Изгои

— То награда будет безмерной, — со скепсисом в голосе проговорил я.

— Именно! — или не понял, или сделал вид, сотник.

Затем около часа я вырвал на тренировки с копьем и булавой на вчерашнем плацу и полосе препятствий. Конечно, про освоение оружия речи не шло, но теперь я четко знал, как можно его использовать в предстоящем бою.

Народ гудел, я перебирал четки, стоял гордо в стороне от группы моей поддержки. Вновь перевел взгляд на высокого светлого эльфа, выглядящего так же, как и готовящиеся к поединку соплеменники, с которыми нас разделяло метров тридцать-сорок. Остроухий мне не нравился, подспудно ждал от него проблем. Несколько раз он кидал украдкой на меня взгляд, переполненный злобой. В целом, ничего необычного в разумном я не разглядел. Такой же доспех, как на собратьях, только на нем орхидея из черного серебра. Лицо среднестатистическое для их расы, серебристые волосы собраны в конский хвост. Он уже второй раз о чем-то спрашивал на незнакомом певучем языке Истира, затем явно инструктировал. Глава дома Янтарных роз не смел поднять глаза на старшего собрата, каждый раз в пребывая в поклоне. А когда ему, видимо, деятель разрешил открыть рот, тот горячечно ответил, не разгибая спины и по-собачьи заглядывая в глаза.

Вот еще один пробел, который требовалось закрывать — языки. Да, современный имперский, основой которого выступал древний всеобщий, знало практически все население Ойкумены, однако и о своих не забывали.

Остроухий от дуэлянтов направился в нашу сторону, к нему присоединились процессия из четверых его братьев по крови и шести аристо, гербы двух мне были знакомы по позавчерашнему покушению. И оттуда ждать неприятностей? Похоже.

Рядом со мной находились оба мага, лэрг и эрлглэрдесса Раена из Дома Арнуат — представительница второй древнейшей из «Имперского Вестника», которую привечал сотник. И вряд ли его интерес лежал в горизонтальной плоскости, скорее, понимал важность информационной поддержки. От каверзных вопросов дамочки, желавшей поговорить со мной, пока уберегала подготовка, на которую я сослался. К вящей радости дер Вирго, который кружил вокруг девицы, распушив хвост и разливаясь соловьем. Она сегодня выглядела на десять по пятибалльной шкале. Но ее затмевала демонесса, как и Амелия, которые вроде бы успели подружиться и нарядиться, впрочем, и рабыня-Тина от них не отставала. Цветник прожигал меня взглядами.

Дамы стояли в пятнадцати метрах от нас, рядом с ними находились мои люди, во избежание различных эксцессов. Обыватели пялились на Лаену и знахарку, но лишнего никто себе не позволял. Иначе можно было выхватить плетей и от Норга с Кевином, и от гвардейцев Турина, и от стражи. Меня красота уже волновала мало — «Браслеты любви Истеллы» отлично гасили все ненужные в настоящий момент позывы молодого организма. Амулеты приобрел сразу после инцидента в таверне, и обошлись они мне в две тысячи семьсот золотых.

Эльф степенно подошел к нам, картинно встал напротив меня и заговорил мелодичным голосом:

— Я — Раинхель ле Руас из Великого Дома Серебряной ядовитой орхидеи, его официальный представитель в Демморунге, — тон и выражения лица такие, будто одним своим представлением, он делал мне огромное одолжение, — И я буду очень опечален, если эльфы из нашей младшей ветви пострадают.

Типичное и привычное высокомерие на морде и отчего-то твердая уверенность, что сама планета вертелась вокруг него. На Турина он даже не смотрел, а тот делал вид, что не замечал ничего. Поддержка? Маги у остроухого тоже не вызвали никакого интереса, он лишь брезгливо мазнул взглядом по Раене, а также ее двух коллегах, возникших будто из ниоткуда.

«Его поступки не противоречат правилам?», — по закрытому каналу спросил у лэрга.

«Он в своем праве. Он ведь тебя никак не задевает. Вот если нападет, тогда развяжет нам руки или после дуэли попытается мстить. Но постарайся его особо не злить», — пришел ответ.

Все предельно ясно.

