Постигая прошлое

Замершего и ошалевшего Гендальф-Эйнштейна уложил походя, несильным хлопком раскрытой ладони по уху. Всё же я с уважением относился и к великому физику, и к персонажу саги сэра Толкиена, чтобы причинять вред человеку, внешность которого напоминала мне каждого из них. Пусть этот человек на деле и оказался тем ещё неприятным скользким типом.

Не отвлекаясь больше на получивших своё кузнецов, двинулся к столпившимся в отдалении, противникам. Те были заняты, увлечённо довязывали брыкающегося Демьяна. Чуть в стороне, надменно наблюдая за действом, стоял Годун с охранниками, которые до сих пор так и не сняли своих горшкообразных шлемов. Всего, вместе с ними, врагов осталось девять человек. Всё-таки неслабо крепыш их проредил, чуть не половину уложил, прежде чем его схватили. Теперь моя очередь.

Эти мысли, пронёсшиеся в голове за мгновение, в течение которого, разворачивался и оценивал обстановку, снесло волной гнева.

Некоторые враги успели заметить случившееся с кузнецами несчастье и отреагировали, бросившись мне навстречу. Их оказалось двое. Прочие тоже начали оборачиваться, почуяв неладное, но те ещё были далеко, а эти совсем рядом, и двигались плечом к плечу, видимо, собираясь напасть одновременно.

Ярость! Когда до противников оставалось полтора метра, я оттолкнулся от пола и, взвившись в воздух, встретил одного из них мощнейшим ударом колена в грудь. Раздался громкий хруст — кажется перестарался. Ничего, иммунные — ребята крепкие, пару недель полежит, потом оклемается.

Второй тоже не успел ничего сделать. После моего неожиданного прыжка он сделал ещё пару шагов вперёд по инерции и теперь оказавшись позади шустрого врага, разворачивался. Очень медленно, на мой взгляд, разворачивался. Резкий шаг назад и короткий удар тыльной стороной кулака в затылок прервал разворот и дальнейшее его участие в схватке.

Остальные, вязавшие Демьяна бросили своё занятие и двинулись ко мне навстречу, но уже не так уверенно, как те двое.

— Айда, ребятушки, того здоровяка уделали и энтого шустрого свалим! Айда, вместе! — подбадривал товарищей идущий посередине усач в красном кафтане.

Ярость! Первым кинулся двигающийся слева, кряжистый, словно пень векового дуба, паренёк, выбрасывая вперёд увесистый кулачище. Полагался на свою силу, рассчитывая одним ударом дело и решить. Поймал его кулак на полпути к моему лицу, начал выворачивать руку, но привыкший к своему силовому превосходству, балбес попытался надавить в ответ. Зря он это! Силы, пришедшей вместе с яростью из сна, у меня сейчас на пятерых таких дуболомов хватит. Поэтому не стал затягивать, просто сломав ему руку в локте.

Ярость! Тем временем, подобравшийся справа, подвижный мужичок обрушил на мою голову кусок скамьи, видимо обломанный отбивавшимся от толпы врагов Демьяном. Не уклониться, не пытаться смягчить удар я не стал, хотя, пожалуй, мог бы осуществить и то и другое на выбор. Кусок дерева ударил по неожиданно крепкой и упругой голове, затрещал и отпружинил обратно, едва не стукнув растерявшегося мужичка по лбу. Мой кулак догнал многострадальную деревяшку в момент, когда она находилась прямо напротив его лица. Треснувшая пополам доска впечаталась в ошарашенную физиономию и вместе с нею улетела куда-то за ближайший стол.

Внезапно я почувствовал, что с каждым ударом, с каждым побеждённым противником река гнева, бушевавшая внутри, становится всё спокойнее. Значит, силы, полученные после пробуждения, подходят к концу. Хотя, как показала практика, я и в обычном состоянии кое чего стою, но лучше всё же поторопиться.

— Может миром разойдёмся? — оставшийся в одиночестве усач вмиг вспомнил о дипломатии.

— Может. — ответил, отправляя его правым хуком в нокаут и добавил, комментируя свой поступок. — Мне кузнецы тоже говорили, что они мирные люди.

За время драки Годун с охраной даже не попытались принять в ней участие, а теперь отошли ещё дальше, и продолжали, обходя столы и лавки, медленно двигаться в сторону двери. Это что, побег или они за подкреплением двинули?! В любом случае, отпускать их не стоит.

