Я-Ведьма!

Глава 6

— Фу! Чем это так воняет? — первым делом спросила вошедшая в палату Верка и тут же наехала на меня — Ты что тварь? Спалить нас решила⁈

Я подняла на алкоголичку равнодушный взгляд и ничего не ответила. Неприятный опустошающий разговор со следователем, брошенная в него тёмная сфера, а также рывок за выпавшими деньгами, выпили последние силы и эмоции. Да и после Дубравина, грозившего засадить меня на восемь лет в тюрьму, слова Верки совсем не впечатляли. Она лишь жалкая болонка, желающая за громким лаем, скрыть страх и беспомощность.

— Ты что? Снова меня игнорируешь? — дыхнув смрадом нечищеных больных зубов спросила Верка подойдя ближе и схватив меня за халат.

Я впитала её раздражение и задумчиво произнесла.

— Мне тоже нужно решить вопрос с пастой и щёткой.

— Что⁈ Что ты сказала⁈ — завопила оскорблённая моим словами пьянчуга, которая сразу поняла к чему я клоню, и продолжила щедро делиться со мной эмоциями.

— Что мне нужно купить пасту со щёткой — повторила я всё тем же тоном и спросила — Здесь где-нибудь поблизости есть магазин⁈

— Да ты больная! — посмотрев на меня широкими от удивления глазами сказала Верка и отпустила халат — Ненормальная! Что тебе там кололи⁈ Это точно капельница была⁈

«Как я и думала — пронеслось в голове — Майку рвать на себе и пугать малолеток голосом она может, а на большее решительности не хватает».

Вместо ответа я встала с кровати и двинулась в туалет.

Нужно было сделать дела и в укромном уголке подсчитать добычу. Благо свободные кабинки были.

«Двадцать две тысячи⁈ — немного приободрилась я, глядя на купюры — Жизнь свою на эти деньги, конечно, не изменить, но теперь хотя бы можно будет подумать о покупке предметов первой необходимости. Найти какой-нибудь дешёвый секонд или комиссионку, приодеться. Только возникает вопрос с сохранностью. В халате, в этом огромном кармане нельзя. Вдруг кто-то заметит деньги и попробует отобрать? Те же девочки с неврологического? Оставлять в тумбочке, в той же туалетной бумаге, тоже не вариант. Верка может легко присвоить чужое. В постели опасно. Вдруг бельё заменят? Да и Дубравин может заявиться с обыском, если поймёт, где именно обронил деньги. А ведь сумма для местных жителей должна быть неплохая. Для той же Наташи и Верки целое состояние».

Не придумав ничего лучше, я сложила купюры и засунула их под повязку, которая плотно стягивала рёбра. Получилось с трудом, поэтому я понадеялась, что туда в ближайшее время никто не полезет.

«Нужно будет ещё их туалетной бумагой обмотать, чтобы пот на купюры не воздействовал» — пришла мне в голову здравая мысль, когда я мыла руки.

— Обед! — раздался громкий голос работницы столовой и живот жалобно заурчал.

«Хорошие новости» — выходя из санитарного узла подумала я и тут же вздрогнула от громкого радостного возгласа знакомого усатого мужчины.

— О! Квазимодо пришла! Вот она! Я ж говорил, что мне не причудилось! Смотрите какая страшная! Правда — тут он задумался — Сейчас она намного приличней выглядит!

«Какого чёрта ты ко мне прицепился⁈» — разозлилась я, машинально впитав коктейль из отвращения, жалости и интереса со стороны незнакомца, а также ещё троих выглянувших из палаты возрастных пациентов и решила ответить максимально обидно, чтобы поставить его на место.

— А, это ты, импотент усатый⁈

Мужчины грохнули от смеха, обдав меня горячим потоком энергии, смывающим усталость, апатию и наполняющим тело силой, приятным теплом.

«Ого⁈ — удивилась я столь резкому изменению состояния и стала впитывать все возможные эмоции. Всё до чего дотягивалась — Это что же? Я так могу быстро силы восстанавливать?»

Пока я продолжала пребывать в своих мыслях усач, покрасневший словно помидор, сжал кулаки, сделал шаг ко мне и зло сказал.

— Как ты меня назвала, сцыкуха малолетняя? Совсем страх потеряла, что ли?

Я признаться от наезда несколько опешила и ещё больше разозлилась.

— А как мне тебя называть⁈ Борова старого и бестактного? Или может ещё ниц пасть из-за того, что ты на меня таким экстравагантным образом решил внимание обратить? — спросила я и тоже сжала кулаки — Еще раз назовёшь меня Квазимодо, продолжишь обзывать, будешь тыкать пальцем и показывать другим, так я тебя и не так назову! Много нового о себе узнаёшь! Понял⁈

Мужчины вновь грохнули смехом, продолжая наполнять меня прорвой энергии, а когда чуть успокоились я, раздражённая всей этой ситуацией, желая пристыдить, обратилась и к ним.

— А вы почему на его призыв выскочили из палаты? Вам что? Заняться нечем? Нужно обязательно болячки женщин обсуждать⁈ То, какая у вас в отделении уродина лежит с мясом вместо лица? Квазимодо? Вы ж, наверное, думаете, что я, молодая девчонка рада такой страшной ходить? Сама себя дала ублюдкам каким-то избивать? Уродовать? Голову пробить? Рёбра поломать? — заведясь от всех навалившихся на меня проблем, я уже не могла себя контролировать и кричала, а из глаз капали слёзы — Мне страшно в зеркало посмотреть! Понимаете⁈ Зачем над таким смеяться⁈ Вы старые сплетники или мужчины в конце концов? У вас других тем для обсуждения нет? Машин? Политики?

Я замолчала, продолжая поглощать энергию пациентов, только теперь там было не веселье и радость, а какое-то смущение, стыд, недовольство и другие эмоции, которые просто не успевала осознать.

— Правильно! Правильно! — донеслись до меня разъярённые женские голоса — Совсем ироды ничего не стесняются! Языки без костей! На девочку бедную накинулись! Считают, кто сколько раз за день в туалет ходил! Бесстыдники старые!

— Тихо-тихо, милая, тихо-тихо, пойдём отсюда — как можно мягче сказала подбежавшая ко мне строгая медсестра и подхватив под руку, показала пациентам палаты кулак — Я вам сколько раз говорила угомониться? А? Не послушались? На девочку впятером напали! До нервного срыва довели⁈ Пошли быстро на обед! И чтобы я вас в коридоре сегодня больше не видела!

— Так им иродам! Бессовестные! — поддержали медработницу женские голоса, со стороны которых ко мне отправились волны одобрения.

Едва волоча ногами от пресыщения и боясь выпустить хоть крупицу энергии я, поддерживаемая медсестрой, дошла до палаты.

— Козлы они старые! — всё это время продолжала успокаивать меня уже не такая строгая медработница — Делать им нечего, так они женщинам прохода не дают! Я уже и так к ним обращалась и этак, а они всё никак не уймутся! Хорошо ты молчать не стала, катком по ним прошлась. Умница!