Проклятый кузнец

Лис стремглав бросился вперёд, к хозяину, и осторожно положил лапы ему на грудь, с волнением заглянув в залитое кровью лицо. Ченглей лежал в центре своего бывшего шатра. В отличие от остальных повстанцев, его убить одним точным ударом не смогли: конечности седого воина представляли собой кровавую кашу, словно Ченглея пропустили сквозь огромную мясорубку, на животе зиял глубокий разрез, обнажающий вывалившиеся наружу кишки. За свою жизнь Фрей видел слишком много ран, чтобы не понять, – выжить с такими увечьями было невозможно. И всё же Ченглей до сих пор не умер, будто что-то удерживало его на этом свете.

– А-а… – тихо просипел он, покосившись на Фрея единственным целым глазом – на месте второго зияла чёрная дыра. – Ты вернулся. Что с остальными?

Фрей коротко качнул головой:

– Все погибли.

– Жаль, – Ченглей закрыл глаз. По виску скатилась одинокая слеза. – Хорошие были люди… И погибли. Как и все в лагере. Но не ты.

Фрей промолчал, давая умирающему лидеру повстанцев возможность выговориться.

– Я знаю, что тебе нужно… Знал с тех самых пор, как увидел твой топор. Мой меч забрали, но остальное… – Ченглей закашлялся, забрыгав и без того грязную рубаху новыми каплями крови, – остальное я приберёг. Акару покажет, где. Когда станешь сильнее – отомсти. Прошу тебя.

– Кто это был? Хван? Как они узнали?

– Нет, не Хван. Это был…

Ченглей еле двигал губами, и Фрею пришлось ухом припасть к его лицу, чтобы разобрать ответ.

– Теперь ты знаешь, – пролепетал Ченглей. – Иди. Нужно успеть, пока Акару не исчез.

Словно подтверждая слова хозяина, силуэт духа замерцал, грозя раствориться в любую секунду. В последний раз ткнувшись носом в лицо Ченглея, Акару побежал в сторону площадки за шатром.

«Фрей, – Вэйшэн соскользнул на землю, – нам надо поспешить».

Фрей хотел задать Ченглею ещё кучу вопросов, но слова змея остепенили его: если Акару исчезнет, то найти оставленные предводителем повстанцев вещи станет затруднительно.

Последнее, что он услышал, направившись за тускнеющей фигурой Акару, был тихий, еле различимый шёпот Ченглея:

– Не смог. Опять…

Довести Фрея до нужного места у Акару не получилось. Стоило им зайти в заросли за лагерем, как силуэт духа окончательно растворился в воздухе.

«Не успели, – подняв голову над травой, раздражённо фыркнул Вэйшэн. – Ченглей умер, и его дух исчез вместе с ним».

«Неважно, – впервые за долгое время заговорил Сишоу. – Я его чувствую».

Демонческий топор не ошибся. Следуя его указаниям, Фрей за несколько минут добрался до укрытого дёрном углубления под корнями раскидистого дерева. Откинув ставшую ненужной маскировку в сторону, Фрей разглядел знакомый сундук.

«Открывай!» – нетерпеливо гаркнул Сишоу.

Фрей откинул крышку.

***

В просторном саду в центре четырехэтажного замка, гордо возвышающегося над остальными строениями города, стояла блаженная прохлада. Изогнутые скаты крыши отбрасывали тень на огороженный толстыми стенами островок природы: карликовые деревья были аккуратно пострижены, из усыпанного мелкой галькой источника бил кристально чистый ключ, приятным журчанием отдающийся в ушах невысокого мужчины с седыми волосами, стянутыми в тугой хвост на затылке.

Определить его возраст по внешнему виду было весьма затруднительно. Несмотря на седину, на лице мужчины не было ни намёка на морщины, а непроницаемо чёрные глаза, направленные на одно из деревьев, выглядели живыми, подвижными и слишком острыми, чтобы принадлежать глубокому старику.

Всё в саду казалось мужчине гармоничным, правильным и естественным. Кроме этого дерева.

Мужчина присматривался к нему с тех самых пор, как оно появилось. Он не приказывал сажать это дерево – оно появилось само по себе, увеличиваясь с каждым приходом седоволосого мужчины, прорастая сквозь гальку над источником и настойчиво пробивая себе дорогу к свету. В отличие от остальных деревьев, ствол этого был неровным, бугристым, даже неухоженным. Но эта непохожесть странным образом привлекала мужчину, заставляя его с интересом наблюдать за развитием растения и не приказывая убрать его из безупречно продуманного сада.

