым днем становилась смышленее? Она больше не напоминала того затравленного зверька, каким ее нашла Лилия. Она все больше и больше начинала походить на обычного ребенка. Хотя во внешности и размерах нисколько не изменилась.

Я должна выжить… Твердила Лилия. Ради Аиды, ради Кречета. Он сейчас в опасности, он думает, что я у Барона в плену, я должна выжить и найти его до того, как он наделает глупостей и сунется к нему в логово… Но голод работал против нее. Последние два дня вообще ничего не удалось найти из съестного. Если так дело дальше пойдет, то скоро она не сможет вообще ходить на вылазки. И Лилия приняла решение… Это надо было сделать сразу, но что-то внутри нее противилось этому.

Не я такая, а мир такой… Прошептала избитую циничную фразу женщина и, передернув затвор автомата, вышла из мрака подземной парковки навстречу новому утру.

Хмурые тучки не пропускали улыбчивое солнце. Его лучи пытались протиснуться и поздороваться с Лилией, но набежавшая непогода заморосила грибным дождем. Лилия поежилась и достала из рюкзака рыболовный плащ. Скоро осень, и дожди теперь будут чаще. Пришлось позаботиться о непромокаемой одежде.

Лилия прошагала несколько кварталов. Обычно с утра она отправлялась проверить квартиру, внимательно осматривала стену с белыми, как снег обоями, где она толстым маркером написала Кречету записку в виде рисунка. Писать словами было опасно. Если послание прочитает не тот человек и поймет, что она приходит каждый день сюда, то может ее подкараулить. На рисунке, похожем на детский, Лилия схематично нарисовала мужчину, женщину, маленькую девочку и собаку. Они шли бок о бок навстречу восходящему солнцу. Кречет сразу поймет, что Лилия здесь была и будет ее ждать. Но каждый раз заброшенная квартира встречала ее безмолвной пустотой.

Но сегодня он не пошла сразу туда. Сегодня она решила перешагнуть через свои принципы и заняться добычей припасов новым способом. Лилия знала, что каждое утро со всех концов города стекаются вереницы кислотников к площади возле администрации. До этого ей удавалось удачно прятаться от них и не сталкиваться с наркоманами. Те все еще лелеяли надежду поймать некую беглянку за баснословную для них награду в сто заветных доз кислоты.

Поэтому, ради собственной безопасности Лилия изучила их маршруты и старалась держаться от них подальше. Но это было до сегодняшнего дня. Теперь все будет иначе. Теперь она хочет взять то, что ей причитается за ее страдания и голод… Она устала бегать, прятаться и голодать…

Лилия выбрала позицию, расположившись в окне одной из высоток. Пододвинула к распахнутому окну стол и легла на него, выставив ствол автомата наружу, оперев руки о подоконник. Она вспоминала те немногочисленные уроки стрельбы, что успел дать ей Кречет. Правда, у них тогда не было автомата, и учил он ее стрелять из обреза и пистолета, но Лилия уже поняла, что из автомата даже проще. Чем длиннее у оружия ствол, тем точность стрельбы выше и погрешность меньше. Вот только к отдаче она не могла еще привыкнуть. От обреза тоже была отдача не слабая, но он стрелял одиночными.

Ждать осталось недолго. Дождик прекратился, и видимость улучшилась. На дороге под окном показалась стайка кислотников. Они брели с тяжелыми рюкзаками и изможденными лицами, но близость обменного пункта добычи на вожделенную дозу придавала им силы и вселяла радость, что проблескивала иногда на их лицах кривыми улыбками.

Лилия насчитала пятерых. Слишком много для первого раза. Она на секунду задумалась… Может их пропустить? Подождать одиночку или двоих? А если здесь больше никто не пойдет? Да пошло оно все…

Лилия поймала в мушку сгорбленные фигурки. Уперла приклад в плечо, глубоко вздохнула и… Нажала на спуск.

Тра-та-та-та! – автоматная очередь эхом прокатилась по пустынной улице. Пули скользнули по асфальту, высекая камни и искры, и подобрались почти вплотную к группе людей, но никого не зацепили. Второй вдох, и прежде, чем кислотники сообразили, что происходит, Лилия вновь нажала на спуск. Тра-та-та-та! – В этот раз очередь попала в цель, скосив троих человек. Двое побросали рюкзаки и вприпрыжку помчались прочь. Лилия проводила их взглядом в прицел, не убирая палец со спускового крючка. Пусть бегут. Или может все-таки пристрелить их? Что если они приведут помощь? Хотя какая может быть помощь у кислотников?