Изгои

— Сразу не скажу, — отрицательно покачал тот головой, — Я последние два цикла имел другой круг общения. Поэтому… Нет, не скажу. Нужно время. Подумаю, поспрашиваю.

— Хорошо. Еще один важный вопрос, и ответь на него предельно честно. Тиглсам и Пасклям ты желаешь отомстить?

Ромм ненадолго задумался, затем ответил.

— Тиглсам, если представится такой случай, обязательно. А сами Паскли мне ничего плохого не сделали.

— И зачем? Я слышал там довольно непростая история, — не стал щадить никаких чувств.

— Все так, — спокойно ответил тот, — Бывшая жена, скорее всего, снова забеременела от Иллара или от его сына. Иначе бы не имелось ни одной веской причины так поступать с ней. Но эти лирнийские слизни убили моих детей. Да, моих, — повторил он, поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза, припечатал, — Неважно чья кровь, важно, кто их воспитывал, кто находился рядом с самого рождения, кого они называли «отцом», кто их любил, растил, воспитывал. А догадываться о том, что они не от меня, я начал незадолго до объявления войны между Домами. Доказательств не имелось, и вряд ли жрецы стали бы проводить ритуал определения родства, уж точно не на территории подконтрольной Сибрио. Впрочем, приложив некоторые усилия, истину установить было можно, но я сам боялся правды и не искал ее. И зря… Тогда хотя бы попытался уберечь их от смерти.

— А сами Тиглсы будут тебе мстить?

— Лично мне? — тот даже пальцем в грудь ткнул, затем помотал головой из стороны в сторону, — Навряд ли… И для чего? Кто я для них? Пыль из-под сапог, червь, но не более. Иначе давно бы отправился в царство Мары. Возможностей уничтожить меня у них имелось — хоть отбавляй.

— Хорошо, благодарю за честность, — в принципе, не самый худший расклад, главное, он имел дело с имперскими постоялыми дворами, а там посмотрим, сейчас на безрыбье и рак рыба, тем паче в цейтнот, — Предлагаю следующие условия. От тебя потребуется обязательная полная клятва верности, — здесь собеседник утвердительно кивнул, явно фиксируя согласие, впрочем, иного он и не ожидал, — Затем, назначаю жалование в сорок золотых за каждые четыре декады работы. Расходы на проживание, поездки и питание беру на себя, — зарплату решил сделать пока в десять раз больше, чем у Кевина, учитывая количество ответственных дел, которые планировал взвалить на Брукуса, — Если справишься, то условия изменятся, к твоей выгоде, а также получишь премию. Нет? Переведу на менее ответственные должности. И поясню сразу, я стою в начале нового Дома, у соратников именно сейчас появляется возможность взлететь высоко, стать богатыми и в будущем занять достойное место подле Сумеречных, как и обеспечить им свои семьи. Но имеются и риски сверзиться, как и сложить голову. Что скажешь?

— Я согласен. Но, есть проблема… — произнес последнее довольно нерешительно.

— Какая?

— Я вступил в одно из братств поисковиков — «Искатели Ростара». Хоть мне ни разу не потребовалась поддержка, но клятва, есть клятва. И чтобы выйти оттуда, требуется заплатить двести золотых сразу.

— Хорошо. Это решаемо. Более того, покажешь себя отлично, об этих деньгах никогда не вспомню. Еще какие-то долги или обязательства имеются?

— Нет.

А сам подумал, мне бы такие проблемы…

Наша дружная компания и так находилась под куполом безмолвия, поэтому за пять минут принял еще одну полную клятву на крови, где кроме, как заботиться о Брукусе, его семье, я нес ответственность за все его противоправные действия, включая оскорбления чьей-нибудь чести. Впрочем, все враждебные эскапады в сторону Ромма, фактически являлись таковыми в мою. Появление на идентификационном кольце нового управляющего знака биологической угрозы и девиза, окончательно засвидетельствовало связь с Сумеречными.

Выдал эрину переговорный амулет, предварительно настроив на свой, обеспечил картой Черноягодья, где указал постоялый двор, мои три участка. Передал список товаров Энжея Клая, как и наработки Кевина. Еще сверху отступных авансом перспективный работник получил сорок золотых, а на мелкие расходы и еду — два. На решение личных проблем Брукус попросил час. Прикрепил к нему Норга — на всякий случай. И велел перебираться на оперативную базу, то есть бывший дом вдовы.

