Страница 23 из 24
Сердце совершило кульбит. Прежде Яналии не приходилось падать в кромешную тьму, и она не представляла, какой это ужас.
– Все живы? – спросила она, отплевавшись. Склизкая жижа набилась в рот и нос. Это было в миллион раз противней, чем наглотаться морской воды.
– Да, – послышался голос Гермеса.
– Я жив! – пискнул Гулфи.
Водоросли, которые они сами же натаскали, спасли их от гибели. Ради этого стоило помахать лопатой!
Яналию трясло. Бывало, что во время тренировок акробаты получали травмы и подолгу гостили у доктора Витца. В девять лет, сорвавшись с трапеции, Яналия сломала руку, ногу и четыре ребра. Но даже тогда она меньше испугалась. На дне мусоросборника могли оказаться острые железки, поломанная мебель, битое стекло – что угодно!
В темноте вспыхнул экран коммуникатора. Используя его как фонарик, Гермес поводил лучом туда-сюда. Яналия увидела Гулфи, сплошь перемазанного зелёной слизью. Он был похож на болотное чудовище из малобюджетного ужастика.
Стоило Яналии немного успокоиться, как на неё навалилось душное зловоние. Сюда, в мусоросборник, попадали отходы из океанариума, зверинца, из туалетов и квартир.
Поскальзываясь и увязая в мерзкой липкой каше, девушка спустилась вниз. Под ногами что-то хрустнуло. Рыбьи скелеты!
– Прокатились, ничего себе, – сказал Гермес, выхватывая лучом из темноты горы спрессованного мусора и зловонные лужи.
– Давайте думать, как выбираться, – произнесла Яналия. – Где-то должен быть аварийный люк. Или, может, лестница наверх.
Друзья разошлись в разные стороны. Мусоросборник напоминал руины, оставленные погибшей цивилизацией. Хлам сыпался неравномерно, формируя улицы и небоскрёбы разрушенного города. Яналия подумала, что в местах, где мусор лежал большими кучами, лучше не задерживаться – сверху в любой момент могли посыпаться отбросы.
Яналия столкнулась с Гермесом возле груды заплесневелых объедков, не иначе, падавших сюда из «Клевера» или другого ресторана.
– Что у тебя? – спросил Гермес.
– Тонны всякой гадости. А у тебя?
– То же самое!
Друзья двинулись дальше, освещая путь коммуникаторами. Выхода не было, они ползали, как жуки по дну бутылки.
– Фу, мерзость! – пробормотал Гермес.
– Что ещё?
– Кажется, я наступил в какашку птероса!
В этот момент Яналия заметила впереди нечто странное. На первый взгляд могло показаться, что это лодка, перевёрнутая днищем вверх. Гладкая белёсая поверхность казалась влажной. К горлу Яналии подкатил ком, она с трудом сглотнула.
– Я не нашёл дверь! – послышался голос Гулфи. – А у вас там как?
– Гулф, не ходи сюда! – крикнула Яналия, погасив экран коммуникатора. – Здесь ничего интересного!
Но юный борирр уже показался из-за кучи хлама.
– Там только железные стены, ни двери, ни лестницы! А это чего?
Яналия и Гермес переглянулись. Гулфи обошёл то, что когда-то было дрессированным борром по кличке Жужик. Гермес Гудини оказался прав, но лучше бы он ошибся.
– Как же так? – проговорил Гулфи бесцветным голосом. – Они его просто выкинули?
– Пойдём отсюда, – сказала Яналия.
– Вы идите, поищите лестницу… а я пока здесь побуду.
Борирр с потерянным видом стоял около Жужика. Яналии тоже было не по себе. Гермес взял её за локоть и увёл подальше от борра, когда-то весёлого и забавного, а теперь ставшего холодным куском тухлятины.
– Что бы на это сказал учитель Га? – произнесла Яналия.
Гермес ничего не ответил. Он выглядел подавленным.
Они обошли мусоросборник по периметру, но всюду их ждали только гладкие металлические стены. Возможно, люк был, но где-то ниже, погребённый под слоем отбросов. Яналия и Гермес вернулись к водорослям. Сейчас эта смердящая куча казалась почти родной.
– Похоже, мы не должны были этого видеть, – сказала девушка, имея в виду Жужика.
– Конечно. Мистер Валрус провернул незаконную сделку, – Гермес пнул какую-то банку, и она укатилась в темноту. – Когда мы были на Короте, он подменил заболевшего борра на здорового.
