Страница 92 из 96
Часть десятая
Глава первая
Фетерстон проиграл битву, но не проиграл войну. Он начал заново собирать силы, одержимый одной страстью. Это было отличительной чертой этого человека.
К утру 8 октября Фетерстон вчерне составил план спасения обоих кораблей. Команда «Джози» получила указание перебрать на корабле спасательное снаряжение и приготовить его для работы. Нанята была новая бригада грузчиков. Нанимая буксир, он так очаровал Адмиралтейство Великобритании, что ему одолжили плавучий кран «Циклоп».
Ему удалось договориться разместить команду «Джози» и спасательную команду на ближайшем острове Кони в старом каменном доме, наполовину скрытом разросшимися кустами. Это здание когда-то использовали как карантин, но в последние пятьдесят лет оно было заброшено, все там кишело тараканами, за которыми охотились шустрые ящерицы.
На шлюпке и нанятой моторке люди перевезли матрацы и одеяла в свое жилище. Кок, раздобывший печь, работавшую на солярке, и привезший кое-какие остатки своего камбузного хозяйства, спасенного с буксира, завершил последние штрихи в организации быта.
Все спали на полу, но поскольку в здании лишь одну комнату, и то с трудом, можно было считать пригодной для жилья, пол был всегда плотно забит телами моряков. Ныряльщик Том Нолан, решив, что такая скученность не по нем, бродил по кустам, высматривая что-то более удобное и уединенное на берегу. На следующее утро он рассказал Рею Сквайру, что обнаружил маленький домик, достаточно большой для одного человека и настолько уединенный, что об этом можно было только мечтать. Там даже имелась сложенная из камня лавка, идущая вдоль задней стенки.
Заинтригованный Сквайр пошел с Ноланом поглядеть на этот «коттедж» в диких зарослях.
— Боже мой, Том, — сказал Сквайр, увидев его, — да ты знаешь, что это за место? Это крематорий — здесь островитяне сжигали трупы умерших от желтой лихорадки и сифилиса!
Так что в эту ночь удрученный Том вернулся в здание, к своим друзьям.
На острове Кони также имелось кое-что интересное. Спасательную лодку с правого борта «Джозефины» нашли в миле от берега и по крайней мере в трех милях от того места на мюррейской стоянке, где ее унесло от «Джозефины». При ударе о сушу ее разнесло в мелкие щепы.
Фетерстон намеревался спустить «Лейчестер» на воду с помощью талей, но лишь после того, как его удастся облегчить и починить пробоины в подводной части.
Тали состоят из одного или нескольких якорей, поставленных в море на удалении от сидящего на мели корабля, к которым через систему блоков и толстых тросов подключаются корабельные лебедки. Если на пострадавшем судне не работает своя машина, рядом с ним можно поставить мелководный буксир, дающий пар или электричество на лебедки.
В случае с «Лейчестером» Фетерстон хотел использовать два восьмитонных якоря: один поставить на расстоянии 1500 футов от носа, а другой в 2100 футах от кормы. Подтягивая корабль попеременно талями то к одному, то к другому якорю, он надеялся, что сможет стащить эту громадину с берега.
Но прежде всего нужно было облегчить корабль, а потом залатать пробоины в днище.
На полумеры времени не оставалось. С раннего утра 8 октября спасательная команда подвесила на борту «Лейчестера» люльки, люди вырезали газовым аппаратом дыры в обшивке корабля, чтобы добраться до межпалубного пространства. Сразу же после того, как прорезали отверстия, бригада рабочих принялась лопатами выкидывать балласт на палубу. С палубы по наклону он соскальзывал прямо в море.
А водолаз Рей Сквайр обследовал подводную часть корабля. Он нашел в днище много пробоин и начал замерять размеры заготовок на будущие заплатки.
В это же утро буксир ST-10 поставил на место большие спасательные якоря. К ним прикрепили канаты, идущие к «Лейчестеру», где стояли трехшкивные тали, соединенные с лебедками.