— Будешь говорить со строителями, а они уже ждут, — напоследок акцентировал внимание на важном аспекте, — Поинтересуйся у них какие материалы, в каких объемах смогут предоставить именно черноягодцы, которые никак не связаны с родами Волков, Медведей и их вассалов. Через четыре часа жду предварительные наработки, мысли, как и требующиеся суммы. И начнешь закупки. Нам же пора.

Из трактира вышли вместе. Поблизости дежурило несколько экипажей. Наняли коляску с откидным верхом, где на козлах восседал угрюмого вида бородач. Однако, едва он начинал улыбаться и говорить, как полностью преображался — на месте бандита, на котором креста негде ставить, оказывался услужливый, вежливый и предупредительный малый. Еще бы, если проезд в Крепость стоил три серебряные монеты.

Конечно, хотелось пройтись пешком, дабы изучить возможный ТВД со всем тщанием, но время, время, а дел громадье. Да, и пока не критично такое полное погружение. Карты имелись, предварительное мнение я составил.

По тротуарам Имперского проспекта сновали занятые люди, зевакам же не давали собираться в группы усиленные патрули стражников.

— А ну разошлись! Официальное объявление будет сделано в шестнадцать часов на главной площади! Там языками и почешите! Или плетей захотели⁈ — порой звучали однотипные предупреждения.

Движение по проезжей части было довольно оживленным, ничего не замерло, ничего не изменилось. Что же до верховной власти и скоропостижной героической гибели? Так, когда до нее реально было дело обывателю, а ей до него? В Крепость ползли практически сплошным потоком повозки, телеги, большинство грузов накрыто пологами. Из увиденного, везли бочки, сено, бревна, доски, дрова, камень… Да, чего только не тащили. И кто только не впряжен был в оглобли разнообразных транспортных средств, начиная от вполне обычных лошадей и заканчивая трехрогими ящерами.

Лихо обгоняя тихоходов, благо ширина проспекта позволяла, проносились кареты, дилижансы, такие, как у нас, фаэтоны и всадники, поодиночке или небольшими группами. Отметил, что все верховые имели принадлежность либо к имперским службам, либо являлись аристо. Простые люди не имели подобной привилегии.

Возле монументального арочного тоннеля являвшимся воротами в Крепость потоки разделялись на три — для пешеходов, грузов, включая небольшие телеги, которые приводились в движение на тяге разумных, а последний предназначался для таких, как мы, то есть аристо, решившими взять извозчиков, как и путешествующих по городу на своей карете или верхом. Нам достаточно было, постояв немного в небольшой очереди, показать страже родовые кольца, а извозчику свое с пергаментом, разрешающим заниматься коммерческой деятельностью. А вот телеги и даже кареты обывателей обыскивали порой со всем тщанием.

По дороге дер Ингертос предупредил, что сканировать пространство здесь себе дороже. Блюстители порядка сегодня нервные и могли задержать, невзирая на статус, для выяснения обстоятельств. Поэтому сдержал души порыв.

Еще удивился поднятой вверх титанической плите, толщиной не менее метра, которая, опускаясь, наглухо перекрывала въезд. Попытался вычислить ее массу, но плюнул. Слишком много неизвестных. Еще раз восхитился отсутствием всяких ограничений у древних строителей. Такое ощущение, они творили, как художники, хотели и делали, наплевав на любые физические законы. А если представить сколько энергии нужно для воплощения диких фантазий в жизнь…

Преодолев туннель с веселым перестуком копыт и колес, наш экипаж зарысил по улице. Здесь интенсивность движения сходила на нет, так как все грузовые потоки направлялись налево и направо через тридцать метров от ворот.

Имперский проспект сузился на две полосы. Я разглядывал двух- и трехэтажные особняки за невысокими оградами и стенами, которые походили друг на друга только одним — роскошью, и чем дальше от ворот, тем ее становилось больше. А так, несмотря на общий архитектурный ансамбль, чем-то напоминавший земной готический, каждое здание имело свой индивидуальный облик. От обилия башенок, шпилей, барельефов, статуй, разноцветных стекол, позолоты, узорчатой лепнины, вычурной ковки в глазах рябило. Удивляло отсутствие лавочек, магазинов и бутиков, которые изобиловали в Нижнем Демморунге.