– Вот что было в цистерне…
Яналия чувствовала себя так, словно прикоснулась к чему-то грязному, и это «что-то» было хуже, чем вся грязь, скопившаяся на дне мусоросборника.
Послышались шаги Гулфи, белым прямоугольником сверкнул дисплей коммуникатора.
– Гулф, ну ты как? – спросила Яналия.
– Я в норме, – голос борирра чуть дрожал. – А вы отыскали выход?
– Не-а…
– Надо звонить, – сказал Гермес.
Друзья обменялись взглядами. Похоже, каждый подумал об одном и том же: и кому звонить?
– Я попробую набрать Расула, – сказала Яналия. Это был единственный вариант выбраться из ловушки, избежав наказания.
– Говори быстро, я занят, – донеслось из трубки.
– Привет! – Яналия постаралась, чтобы её голос прозвучал бодро. – А мы застряли в мусоросборнике!
На несколько долгих секунд в трубке воцарилась тишина.
– Объясни, – потребовал Расул.
Яналия возликовала – главный механик не оборвал связь, наоборот, он хотел услышать подробности! Значит, он их вытащит!
– Я, Гермес и наш приятель Гулфи провалились в мусоросборник. Здесь темно, воняет и ещё тут валяется дохлый борр. Мы подумали, что ты нас выручишь.
– Я уже говорил, что занят, – сказал Расул. – Позвони через два часа, напомни.
В коммуникаторе зазвучали долгие гудки.
– Что он сказал? – тут же спросил Гулфи.
– Чтобы мы позвонили через два часа.
Гермес усмехнулся:
– Решил нас проучить. Ну и ладно, зато будем в расчёте.
– А я-то здесь причём? – огорчился Гулфи. – Я с вашим Расулом не ссорился!
– Хорош жаловаться, – отрезала Яналия. – Тебе вообще повезло, ты запахов не чувствуешь!
Она слегка рассердилась на Гулфи. Расул, в общем-то, не был обязан по первому зову кидаться им на помощь.
Гермес положил коммуникатор экраном вверх. Друзья расположились на слежавшемся мусоре, словно дикари вокруг костра. Яналия была бы не прочь погреться у настоящего огня – в мусоросборнике было прохладно. Время от времени сверху что-нибудь выливалось или падало.
– Говорят, у нас на корабле живут привидения, – сказал Гермес. Его лицо, подсвеченное дисплеем, казалось мертвенно-бледным, глазницы затопила густая тень.
– Это кто такое говорит? – усмехнулась Яналия. – Твой папаша?
– Не только. Антония что-то видела.
В темноте раздавались таинственные шорохи. Гулфи обеспокоенно огляделся и придвинулся поближе к свету.
Яналия состроила скептическую гримасу, но промолчала. Родители Антонии работали в «Олимпе» ветеринарами, она же мечтала выступать на манеже. Яналия в жизни не видела, чтобы кто-то так упорно тренировался; о появлении Антонии неизменно свидетельствовал еле уловимый шорох тасуемой колоды. Однажды Игорь Ланде предположил, что она не расстаётся с картами даже в туалете, на что Антония спокойно согласилась: «Да. Разумеется». Антония не стала бы сочинять небылицы… если, конечно, за неё не сочинял Гермес.
– Это было ночью, в Центральном парке. Антония шла одна, по тёмным аллеям…
– А что она забыла ночью в парке? – вмешалась Яналия.
– Наверно, ходила во сне! – сказал Гулфи. Заметив недоумение товарищей, он поспешно добавил: – А что, я слышал, Антония ходит во сне. Мне Абир по секрету рассказала!
– Классно! – Яналия развела руками. – Значит, идёт Антония Панова в пижаме по Центральному парку и тасует свою колоду. А что дальше было?
– Антония свернула на главную аллею и увидела нечто, – невозмутимо продолжил Гермес. – Это был призрак! Он выглядел как полупрозрачный расплывчатый силуэт. Было непонятно, мужчина это или женщина, больше всего он был похож на человека в плаще. Призрак бесшумно скользил по аллее. Антония говорила, он испускал мутно-жёлтое свечение.
– Я у неё сама спрошу, – сказала Яналия.
– Спроси. Хоть сейчас позвони и спроси.
Друзья замолчали, обдумывая историю. Гермес говорил с такой убеждённостью, что Яналии стало не по себе. Ей захотелось придвинуться к источнику света, как до этого сделал Гулфи. В тёмном колодце, где компанию им составлял дохлый борр, бредовые истории о призраках наполнялись зловещим смыслом.