Страница 44 из 57
— Что дальше? — спросил Гарри.
Гробокопательство — это противоправное действие, за которое можно загреметь в детскую колонию.
«А зверское убийство добропорядочной, в глазах закона, семьи палашом — это вообще повод для смертной казни», — подумал Гарри. — «Хотя смертную казнь за убийство отменили в шестьдесят пятом году».
Гарри как-то листал уголовный кодекс, чисто для общего развития, поэтому доподлинно знал, что применение смертной казни сейчас юридически применимо только за пиратство, измену и мятеж. То есть, если такие, как тётя Гортензия и дядя Декстер, всё же начнут мятеж, их, по обычным английским законам, даже без введения режима чрезвычайного положения, могут казнить по решению суда. (1)
— Отойди, — попросила Миртл и подвинула Гарри.
Она прошла к основанию гроба и аккуратно легла в своё тело.
Сначала ничего не происходило, но затем в глаза Гарри ударила яркая вспышка ядовито-зелёного света. Прикрыв глаза рукой, он ждал, пока всё это прекратится.
Ждать пришлось минут пятнадцать. Из-за яркого сияния ничего нельзя было разобрать, но, постепенно, сияние начало стихать.
— И-и-и-и…. вот она! — Гарри был рад увидеть Миртл в полностью материальном облике.
Миртл оглядела свои руки, ощупала тело от груди до ног, а затем подняла счастливый взгляд на Гарри.
— Спасибо тебе, Гар-р-р-и… — прошептала она и бросилась в объятия.
— Что, прямо здесь?! — удивился Гарри.
— А почему нет? — спросила Миртл.
//ГДР, г. Берлин, 24 сентября 1992 года//
Несмотря на разрушения и разруху после кратковременного, но очень ожесточённого, боя, в городе царила атмосфера воодушевления.
Недавно по всем каналам транслировали выступление Владимира Ильича Ленина, в котором он провозгласил очень скорое объединение народа Германии.
Западные германцы этому были не слишком сильно рады, так как это означало конец старой жизни, но их мнения сейчас никто не спрашивал.
Из-за военного положения никаких торжеств не предполагалось, но хорошие новости сейчас отмечали в большинстве восточногерманских семей.
Объединённые армии Восточного блока прорывают наспех выстраиваемую оборону НАТОвских сил и уже сейчас всем понятно, что противник оказался не готов. Слишком сильно понадеялся на свои ядерные удары.
Петунья не ожидала, что они на это пойдут, но Владимир Ильич, будто бы, даже не сомневался. Уровень его планирования поражал: он, в своём замысле, сильно полагался на то, что американцы нанесут удар. А если бы не ударили? Но Вождь был уверен, что противники дрогнут и не рискнут вновь вступать в эту головокружительную круговерть экономической войны. Особенно учитывая то, как сильно СССР интенсифицировал свою промышленность и успешно начал устранять свои главные недостатки. Социализм без слабых мест — это аргумент, который Западу просто нечем крыть. Только бить ракетами.
Лучше всего для Петуньи был бы медленный, но мирный переход стран Запада в состав Восточного блока. Не только идеологический, но и экономический. Всё это было реально, не рискни американцы пускать в ход последний довод сверхдержав…
С одной стороны, так было лучше для Ленина, который теперь имел моральное и силовое право диктовать западному миру свои ультиматумы, неисполнение которых теперь будет заканчиваться очень и очень плохо для слишком смелых и непокорных. Однополярный мир такой, какой он есть.
«PaxSovetica», — с усмешкой подумала Петунья.
Путешествие из Москвы в Берлин было осуществлено на реактивном истребителе. Истребители сейчас летают постоянно, время ведь военное, поэтому вражеской агентуре будет крайне сложно, практически невозможно, отследить персоналии, вылетавшие на конкретных самолётах.
Теперь, прибыв в Берлин, она должна сесть на малый винтовой самолёт и добраться до территории Франции.
Легенда её гласит, что она была с деловой поездкой в ФРГ, что будет подтверждено её работодателем, если возникнет такая необходимость, поэтому, когда начались боевые действия, оказалась среди беженцев.
