Страница 42 из 82
Едва ли поддается описанию скорбь, которая царила на его похоронах, и сколько там собралось народа. Женщины были в траурных платьях, словно они потеряли собственных мужей, а мужчины, в свою очередь, покрыли головы, словно хоронили жен своих. Даже некоторые евреи шли в конце процессии, плача и держа в руках лампады. И все в один голос говорили: “Горе нам, с этого дня никогда у нас не будет такого иерарха”.
И поскольку епископы провинции, будучи на большом отдалении, смогли приехать лишь на четвертый день, верующие, по сельским обычаям, обложили тело Святителя дерном, чтобы оно не распухло на жаре. А после похоронной церемонии одна женщина, точнее, как я достоверно узнал, дева, чистейшая и преданнейшая Богу, по имени Мератина, унесла этот дерн в свой сад. Она часто его поливала, и, помощью Божией, он жил и произрастал. Больные, которые брали кусочки этого дерна и опускали его в питье, излечивались, и даже верующий, который просто помолился над ним, получил то, о чем просил. Позднее, когда дева та умерла и за дерном никто больше не ухаживал, он засох.
У гробницы Святителя произошло множество чудес. Болеющие малярией и разными другими видами лихорадок обретали здоровье, едва только с верой касались ее. Певчий отец Валентин (о котором мы говорили раньше и который теперь был уже священник), когда дьяконом служил службу, испытал приступ малярии и тяжко страдал от нее несколько дней. Случилось так, что в день, когда на него напала эта лихорадка, он решил посетить святые места и помолиться там; придя к гробнице Святителя и пав ниц, он сказал: “Помяни меня, блаженный Отче. Ты растил меня, наставлял, укреплял. Вспомни ученика своего, которого любил ты редкой любовью и освободи меня от терзающей меня лихорадки”. Сказав это, он собрал маленькие веточки, которые верующие разбросали вокруг могилы Святителя в его честь, и, поскольку они были зеленые, вложил их в рот, разжевал и проглотил их сок. В этот день малярия его не беспокоила, а позднее он так окреп здоровьем, что ни разу больше у него не было озноба. Я слышал это из его собственных уст. И нет сомнения, что Тот, Кто воскресил Лазаря, Он силой Своей совершает чудеса и на могилах рабов Своих.
Примечания
Святитель Галл, последователь святителя Квинтиана (см. гл. 4) на кафедре Клермонской, стал его преемником в 525 году, а умер в 551; поминают его 1 июля.
Святитель Галл был родным дядей святителя Григория, братом его отца, его святитель Григорий знал лично, хотя ему было только 13 лет, когда святитель Галл преставился.
Король Феодорик (Тьерри I, умер в 534 году) и король Хильдебер (умер в 558 году) были оба сыновьями короля Кловиса и после смерти последнего в 511 году разделили его королевство с двумя другими братьями. Феодорик правил в северной его части (включая Треве или Тир, Кельн и другие части современной Германии), где в VI веке все еще сильным было язычество. Более поздние главы “Жития Отцов” частично описывают христианскую миссионерскую деятельность среди тамошних язычников. Супругой Феодорика была Сувегота, дочь святого короля Сигизмунда (см. “Историю франков”, III, 5).
Базилика св. Лаврентия, в которой был погребен свят. Галл, была на небольшом расстоянии от кафедрального собора в Клермоне; очевидно, еще в давние времена была разрушена, и могила свят. Галла утеряна. Эпитафия на смерть Святителя была написана христианским поэтом Фортунатом (Кармина, I: IV, 4).