– Господин!

Мужчина не повернулся. Он давно научился ощущать окружающий мир так тонко, что большинство из ныне живущих людей и представить себе не могли. Для того, чтобы узнать о приближении своего адьютанта, видеть его мужчине вовсе не требовалось.

– Реншу. Почему ты здесь?

Голос мужчины звучал спокойно и умиротворённо, но адьютант, ступивший во внутренний сад замка, все равно застыл на месте. Он хорошо знал повадки своего господина, как знал и то, что беспокоить его во время медитации было чревато самыми непредсказуемыми последствиями.

– Прошу прощения, что приходится вас отвлекать, господин, – адьютант низко поклонился. – Но дошедшие до меня сведения не терпят отлагательств.

– Так говори, – мягко предложил мужчина, впрочем, не отвлекающийся от созерцания необычного дерева.

– Группа сборщиков налогов, отправленных на запад, убита в одной из деревень, – быстро отчитался адьютант. – Мы лишились четырнадцати Призраков и одного из Духов клана, Риске Одноглазого.

– Риске… Я его помню, – не меняя тона, протянул седоволосый. – Хороший был Дух, крепкий. Кто его убил?

На самом деле, никакого Риске мужчина не помнил. Под его началом находилось больше сотни воинов на Шаге Духа, так стоило ли уделять внимание одному из них?

– Жители деревни рассказали об отряде повстанцев. Говорят, из возглавлял Дух, назвавший себя Кузнецом.

– Я от таком не слышал.

– Никто не слышал, – адьютант так и не разогнул спины. – И всё же он убил Риске Одноглазого и четырнадцать наших Призраков. Староста деревни, где это произошло, передал нам его слова.

Брови мужчины чуть дёрнулись:

– После того, что он сотворил, он осмелился что-то нам передать? И что же?

– Он сказал, что придёт за кланом Хван.

Впервые мужчина обернулся. Рассказ адьютанта смог его заинтересовать.

– Вот как? И что же нам делать, Реншу? Бежать? Прятаться? Трепетать от того, что нам угрожает целый Дух?

– Нет, господин, – под расслабленным взглядом мужчины Реншу склонился ещё сильнее. – Но от него следует избавиться. Никто не может бросать вызов клану Хван и оставаться безнаказанным.

– До меня уже доходили слухи об отряде так называемых повстанцев, орудующих в западном лесу, – поделился седоволосый мужчина. – Горстка обиженных деревенщин, решивших противостоять клану Хван. Едва ли подобное можно считать серьёзной угрозой, ты так не считаешь?

– Да, господин.

– И всё же ты прав, – мужчина вновь повернулся к изогнутому дереву, притягивающему взгляд, как уродливый шрам на безупречно гладкой коже. – Мы не можем оставлять без внимания даже малейший намёк на неповиновение, что уж говорить об убийстве воинов из нашего клана. Иначе враги могут счесть это проявлением слабости, а Хван никогда не были слабаками.

Он ненадолго замолчал, изучая неправильное дерево. Как он только мог позволить ему расти прямо перед своим носом?

– Я уже попросил наших друзей проверить западный лес и избавиться от повстанцев. Если этот Дух прячется среди них – он умрёт. Можешь не сомневаться.

– А если его среди них нет? – глаза Реншу округлились, словно он и сам был шокирован собственной дерзостью. – Простите, господин. Мне не стоило…

– Нет, почему же, – негромкий голос мужчины заставил адьютанта мгновенно умолкнуть. – Шанс, что дерзкий Дух уцелеет, ничтожно мал, и всё же он есть. Надо сказать нашим друзьям, чтобы они убедились, что избавились от Духа. Для деревенских бунтарей, – мужчина хмыкнул, – этот Шаг недостижим. Скорее всего, Дух – член какого-то клана, собравший вокруг себя кучку недовольных земледельцев и рыбаков и пообещавший им месть за все притеснения. Он один. И его нужно убрать.

Под взглядом сузившихся глаз седоволосого мужчины дерево сжалось, будто схваченное гигантской невидимой рукой, а затем – разлетелось в щепки. Ветер от взрыва раздвинул воротник пурпурного халата седоволосого воина в стороны, обнажив мускулистую грудь без малейшего намёка на жир. Адьютант вздрогнул: сила его господина, казалось, приближалась к божественной.