Ленин не мог позволить подвергать Петунью риску, так как последнее задание её слишком важно. Поэтому возвращение на Родину должно выглядеть так, чтобы комар носа не подточил.
В Москве и Подмосковье она выполнила ряд критически срочных миссий, связанных с устранением адептов Порядка и Хаоса, а также выявлением адепта Смерти, но теперь, ввиду неоднозначных результатов работы агентуры в Великобритании, вынуждена срочно прибыть туда и сделать грубую, но очень важную работу.
Потребуются дни, чтобы вернуться домой, но у неё есть две недели в запасе. Потом начнётся вторжение в Великобританию и будет слишком поздно.
Советский внедорожник УАЗ прибыл в аэропорт Берлина, прямо на взлётную полосу.
Солдаты в форме ННА окружили машину и в плотном строю сопроводили Петунью к небольшому винтовому самолёту.
Пилот был угрюм и молчалив. Он молча вручил Петунье парашют и сел за штурвал.
Взлетели.
Весь полёт Петунья обдумывала предстоящую миссию.
Цель находится в Северной Ирландии, в некой очень древней башне посреди каменистых холмов.
// Великобритания, Англия, г. Лондон, 25 сентября 1992 года//
— Это кто? — спросила тётя Гортензия.
— Это студентка Хогвартса, Миртл Уоррен, — ответил Гарри. — Когтевран и всё такое.
— И? — посмотрела тётя Гортензия сначала на Миртл, а затем на Гарри.
— Я предложил ей потусоваться со мной, — пожал Гарри плечами. — Время нынче такое, что лучше держаться вместе.
— А родители? Не разумнее ли тебе, Миртл, быть с родителями? — недоуменно спросила тётя Гортензия.
— Я бы с радостью, но они мертвы, — грустно вздохнула Миртл. — Мне веселее и приятнее с Гарри…
Она с любовью во взгляде посмотрела на Гарри, который улыбнулся ей в ответ.
— А родственники и близкие? — спросила тётя Гортензия.
— Нет никого, одна я осталась… — снова грустно вздохнула Миртл.
— Ладно, раз так, — пожала плечами тётя Гортензия. — Но я сообщу об этом твоей тёте, Гарри.
— Да, конечно, — не стал спорить Гарри.
«Легализация» Миртл прошла даже легче, чем он ожидал. В принципе, тёте Гортензии было плевать, с кем водится Гарри. Сейчас такие проблемы с миром, что это даже, в какой-то степени, неважно.
Вчерашней ночью они, практически, не спали, начав «развлечение» прямо в могиле Миртл и продолжив в «Дырявом Котле».
«Насквозь нездоровая херня», — подумал Гарри. — «Воняло мертвечиной, но Миртл не смущали запахи и обстановка».
Тело Миртл обрело былые теплоту и плотность, достоверно имитируя живого человека. Приложишь палец к запястью — почувствуешь сердцебиение, порежешь кожу — увидишь почти настоящую кровь… Правда, на эту имитацию жизни расходуется энергия, которую Миртл может возместить поглощением эктоплазмы или питанием человеческими эмоциями. Если подпитки не будет, внешне и внутренне она станет напоминать монстров, которых рисуют и описывают очевидцы, наблюдавшие перед собой банши. Отличием Миртл от других банши является то, что она в чистом рассудке и точно знает, как пополнять запасы энергии.
Сейчас Гарри ей точно особо не нужен, но уходить от него она не планирует, если верить её словам.
За время ожидания тёти Гортензии Гарри купил Миртл набор одежды, сундук с расширенным пространством, а также закончил свои дела с гоблинами.
Золото теперь лежит в рюкзаке за спиной. Рюкзак этот обошёлся в круглую сумму, но стоил вложений — Гарри не чувствовал веса полутора тонн золота. Правда, зачарование портится от таких перегрузов, поэтому нужно, по возвращению домой, складировать золото в тайнике или в подвале.
— Разобрался со своими делами? — спросила тётя Гортензия, выруливая на шоссе.
— Да, — кивнул Гарри. — Теперь у меня нет акций, но есть бешеные бабки.
— Круто, молодец, — улыбнулась тётя Гортензия, глянув на Гарри в зеркало заднего вида.