Страница 11 из 47
— Извини за кофе. Прочитай сообщения, Сави.
Стою, потеряв дар речи, пока он поворачивается и идет к моей задней стене, делая паузу, чтобы погладить Мо по голове. Он тянется вверх и одним мощным движением перебрасывает свое тело через кирпичную стену. Я стою там, пока Мо не подходит и не ударяется головой о мое бедро. Опустившись на землю, я обхватываю его толстую шею и зарываюсь лицом в его шерсть.
Джуд Диксон только что признался мне в любви, и я понятия не имею, что с этим делать.
САВИ
Остаток дня я провела в постели с накинутыми на голову простынями, пытаясь сделать вид, что этого никогда не было. Но мой разум не останавливается. Он возвращает меня назад, чтобы проанализировать все моменты, которые мы впятером провели вместе. Каждый разговор, каждое прикосновение прокручиваются в моей беспорядочной голове снова и снова, но все всегда заканчивается одинаково. Тот ужасный день, та чертова ночь, когда все рухнуло, и они не выбрали меня, нас. Я беру телефон, открываю приложение, где все их непрочитанные сообщения ждут своего часа, и просто смотрю на экран в течение минуты, прежде чем бросить этот чертов телефон через всю комнату.
Заставляю себя вспомнить боль той ночи и всех последующих ночей. Я не могу сделать это снова. Я едва справилась в первый раз. Нет, я сделала свой выбор. Никаких мужчин, никакой романтики, никакой боли. У меня есть курс на будущее. Я собираюсь продолжать работать над тем, что начал мой отец с корпорацией. Здесь нет места ни для чего другого.
К тому времени, когда я вхожу на свой этаж в понедельник утром, я уже вымотана, но мое решение принято, и моя маска снова на месте. Прохожу мимо пустого стола своей помощницы, удивляясь, потому что обычно она успевает раньше меня, протискиваюсь в свой угловой кабинет и сразу же чувствую, как у меня подскакивает давление.
— Что ты делаешь в моем кабинете? — рычу я на Тейта, чье лицо наполнено очаровательной улыбкой для Мэнди. Она краснеет, глядя на него обожающим взглядом, но поворачивается в мою сторону с улыбкой.
— О! Это Татум Вэлор. Он…
Прерываю ее взглядом.
— Я знаю, кто он, Мэнди. Я спрашиваю, что он делает в моем офисе? — Огрызаюсь, заставив нахмуриться и ее, и Тейта.
— Я… он… эм… — Она заикается, но Тейт делает шаг ко мне.
— Не злись на нее, Сави. Я вроде как нахамил. Надеялся пригласить тебя на обед позже.
Крепко сжимаю пальцы на ручке портфеля и сдерживаю миллион проклятий, которые хочу выпустить на волю. Прохожу мимо них обоих и бросаю портфель на свой стол, ставя его между нами, а затем пригвождаю свою помощницу жестким взглядом, даже когда ее широко раскрытые глаза метаются туда-сюда между мной и Тейтом.
— Мэнди! Быть незначительной знаменитостью не дает свободного прохода в мой офис. Пожалуйста, помни об этом в будущем.
Ее взгляд мечется туда-сюда еще несколько раз, а затем она взволнованно спрашивает:
— Вы двое знаете друг друга?
Я качаю головой в отчаянии, глядя на ее удивленный взгляд, даже когда Тейт хихикает.
— Сейчас самое время тебе уйти. Не забудь просмотреть соглашение о неразглашении, которое ты подписала при приеме на работу.
Говорю это достаточно жестким тоном, чтобы она вздрогнула и бросилась к двери. Поворачиваю голову, уже чувствуя напряжение в шее и в плечах. Восемь утра, а я уже хочу, чтобы этот день закончился.
Перевожу взгляд на Тейта, но не говорю, а просто рассматриваю изменения, произошедшие с ним с тех пор, как я в последний раз видела его так близко при свете дня. Он располнел… везде. Если уж на то пошло, его челюсть стала еще более квадратной, но теперь ее прикрывает подстриженная светлая борода, которая не скрывает ямочки, которые он демонстрирует мне, когда улыбается. На нем темно-синяя рубашка, которая обтягивает его широкую грудь. Она расстегнута на воротнике, а рукава закатаны, обнажая его мускулистые предплечья. Темно-серые брюки облегают его толстые бедра, и, увидев его снова так близко, я изо всех сил пытаюсь удержать маску на месте.
— Чего ты хочешь, Тейт?
Никаких преамбул, никаких попыток вести светскую беседу, и никаких колебаний, когда он отвечает.