В дополнение ко всему, в руках у пятящихся охранников появились самострелы, наконечники болтов предостерегающе и остро глядели на меня.

Неужели они настолько испугались, что готовы нарушить запрет на применение оружия, объявленный Годуном?! Или он сам, впечатленный моими подвигами, снял этот запрет?! Судя по тому, что молчит, прячась за спинами охраны, более похож на правду второй вариант. Хотя, какая разница.

— Куда же вы, ребята? — весело крикнул вдогонку отступающим. Чтобы не тратить время, заскочил на ближайший стол и двинулся к двери наперерез, прямо по столам, благо расстояние позволяло. — Вы же нас схватить должны!

— Стой, чужак! — взвизгнул Годун из-за спин охранников. — За дверью ещё мои люди! Три десятка, с оружьем!

— Тогда мы не станем их впускать. А с тобой и твоими ряжеными я уж как-нибудь разберусь. — ответил, соскакивая с последнего стола на пол и кровожадно улыбаясь.

— Сто-о-ой! — раздавшийся визг заставил остановиться, недовольно морщась.

Может, охранники таскают глухие шлемы, чтобы оберегать слух от воплей командира?! Напихивают напротив ушей тряпья, изолируясь от постоянных высокочастотных звуков. Неудобно, конечно, жарко, но зато истеричные крики не слышно.

— Сто-о-ой!

— Да стою я, только не ори. Чего хотел то?

— Верно твой друг сказывал, что зубы пообломаем о вас. Не по силам ношу взяли, признаю. Договор хочу предложить.

— Так предлагай. — пожал я плечами.

— Миром разойдёмся, я уведу своих людей.

Ну вот, ещё один договорщик. И впрямь город торгашей какой-то, из любой ситуации пытаются выторговаться.

— Не. — усмехнулся я и, больше не слушая его отговорок, двинулся вперёд.

— Бей его-о-о! — взвизгнул Годун, отдавая последний приказ охранникам, а сам бросился к выходу.

Нельзя его отпускать, нужно ускориться.

Самострелы сработали почти одновременно. Три щелчка слились в один. Разделявшее нас расстояние болты преодолели за какую-то долю секунды. Я не мог не отпрыгнуть, ни увернуться. Но необходимости в этом и не было, спецкостюм, по словам Бамбука, способный выдержать очередь из крупнокалиберного пулемёта, на попадания деревяшек, с калёнными железными наконечниками, отреагировал так, будто их и не было.

Кстати, попаданий оказалось всего два. Один из стрелков самым позорнейшим образом промазал с каких-то несчастных пяти метров. Да уж, хороши у Годуна охраннички!

Правда удивляться болтам, с бессильным звяком, отскочившим от "дивной кольчуги" они не стали. Закинув за спину самострелы, фальшивые крестоносцы взялись за оружие ближнего боя. У двоих это оказались недлинные мечи романского типа, третий сдернул с пояса палицу: железный шар с небольшими округлыми выступами на полуметровой рукояти.

А вот это уже нехорошо. И нечестно, в том смысле, что я ведь совсем без оружия. Спецкостюм, конечно сбережёт от ударов, но руки и лицо остаются открытыми. Неужели создателям столь продвинутой брони сложно было сделать перчатки и маску из такого же материала?! Ладно, ничего страшного, нужно просто быть поосторожнее, беречься, не подставлять открытые участки. К тому же прихваченная из сна сила ещё не истрачена до конца, справлюсь. Эх, нужно было хоть лавку прихватить, с ней всяко повеселее было бы сражаться.

Противники тем временем чуть разошлись в стороны, видимо, чтобы не мешать друг от другу, и выставив оружие, дожидались меня, не делая попыток атаковать. Заметив это, начал смещаться немного левее, чтобы при сближении не дать им напасть на меня сразу всем скопом.

Смешно, наверное, выглядит со стороны: трое вооруженных воинов в кольчугах и закрытых шлемах, в накидках с грозными эмблемами крестоносцев, держат оборону против дурачка в сером костюме с капюшоном. Всё-таки неслабо напугала их картина непобедимого бойца, в одиночку раскидавшего целую толпу.

Кстати, как там поживает эта самая непобедимость — ярость из сна, несущая по венам пламя, позволившая мне в разы усилиться и ускориться.