— Я — глэрд Райс глава Дома Сумеречных, заявляю со всей ответственностью, ты не будешь сегодня опечален. Твои подопечные не пострадают… — сделал паузу. Сотник удивился безмерно, в глазах прочел, как так? Вот так! Маги выражали эмоции более заметно, дер Вирго два раза хлопнул ресницами, а дер Ингертос, приподнял левую бровь. Раена же едва рот не открыла от изумления, ведь колдун ей рассказал, что эльфы плохие и враги, и что я их всех убью за паскудство. На лице нелюдя промелькнуло выражение удовлетворения и желания меня потрепать по щеке. Его спутники переглядывались злорадно и торжествующе, а на меня с брезгливостью — а герой-то и не герой вовсе. Пауза затянулась, а я продолжил, спокойно и размеренно, — Они сегодня умрут. Все. И в большей мере страшно. А ты будешь рыдать, стенать и проклинать себя, что не дал им должного воспитания, не объяснил, что Империя могла растереть в пыль все Леса, Чащобы и Острова, сжечь их. В те далекие времена, когда эльфята из младшей ветви твоего Дома сосали мамкины сиськи… или что вы там сосете в сопливом детстве. Я просто не знаю, никогда не интересовался, — натянул извиняющуюся гримасу и развел руки, — И только потому, что вы на пузе приползли к нам, в пыли, грязи и дерьме, утирая кровавые слезы, стеная и моля, наш мудрый Император явил милость и позволил вам дышать и существовать. Не задавил. Но вы, видимо, восприняли его доброту за слабость, учитывая крамольные слова твоих воспитанников. Однако запомни, вырежи себе на лбу, чтобы каждый раз, когда смотрел в зеркало, а ты перед ним крутишься постоянно, чтобы до тебя доходила простая истина: оскорбляя устои нашего государства грязными ртами, а другие не могут произнести гадостей, — вы оскорбляете каждого законопослушного аристо, каждого простолюдина, каждого гражданина Империи, независимо от расы, и даже наших рабов. И такое без ответа никогда не остается. И падет на головы непочтительных кара жестокая.

Эльфу явно не без труда удалось совладать с собой, особенно, когда я упомянул сцену сдачи, к остальному остался почти равнодушен.

— Они ничего не говорили против Империи и Императора, все это домыслы и наговор! — выдавил из себя.

— Вот и проверим, что боги скажут, — не стал спорить я, — Или ты сомневаешься в их воле?

— Если с голов членов Янтарной розы упадет хоть волос, то… — многозначительно оборвал фразу и посмотрел с деланным безразличием, справляясь с яростью.

А я продолжил:

—…то их меньше будет в попоне моего лирнийского варса. И я готов с этим смириться, потому что ниже моего достоинства собирать их с площади, — ропот среди соратников оратора, а лэрг морщился, а дер Ингертос и дер Вирго откровенно ухмылялись.

— Ты не понимаешь, видимо, серьезности положения, аристо, — мгновенно побледнев, почти прошипел незваный гость, — Думаешь, тебя кто-то защитит темными ночами? Или твоих близких?

— Знаешь, эльф, — сообщил я задумчиво, посмотрел в небо, затем на четки, улыбнулся сам себе, — Мудрецы говорят, есть две вещи, на которые можно смотреть вечно, это как течет вода и… и как горит лес. Вечный лес, — если до этого маска безразличия дала трещину, то теперь она сползла, обнажив гнилую злобную суть, перекосившую красивое лицо.

— Ты! Я! Да, я… — задохнулся он. Видимо, не привык к такому отношению. Все вокруг спины гнули.

— Мы! Он! Она… — перебил, передразнивая интонации, затем продолжил с самой возможной благожелательной улыбкой, — Странно, мне говорили, что представители твоей расы очень красноречивы, а ты будто уроки риторики брал у овец. Не те это учителя, чей стоит перенимать опыт, ой, не те… Поэтому, Раинхель ле Руас из Великого Дома Серебряной ядовитой орхидеи, советую всегда с умом выбирать наставников. Ведь именно они — залог успеха в будущем. Его фундамент. Жаль мы не повстречались раньше, и я не дал тебе этого доброго совета, идущего из глубины души. Тогда ваша младшая ветвь, возможно, получила бы достойное образование. Теперь, увы, поздно что-то менять, если только в царстве Мары не открыли университеты хороших манер.