— Тебя.
Издаю беззлобный смешок и отворачиваюсь от него, чтобы посмотреть в окно, но затем стону, когда он и Джуд смотрят на меня со здания напротив. Слышу его тихий смех, а затем чувствую его тепло на своей спине. Он не прикасается ко мне, но он так близко, что нас разделяет всего дюйм.
— Детка, я так чертовски по тебе скучал. Я так рад тебя видеть. — Его дыхание рядом с моим ухом.
Мое ядро сжимается, заставляя мои пальцы сжаться в кулак. Ненавижу то, что он все еще способен заставить мое тело реагировать на него. Отгоняю эту мысль и отступаю от него, пока нас не разделяет половина офиса.
— У тебя неплохой вид из окна. Это хорошее напоминание о том, с кем ты должна быть. — Он говорит мне, в его тоне слышится веселье.
Качаю головой.
— Не могу согласиться. К сожалению, я не смогу пообедать сегодня или в любой другой день. Тебе лучше уйти.
Скрещиваю руки на груди и смотрю на него еще грубее, но он только кивает и опускается на стул для посетителей.
— Хорошо, тогда давай поговорим здесь.
Желание закричать от разочарования прорывается во мне, но вместо этого я подавляю его и отхожу за свой стол, используя его как щит, и медленно сажусь в кресло.
— Я сказала Джуду и скажу тебе то же самое, и, пожалуйста, поделись этим с двумя другими, если у них есть планы устроить мне засаду. Нам… не о чем… говорить…! У нас была короткая интрижка много лет назад в университете, которая закончилась плохо. Конец истории. Я не знаю, почему вы все вдруг решили попытаться вернуть меня обратно, но этого не случится. Так что вам всем нужно двигаться дальше!
Вспышка гнева в конце заставляет меня выругаться, и я ненавижу, что начинаю терять контроль, который так старательно пытаюсь сохранить. Тейт наклоняется, опирается своими твердыми, мускулистыми руками на стол и смотрит на меня напряженным взглядом.
— Не внезапно, Сави. Это никогда не проходило. Мы облажались в ту ночь, на сто процентов, но мы поняли это почти сразу после того, как это произошло. Мы погнались за тобой, но не успели на несколько минут, а ты уже села в самолет. Мы ничего не могли сделать в тот момент. У нас был плей-офф, а потом национальные соревнования. Все мы писали тебе, звонили, оставляли сообщения, пытаясь объяснить.
Качаю головой и насмехаюсь, отворачивая лицо, чтобы не смотреть на него.
— Не все, — невольно срывается с моих губ, и я сильно прикусываю язык, пока не чувствую вкус крови. Тейт вздыхает и откидывается на спинку стула.
— Это он должен исправить. Но ты не можешь обвинять остальных в его ошибках. Сави, мы думали, что ты вернешься, когда снова начнется учеба. Мы думали, что у нас есть время все исправить, показать тебе, как сильно мы тебя хотим и как сожалеем о том моменте сомнения, который все разрушил. Но ты не вернулась, а потом случился драфт, и нас с Джудом отправили в разные концы страны.
Он проводит рукой по волосам, его брови хмурятся над ореховыми глазами, в которых плещется сожаление.
— Знаешь, когда я впервые вышел на поле в качестве профессионального футболиста, я всегда думал, что это будет лучший день в моей жизни. Я стоял там, слышал, как толпа приветствует меня, и сканировал столько лиц, сколько мог, но это был не лучший день… потому что тебя там не было. Единственного человека, который, как я знал, гордился бы мной. Это должен был быть лучший день в моей жизни, но он не был таким, потому что тебя не было рядом, я был совсем один. — Он говорит мне это мягким тоном, и я вздрагиваю, когда воспоминания берут верх.
Когда команда выходит на поле, я еще больше съеживаюсь в своем кресле и натягиваю бейсболку, пока она не врезается в мои огромные солнцезащитные очки. Когда объявляют имя Тейта, и он поворачивается, чтобы посмотреть на толпу, скандирующую его имя, мое сердце ненадолго забывает о боли, которую он причинил мне, и раздувается от гордости за него. То же самое было на прошлой неделе, когда я пошла на первую игру Джуда. Эти беспечные мальчишки причинили мне такую боль, но я должна была прийти. Я знала, что у них не будет семьи на трибунах, чтобы поддержать их в такой важный момент, и, хотя они никогда не узнают, что я была здесь, я не могла вынести мысли о том, что они начнут свою карьеру без присутствия тех, кто их любит.