Страница 8 из 17
– Проще тогда уж было клинок создать, – покачала головой Шайра. – Здесь что-то другое. Может, листья отравлены?
– В камне? – усмехнулась Пейга. – Никакая отрава не держится на магических камнях. Другое дело, если это была бы бумага или настоящий цветок.
Девочки еще рассуждали, а я внимательно всматривалась в пульсирующие венки. Цветок производил странное ощущение. Влек к себе, приманивал, окутывал нежным флером загадочности, заволакивая в туманность алых лепестков. Удивительная красота. Нежная и пугающая. Я вспоминала все, что успела прочитать в книгах библиотеки и тех, что давала мне магистр Гайери.
Тонкие жилки. Небольшое свечение. Явный влекущий и затягивающий омут. Хочется смотреть и смотреть на пульсирующие жилки лепестков. Не отводить взгляда. Протянуть руку и прикоснуться к ним. Только защитная магия, обволакивающая артефакт, мешала взять его в руки, наплевав на запрет не прикасаться к подобным экспонатам.
– Иллюзия, – тихо прошептала я, и все девочки разом смолкли, смотря на меня.
– Можете объяснить подробнее? – поинтересовалась магистр Гайери.
Я кивнула.
– Могу предположить, что данный артефакт влечет к себе и сводит с ума иллюзией собственной небывалой значимости. Вероятно, те, кто непосредственно находились в зоне его воздействия, попросту лишались разума, считая, что артефакт должен принадлежать именно им, маги шли на убийства и уничтожения, решая, что другие хотят забрать их чудесный цветок.
Леди Гайери перевела взгляд на алеющие лепестки загадочного артефакта и мрачно кивнула.
– Именно так, адептка Хайтерн. Вы совершенно правы. Артефакту было дано имя Жрущий разум. В годы войны с Тенями он сыграл немалую роль. Очень большая редкость. Над его созданием трудились десяток магов. И все сошли с ума по окончании, и почти все они погибли. Выжили лишь двое, они создали некое противоядие от воздействия Жрущего. После смерти их похоронили на погосте института, как почетных магов, в главном склепе, куда запрещено заходить простым адептам. Чтобы вывезти артефакт из лаборатории, пришлось привлекать боевых магов и ставить несколько степеней защиты. Цветок в защитном куполе был направлен в замок одного из влиятельных герцогов Теней в момент собрания там высшей власти. И представлен как подарок из далекой дружественной страны. Наверное, не стоит говорить о том, что произошло на том собрании. Это был первый и очень серьезный прорыв в уничтожении Теней.
Она перевела взгляд на меня.
– Но стоит отдать должное Теням. Герцог понял, откуда пошел раздор и убийственная энергия. И смог заточить Жрущего разум под купол непроницаемости. При этом сила герцога была такова, что до сих пор никто не смог разрушить этот купол. Цветок, после осады, нашли в его замке. Теперь он находится здесь.
– Неужели маги института не смогли разрушить чары герцога Теней? – пораженно протянула Сайга.
Валерита улыбнулась.
– Именно так. Пока что этот цветок является прямым доказательством силы Теней.
Мне в какой-то момент показалось, что в голосе магистра Гайери проскользнула едва слышимая гордость. Я с удивлением посмотрела на нее, но женщина уже шла к следующему экспонату, призывая нас следовать за ней.
Первая практика по некро прошла не столь интересно, как артефакторика, но довольно впечатляюще.
– Труп в стадии троичного разложения уже не имеет свойства как первичный, – напоминал нам декан некромантики, Илиас Хорн, указывая на почти полностью разложившийся труп гоблина, лежащий на кушетке. Вонь, источаемая им, заставляла нас затыкать носы и дышать через раз. У меня глаза слезились.
– Вы должны понимать, – продолжал магистр совершенно спокойно, тыкая в гнилое мясо длинной указкой, – что умертвия подобного рода не способны на рациональные действия, разговоры и прочее. Это живая машина, следующая слепым магическим приказам. И как вы помните из теории, при бое с подобной нежитью…
– Мы сдохнем от запаха, – глухо выдала Шайра, едва сдерживая рвотный позыв, и прыжками выскочила из подземелья некромантов.
