Проклятый кузнец

Он закопал Шейна во дворе за кузницей. Здесь, на этой маленькой, заросшей густой травой полянке, его сын любил играть в детстве, а с годами начал постепенно тренироваться под руководством отца. Фрей решил, что это подходящее место. Тем более, что Шейн был тут не один.

Вытерев пот со лба, Фрей отставил лопату в сторону и вздохнул. Перед ним располагались два небольших холма: один из них давно покрылся травой и полевыми цветами, бережно посаженных самим Фреем. Второй холмик был совсем свежим.

– Ну, вот и всё, – Фрей отряхнул руки от мелких комьев земли. – Покойтесь с миром, Валия и Шейн. Простите меня. Я должен уйти. Но я вернусь к вам, обещаю.

На тыльную сторону ладони упала слеза, размывшая грязь и обнажившая кровавую рану. Затем упала ещё одна. Фрей хотел сморгнуть их и немедленно покинуть ставшее таким родным место, но это ему не удалось.

Ему вообще мало что удавалось.

Сдавшись, он рухнул на колени перед холмами, под которыми покоились его самые близкие люди в мире. И разрыдался.

Фрей не знал, сколько времени прошло, прежде чем он наконец смог успокоиться, но, когда он пришёл в себя, солнце давно уже успело скрыться за горизонтом. Всех слёз в мире не хватило бы, чтобы оплакать его родных, но ничего бесконечного в природе не существовало. Так и его слёзы закончились, оставив после себя лишь зияющую пустоту.

– Ну, мне пора, – Фрей неловко поднялся на ноги и в последний раз низко поклонился могилам своей единственной семьи. – Валия, Шейн… До встречи.

Он развернулся и как мог стремительно направился в дом. Фрей знал: стоит ему промедлить ещё немного, и он останется здесь навсегда.

Сборы прошли быстро. Морщась от боли в изувеченных руках, он наскоро ополоснулся в бочке, побросал в дорожный мешок запасной комплект одежды, плотно набитый кожаный кошель и небольшой запас еды. Ненадолго задержался в кузнице: там, в ящике у стены располагалось непроданное оружие.

– Так… – откинув крышку, Фрей придирчиво осмотрел свои работы. – И что же мне взять?

Выбор, в общем-то, оказался не таким большим, как он предполагал. Жители деревни не нуждались в оружии, поэтому большую часть времени Фрей делал всякую хозяйственную утварь, вроде инструментов и подков, уделяя другим делам лишь редкие свободные часы. В ящике обнаружилось лишь с десяток ножей, пять топоров и тройка мечей, не годящихся откованному для Шейна клинку даже в подмётки.

– Пожалуй, возьму всего по чуть-чуть, – не сумев сходу определиться, решил Фрей.

Покопавшись, он отобрал себе пару охотничьих ножей, небольшой топорик и меч, показавшийся ему наиболее подходящим. До тех пор, пока руки не заживут, Фрей не смог бы в полной мере пользоваться никаким оружием, но в будущем оно определённо должно было ему пригодиться. А если и нет, он всегда мог его продать.

– Ну, – напоследок оглядев кузницу, в которой провёл долгие семнадцать лет, – Вроде… Всё?

«Да, – прошелестел внутренний голос, безошибочно угадав настроение хозяина, – пора идти».

Кивнув, Фрей закинул изрядно потяжелевший заплечный мешок за спину, покинул кузницу, плотно закрыв за собой дверь, и не оглядываясь пошёл в сторону леса. Дом остался позади.

– Наверное, – Фрей заговорил сам с собой, боясь, что тишина вновь вернёт его к болезненным мыслям, – было бы совсем не лишним переночевать дома. Я устал, обе руки – сильно повреждены, да и вообще не помешало бы восстановить силы.

«Ну да, – с издёвкой протянул внутренний голос, – надо было остаться дома. На день или два… Да и месяц – это не так уж долго. А может, стоило остаться насовсем?»

– Ладно, ладно. Согласен, – Фрей решительно помотал головой. – Оставаться было нельзя, даже ненадолго. Отдохну в лесу. Надо только найти подходящее место. А завтра… Завтра я уже буду там, где нужно.

Он пока не знал, как именно будет мстить клану Хван. Чёткого, выверенного до мелочей плана, как любил Фрей, он ещё не придумал. И всё же он точно понимал, с чего следует начать.

