Мор, ученик Смерти

Теперь им предстояло где-нибудь устроиться на ночлег: Страждественская ночь – не то время, чтобы шататься по горам. Может, отыщется какой-нибудь хлев…

– Полночь только с последним ударом наступит, – сказал Мор отстраненно.

Лезек пожал плечами. Он не мог противостоять сокрушительной силе сыновнего упрямства.

– Ладно, – сказал он. – Подождем еще.

И тут они услышали приближающийся цокот копыт, который гремел по заиндевелой площади куда сильнее, чем должна была позволять акустика. Впрочем, назвать нараставший вокруг Мора грохот цокотом было бы в корне неверно; «цок-цок» – так, пожалуй, скачет маленький веселый пони с торчащими сквозь прорези соломенной шляпки ушами. Но та резкость, с какой подступали эти звуки, решительно исключала даже намек на соломенные шляпки.

Выбивая из булыжников искры, со стороны Пупа на площадь влетел жеребец в облаке поднимающегося от взопревших крутых белых боков пара. Он держался горделиво, как боевой конь. И совершенно точно не носил соломенной шляпки.

На его спине восседала укутанная от холода фигура. Когда жеребец остановился в центре площади, всадник неторопливо спешился и принялся возиться с чем-то притороченным к седлу. Наконец он – или она – достал торбу, закрепил ее за конскими ушами и дружески потрепал скакуна по шее.

Воздух сгустился и будто замаслился, а глубокие тени, окружавшие Мора, приобрели сине-пурпурную с радужным переливом окантовку. Всадник быстрым шагом направился к нему, черный балахон развевался за спиной, а ноги чуть прищелкивали по булыжникам. Никакие другие звуки не нарушали тишину, ватным комом повисшую над площадью.

Впечатляющий эффект изрядно подпортила замерзшая лужа.

– ЧТОБ ТЕБЯ.

Это было сказано не голосом. Точнее, слова прозвучали, но в голове у Мора они возникли сами собой, минуя уши.

Бросившись на помощь распластавшейся на камнях фигуре, Мор ухватился было за худое запястье, но обнаружил, что держится за отполированную кость цвета пожелтевшего от времени бильярдного шара. Соскользнувший на плечи капюшон обнажил череп, обративший к Мору пустые глазницы.

Впрочем, нет, не совсем пустые. В них, словно в окнах, выходящих в черную бездну космоса, мерцали две крошечные голубые звездочки.

Мору пришло в голову, что это должно бы его испугать, и он поразился, обнаружив, что ему не страшно. Перед ним сидел скелет, потирал колени и ворчал себе под нос, но это был живой скелет, довольно внушительного вида, однако по какой-то странной причине не слишком страшный.

– СПАСИБО, ЮНОША, – заговорил череп. – КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?

– Э-э… – протянул Мор. – Мортимер… сэр. Но все называют меня Мор.

– КАКОЕ СОВПАДЕНИЕ, – сказал череп. – ПОМОГИ МНЕ ВСТАТЬ, ПОЖАЛУЙСТА.

Неуклюже поднявшись, скелет принялся отряхиваться. Мор разглядел массивный пояс, на котором висел меч с белой рукоятью.

– Надеюсь, вы не ушиблись, сэр, – вежливо сказал Мор.

Череп ухмыльнулся. Впрочем, подумалось Мору, ничего другого он сделать и не мог.

– НЕ СТОИТ БЕСПОКОЙСТВА. – Оглядевшись, скелет наконец заметил Лезека, который словно примерз к месту. Самое время кое-что прояснить, подумал Мор.

– Это мой отец. – Он попытался загородить собой приросшего к мостовой родителя, никого при этом не разгневав. – Простите, сэр, а вы – Смерть?

– В ТОЧКУ. ВЫСШИЙ БАЛЛ ЗА НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ, ЮНОША.

Мор сглотнул.

– Мой отец – хороший человек, – сказал он. Немного подумал и добавил: – Довольно хороший. Если вы не возражаете, я предпочел бы, чтобы вы его не трогали. Не знаю, что вы с ним сотворили, но прошу вас это прекратить. Не в обиду вам будь сказано.

Смерть отступил назад, склонив череп набок.

– Я ПРОСТО НЕНАДОЛГО ВЫВЕЛ НАС ЗА ПРЕДЕЛЫ ВРЕМЕНИ, – объяснил он. – ТВОЙ ОТЕЦ НЕ УВИДИТ И НЕ УСЛЫШИТ НИЧЕГО ТАКОГО, ЧТО МОГЛО БЫ ЕГО ВСТРЕВОЖИТЬ. НЕТ, ЮНОША, Я ПРИШЕЛ ЗА ТОБОЙ.

– За мной?

– ТЕБЕ ВЕДЬ НУЖНА РАБОТА?

На Мора снизошло озарение.

– Вы ищете ученика? – спросил он.

Пустые глазницы Смерти полыхнули резким люминесцентным светом.

– ИМЕННО.

Смерть взмахнул костяной рукой. Площадь озарилась пурпурной вспышкой – чем-то вроде видимого хлопка, – и Лезек пришел в движение. Фигурки на часовой башне продолжили отбивать полночь, а Время получило разрешение осторожно вернуться на свое место.

Лезек моргнул.

– Я и не заметил, как вы подошли, – пробормотал он. – Извините, отвлекся, наверное.