К 11 октября за борт было выброшено семьсот тонн балласта. Рей Сквайр и Том Нолан подвели «мягкие заплатки» (из дерева и брезента) к самым большим подводным пробоинам «Лейчестера». К самому днищу корабля опустили четыре больших насоса и приготовились запустить их на всю мощность, чтобы откачивать все, что просочится через мириады мелких щелей, недоступных для водолазов. Систему полиспастов приготовили к работе и даже натянули тросы.
Рано утром заработали насосы. На ST-10 передали трос, чтобы и он смог присоединить свои усилия к общей тяге. Ко времени полного прилива заработали лебедки «Лейчестера».
Наступил час максимального прилива. Тросы талей натянулись до предела, но лебедки скоро перестали наматывать их на свои барабаны. ST-10 дергался на тросе, что собака на поводке. Насосы в трюмах и машинном отделении «Лейчестера» ревели во всю мочь, но ничего так и не произошло. Десять тысяч тонн судна, севшего на мель, не сдвинулись ни на дюйм.
Это разочаровало Фетерстона, но не было для него неожиданностью. Он понимал, что снять «Лейчестер» с мели сможет только очень большая тяга, и знал, как можно ее добиться.
В гавани Сент-Джорджес стояла самоходная многоковшовая землечерпалка «Кохран», принадлежавшая администрации острова. Она была оборудована папильонажными сваями — стальными опорами, опускавшимися вниз, где они упирались в дно и прочно удерживали землечерпалку на месте. На «Кохране» имелась и мощнейшая лебедка с двухдюймовым стальным тросом.
Утром 12 октября подошла землечерпалка и стала около «Лейчестера». Сваи опустили и зафиксировали на дне, тяжелый стальной трос протянули к сидящему на мели кораблю. В 16.00 при вечернем приливе она вместе с полиспастами начала тянуть корабль. Почти незаметно нос «Лейчестера» тронулся с места. Двигался он с трудом, дюйм за дюймом, медленно кроша и перемалывая кораллы, так медленно, что ко времени, когда прилив стал спадать, нос корабля сдвинулся всего на пятнадцать футов. Тем не менее это было начало и ощутимый признак того, что Фетерстон в конце концов одержит победу.
Без присмотра не оставалась и «Джозефина». Спасательная команда провела большую подготовительную работу, пытаясь залатать самые большие подводные пробоины. Но водолазы находили все новые и новые отверстия, размер которых колебался от небольших дыр, ликвидируемых с помощью клепок, до пробоин в двадцать футов длины и более фута в ширину.
Судно так плотно окружали верхушки коралловых рифов и подводные камни, что до самых больших пробоин водолазы снаружи добраться не могли. Рей Сквайр пытался бороться с ними изнутри затопленного судна. Он потратил много времени, с трудом пробираясь в полной темноте через лабиринты заполненного водой машинного отделения, но не нашел места, где можно было расположиться с необходимыми материалами и инструментом, и в конце концов поднялся наверх.
Время шло, надежды на спасение «Джозефины» становились все призрачнее. Ее положение казалось почти безнадежным, когда в полдень 13 октября на Бермудах появился некто Р. И. Чедвик. По должности он являлся президентом «Фаундейшен компани». Но по призванию он был заядлым спасателем и любителем буксировочных работ.
Чедвик получал телеграфные отчеты Фетерстона и был очень озабочен судьбой «Фаундейшен Джозефины». «Джози» была не просто отличным кораблем, но основой флота фирмы «Фаундейшен». В непрерывных работах она была уже два года. Ее потеря стала бы серьезным, возможно, даже сокрушительным ударом по «Фаундейшен маритайм». И Чедвик решил сам посмотреть, каково истинное положение дел, и приложить все свои технические знания и творческие способности к спасению судна.
У Чедвика было всего два часа, чтобы осмотреть судно и успеть на обратный самолет. Поэтому он нанял такси в аэропорту и приказал водителю доставить его прямо к буксиру. Случилось так, что на борту судна в эту минуту не было никого, кроме Велли Мялса, никогда не видевшего президента в лицо.