Декан проводил ее сочувствующим взглядом и хмуро поинтересовался:
– Кто еще хочет покинуть аудиторию?
– Это склеп, – вылупив глаза и хватаясь за горло, прохрипела Элария и бросилась следом за обороткой.
Лейла не выдержала и направилась за ней, вперед нее кинулась Звона.
Я держалась из последних сил. Диву даваясь выдержки остальных. Особенное удивление вызывала Найли, спокойно взирающая на труп гоблина. У сестры на глазах были слезы, но выражение лица такое, словно ей жалко умершего, а не дурно от его вида.
А потом декан некромантики что-то прошептал, щелкнул пальцами, распылил над трупом сизый дымок и довольно продолжил:
– Полный процесс поднятия нежити этого вида слишком утомителен для боевиков. Вы еще не подошли к его изучению. Поэтому я уже все сделал, остались последние штрихи…
– Мамочка! – взвизгнула не своим голосом Хванна, когда гоблин встал и с него на пол шмякнулся кусок мяса. Девушка икнула, зажала рот руками и выскочила из склепа. Следом закончилась моя выдержка и, пытаясь не выплюнуть содержимое завтрака прямо на пол, я кинулась следом за девушкой-троллем.
Прохладный осенний воздух показался мне просто упоительным. Я начала хватать его ртом, стараясь продышаться. От пережитого напряжения кружилась голова, а в носу все еще продолжал стоять тошнотворный запах нежити.
На улице, на скамейках аллейки, у здания практики по некромантии сидели тяжело дышавшие боевички.
Я рухнула рядом с Лейлой и сдавила виски. В них бешено отстукивал пульс.
– А Найли еще там? – недоверчиво спросила сестра. – Она в обмороке?
Я отрицательно покачала головой. Говорить я не могла. Мне казалось, что запах умертвия находится на языке. И был он настолько гадким и отвратительным, что хотелось прополоскать рот. Через минут пять к нам выползли Пейга и Сайга, с кроваво-красными глазами. Едва вышли, начали, икая, хватать ртом воздух и рухнули прямо у стены здания.
Мы уже все уставились на вход в подземелье некромантов, ожидая Найли.
Но та не вышла.
Вернее, вышла, но уже с деканом Илиасом. Сестра была спокойная и показалась мне немного задумчивой. Декан что-то говорил ей, она кивала.
Завидев нас, они остановились.
– Девушки, – строго сказал Илиас, – я разочарован. Ну не настолько там было плохо.
– Отвратительно! – отозвалась Элария, морща эльфийский носик. – Можно было умертвие симпатичнее найти для первого раза. Мы же все-таки девушки!
Декан покачал головой.
– Вы не девушки. Вы – боевики. Пора бы уже это понять. Значит, так. К следующему практическому заданию все обзаведитесь нюхательной солью. Адептка Найли покажет вам, как успокаивать и воздействовать на нежить в период третьей категории распада. На следующем занятии это проделает каждая из вас.
Он повернулся к Найли.
– Вы молодец, адептка Хайтерн! Все-таки я был прав… – улыбнулся и направился по тропинке.
А мы все уставились на Найли.
Та вздохнула.
– Жалко его.
– Кого его? – с напряжением в голосе поинтересовалась Лейла.
– Гоблина. Его несколько раз в день успокаивают и снова поднимают. И так будет до тех пор, пока какой-нибудь ошалевший от ужаса некромант или боевик не уничтожит его каким-нибудь жутким заклинанием, – отстраненно ответила сестра и пошла по тропинке.
Мы все продолжали сидеть, ошалело смотря в спину удаляющейся Найли.
Та дошла до поворота и остановилась. Оглянулась на нас.
– Вы чего застыли? У вас всех лица такие странные. Идемте, у нас магическая теория через пять минут.
– Вот тебе и нежная фиалка Найли, – протянула Лейла, поднимаясь со скамейки.
– А к чему декан Илиас сказал, что он был прав? – поинтересовалась, вставая, Хванна.
Я вздохнула.
– Найли хотели отправить на некромагию, но потом все же решили, что она будет боевиком.
– М-да! – протянула Шайра. – Ваша сестренка покрепче всех нас будет. А по виду и не скажешь.