– Я ПРЕДЛОЖИЛ ВАШЕМУ СЫНУ РАБОТУ, – сообщил Смерть. – ПОЛАГАЮ, ВЫ НЕ БУДЕТЕ ВОЗРАЖАТЬ?

– А напомните, чем вы промышляете? – Лезек и бровью не повел, адресуя свой вопрос скелету в черном балахоне.

– ПРЕПРОВОЖДЕНИЕМ ДУШ В МИР ИНОЙ, – отозвался Смерть.

– Ах да, – сказал Лезек. – Простите, конечно, по вашему наряду мог и сам догадаться. Дело нужное, а главное, стабильное. Давно работаете?

– НЕ ПЕРВЫЙ ГОД, ДА.

– Прекрасно. Прекрасно. Никогда не представлял Мора в этой должности, но дело-то хорошее, хорошее дело, и надежное. А как вас зовут?

– СМЕРТЬ.

– Папа… – торопливо начал Мор.

– Не сказал бы, что название вашей фирмы на слуху, – засомневался Лезек. – А где именно вы ведете дела?

– ОТ ГЛУБОЧАЙШИХ МОРСКИХ ВПАДИН ДО ТАКИХ ВЫСОТ, КУДА НЕ ДОЛЕТЕТЬ ДАЖЕ ОРЛУ.

– Этого следовало ожидать, – кивнул Лезек. – Что ж, я…

– Пап… – Мор подергал отца за тулуп.

Ему на плечо легла рука Смерти.

– ТВОЙ ОТЕЦ ВИДИТ И СЛЫШИТ НЕ ТО, ЧТО ВИДИШЬ И СЛЫШИШЬ ТЫ, – сказал он. – НЕ СТОИТ ЕГО ТРЕВОЖИТЬ. КАК ДУМАЕШЬ, ХОТЕЛОСЬ БЫ ЕМУ УВИДЕТЬ МЕНЯ… ВО ПЛОТИ, ФИГУРАЛЬНО ВЫРАЖАЯСЬ?

– Но вы же Смерть! Вы же убиваете всех, кто под руку подвернется!

– Я? УБИВАЮ? – Смерть явно оскорбился. – НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ. ДА, ЛЮДИ ПОГИБАЮТ, НО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ПО СОБСТВЕННОЙ ИНИЦИАТИВЕ. Я ПОДКЛЮЧАЮСЬ УЖЕ ПОТОМ. В КОНЦЕ КОНЦОВ, ЕСЛИ БЫ УБИТЫЕ НЕ УМИРАЛИ, ЭТО БЫЛ БЫ ЧЕРТОВСКИ НЕЛЕПЫЙ МИР, СОГЛАСЕН?

– Ну, наверное… – с сомнением протянул Мор.

Слова «заинтригован» он никогда не слышал. В его семье оно было не в ходу. Однако запавшая в душу искорка подталкивала Мора к мысли, что перед ним стоит нечто невероятное, завораживающее и не такое уж пугающее, и если он упустит предлагаемую возможность, то будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. А потом он вспомнил о пережитых за день унижениях и о том, какой долгий предстоит путь домой…

– Э-эм… – начал он, – чтобы получить у вас место, мне ведь не обязательно умирать, правда?

– БЫТЬ МЕРТВЫМ НЕ ТРЕБУЕТСЯ.

– А… как насчет костей?..

– ЭТО ПО ЖЕЛАНИЮ.

Мор снова выдохнул. Идея казалась ему все более привлекательной.

– Если папа согласен, – сказал он.

Они посмотрели на Лезека, который почесывал в бороде.

– А сам-то ты что думаешь, Мор? – спросил отец с хрупкой веселостью жертвы лихорадки. – Такое занятие не всякому по нраву. Я, признаюсь, о таком не думал. Но, говорят, могильщик – уважаемая профессия. Так что выбор за тобой.

– Могильщик? – переспросил Мор. Смерть кивнул и заговорщически прижал палец к губам.

– Это интересно, – выдавил Мор. – Я думаю, стоит попробовать.

– Так где, говорите, вы работаете? – вновь спросил Лезек. – Далеко отсюда?

– НЕ ДАЛЬШЕ ТОЛЩИНЫ ТЕНИ, – ответил Смерть. – КОГДА ПРОЗВУЧАЛ ПЕРВЫЙ ЖИВОТНЫЙ ЗОВ, Я БЫЛ РЯДОМ. ГДЕ БЫ НИ ОКАЗАЛСЯ ЧЕЛОВЕК, Я ВСЕГДА РЯДОМ. И КОГДА ПОСЛЕДНЕЕ ЖИВОЕ СУЩЕСТВО БУДЕТ ПОЛЗАТЬ ПОД ХОЛОДЕЮЩИМИ ЗВЕЗДАМИ, Я БУДУ РЯДОМ.

– Ага, – заключил Лезек, – стало быть, много разъезжаете. – Его лицо на миг сделалось озадаченным, будто он попытался припомнить что-то важное, но в конце концов сдался.

Смерть дружески потрепал его по плечу и повернулся к Мору:

– КАКОЕ-НИБУДЬ ИМУЩЕСТВО ПРИ СЕБЕ ЕСТЬ, ЮНОША?

– А как же, – ответил Мор и сразу спохватился: – Только мы его забыли в одежной лавке. Пап, мой узелок в лавке остался!

– Она уж закрылась, – напомнил Лезек. – А на Страшдество лавки не открываются. Придется ждать до послезавтра… Ну, то есть теперь уже до завтра.