Фрей должен был вернуть свою силу. Вернуть – а затем преумножить, чтобы никто точно не смог ему сопротивляться.

Лес находился совсем недалеко. Уже скоро Фрей оказался в чаще, продвигаясь вглубь зарослей по протоптанной тропе. Жители деревни часто ходили сюда на охоту, рвали местные растения, собирали грибы и ягоды. Он постарался уйти как можно дальше: меньше всего Фрею хотелось вновь встречаться с бывшими соседями.

Свернув с тропы, он продрался сквозь густые кусты и по пологому склону спустился к небольшому ручью, протекающему в неприметной низине. Здесь он и решил остановиться.

К этому времени лес погрузился в глубокие сумерки. Продвигаться дальше в такой темноте становилось опасно: ночью было совсем легко просмотреть приближающегося хищника или попросту сломать ногу в незамеченной ямке, а этого Фрей уж точно не планировал: уже имеющихся увечий было более чем достаточно, и он совсем не хотел добавлять к ним ещё одно.

К тому же, Фрей, как бы он не боролся с усталостью, совершенно вымотался, и ему требовалось как следует отдохнуть.

– Пожалуй, тут и заночуем, – пробормотал Фрей.

Первым делом он внимательно оглядел окрестности. Небольшая, всего в несколько метров диаметром поляна была покрыта густой травой и окружена раскидистыми кустами, огораживающими её от остального леса. Из-под низкого холма бил холодный ключ. Фрей приблизился к нему, собрал ладони ковшом и вдоволь напился, лишь сейчас поняв, насколько сильно его мучила жажда. От ледяной воды сводило зубы, и это вернуло измождённому кузнецу ясность мысли.

– Надо поставить ловушку, – отогнав сон, решил Фрей. – Не хотелось бы, чтобы в первую же ночёвку вне дома меня сожрали звери.

«Разумно», – подтвердил правильность его мыслей внутренний голос.

Фрей принялся копошиться в дорожном мешке. На самом дне обнаружился длинный моток прочной нити.

– Это подойдёт.

На более высоких Шагах Пути Воина подобные вещи не требовались: уже на Шаге Призрака человек мог почувствовать приближение посторонних. Но сейчас подобный навык был для Фрея недоступен, поэтому ему приходилось изощряться.

Он обошёл поляну по периметру и аккуратно зацепил нить за ветви кустов таким образом, чтобы она оказалась натянута на уровне его колена. В темноте серая нить терялась из виду, и пройти мимо неё, не задев, было практически невозможно. Вернувшись к ручью, Фрей завязал оставшиеся свободными концы на левое запястье. Теперь, если кто-то приблизится к месту его ночлега, Фрей обязательно это почувствует.

Сочтя такие меры предосторожности достаточными, Фрей сел на траву, скрестив под собой ноги, осторожно положил на них свои изувеченные ладони и закрыл глаза. Он давно забросил любые тренировки, и теперь его ци, словно мстя за продолжительный простой, никак не хотела отзываться. Прошло несколько минут медитации, прежде чем Фрею удалось поймать нужные ощущения.

«Наконец-то», – удовлетворённо прошептал внутренний голос.

Мир вокруг Фрея растворился. Звуки исчезли: ни журчания ручья, ни шелестения травы он больше не слышал. Осталось лишь его тело с тускло поблёскивающими перед внутренним взором каналами ци.

У нормального человека они были ровными и прямыми. На каком бы Шаге Пути Воина он не находился, менялась лишь толщина каналов. Общий рисунок оставался прежним: потоки ци, беря начало внизу живота, в точке дань-тянь, плавными линиями расходились по телу, к конечностям, а затем, закругляясь, таким же образом возвращались обратно. У Фрея всё было иначе.

«Проклятые демонические последователи, – выругался он, разглядывая свои каналы. – Надеюсь, вы горите в аду».

Его потоки ци были неправильными. Вместо того, чтобы идти по телу прямыми линиями, они извивались, вздувались, пучились уродливыми узлами. После последнего задания, которое он выполнял, будучи в армии, его внутренняя структура была страшно искорёжена.

«Успокойся, – подбодрил внутренний голос. – Ты ничего не можешь изменить, так работай с тем, что есть».