7. Святитель Григорий, НЕТЛЕННЫЙ ЧУДОТВОРЕЦ ЛАНГРСКИЙ
Память 4/17 января (+ 539)
Люди совершенной святости, которых длань Божества вознесла с земли на небо, суть те, что отличаются полной нестяжательностью, обогащены плодами благотворительности, украшены цветами целомудрия, увенчаны венцами мучеников или, наконец, те, чьим главным устремлением было соделать собственные тела храмами, способными принять Духа Святого и вознестись через то на вершины других добродетелей. И потому, став собственными притеснителями, препобеждая пороки в самих себе, подвергая себя мученическим трудам, они с триумфом заканчивают течение своей духовной брани, чего никто не в состоянии соделать без помощи Божией, без защиты щитом и шлемом Божественного споспешествования и чего человек не может достигнуть собственными силами, а относит к славе имени Божия, по слову Апостола: “Хваляйся, о Господе да хвалится” (1 Кор. 1,31). Именно в этом искал блаженный Григорий собственную славу, он, который с высоты сенаторского своего сана снизошел до такого смирения, что, презрев все заботы сего мира, посвятил себя целиком трудам Божиим, храня Господа в сердце своем.
1. Святитель Григорий, первый среди сенаторов, прекрасно образованный литературно, стал графом города Отон и в течение сорока лет со всей справедливостью управлял этими местами. Он был столь строг и суров по отношению к преступникам, что едва ли мог найтись хоть один, улизнувший от него. У него была жена Арментария, из рода сенаторского, которую, как говорят, он познал только для продолжения рода. Бог даровал ему сыновей, и он никогда ни возжелал какой-либо еще женщины, как это часто случается в пылу юности.
2. По смерти супруги своей он полностью предался Господу и, избранный народом, был посвящен во епископа Лангрского. Велико было его воздержание в пище, но, дабы это не приписали гордости, он прятал маленькие ячменные хлебцы под пшеничными; потом, разломив и раздав другим пшеничный хлеб, незаметно брал себе ячменный. То же самое делал он и с вином: разносящий чаши давал ему воду и, чтобы скрыть это, чтобы не видна была прозрачность воды, чаша святителя Григория была темной. Он так верно и строго постился, раздавал милостыню, молился, бодрствовал, что воссиял словно отшельник среди мирской суеты. Так, поскольку обитал он обычно в замке Дижона, который находился рядом с баптистерием, где пребывали мощи многих святых, то святитель Григорий часто вставал с постели посреди ночи и никем не замечаемый, разве Одним только Господом, шел молиться в баптистерий, дверь которого чудесно сама собою отворялась, и он усердно воспевал там псалмы.
Так было довольно продолжительное время — тайно от людей, но однажды один дьякон узнал сие: он увидел ночью святителя Григория, пошел за ним на расстоянии и наблюдал за тем, что тот делает, причем блаженный муж не заметил того. И диакон говорил, что когда Божий Святитель подошел к двери баптистерия и стукнул в нее рукой, она отворилась, хотя не было видно никого, кто бы мог открыть ее; и что после того, как он вошел внутрь, очень долго царила там тишина, а потом на протяжении более трех часов слышно было пение псалмов несколькими голосами. Я думаю, что, поскольку там хранились мощи многих святых, они являлись сему блаженному мужу, чтобы воспевать с ним вместе псалмы Господу. А когда но заканчивал, то шел обратно и ложился в свою постель так тихо, что никто ничего не знал. Утром сторожа, найдя дверь запертой, открывали ее, как обычно, ключом и звонили в колокол, и Святитель Божий вновь приходил туда с остальными на богослужение.
В первый день его пребывания в сане епископа, когда бесноватые признавались в своей одержимости, священники попросили его преподать им благословение, чего он, дабы не овладело им тщеславие, категорически не желал делать, объявив себя недостойным быть орудием проявления чудес Божиих. Тем не менее, не в силах отказываться слишком долго, он велел привести одержимых; потом, не дотрагиваясь до них, а лишь словом и крестным знамением велел бесам уйти. Услышав это, они сразу покинули тела людей, к которым в злобе своей привязались. Даже в отсутствии Епископа многие после этого останавливали одержимых и изгоняли бесов, сотворив посохом его крестное знамение. Более того, если какой-нибудь больной уносил частичку чего-либо от ложа его, то это было верное лекарство для него. Его внучка Арментария[76] однажды в юности испытала жестокий приступ лихорадки, врачи неоднократно пытались ей помочь, но безуспешно, и сам блаженный исповедник часто увещевал ее обратиться к молитве. Однажды ей захотелось лечь на его ложе, и лихорадка тогда исчезла напрочь, так что она уже никогда больше от нее не страдала.