Страница 9 из 94
- А что если подыграть ему? - задала вопрос и опять посмотрела на мальчика, - Вы говорите он считает себя княжичем?
- Да, - сухо и резко ответила психолог, - Мальчик утверждает, что его отец Князь Киевской Руси и зовут его Всеслав Рюрикович. Так же ребенок, называет себя Яр.
- Ярослав, значит, - прищурилась и прошлась взглядом по маленьким пухлым пальчикам, которые перебирали бумагу, складывали её и соединяли так, что опять получался кораблик.
Малыш сосредоточено следил за каждым своим движением, лишь изредка откидывая ладошкой густые темные пряди со лба и глаз.
- Я поговорю с ним! - обернувшись к психологу, тут же потребовала, - Принесите мне еду и чистую одежду, а так же теплую воду и полотенце. Ребенок не может находиться в таком состоянии уже пятые сутки. Я обязательно очень подробно опишу в рапорте о том, что увидела здесь!
Тон моего голоса явно не понравился ни капитану, ни женщине, которая побледнела, но сдержалась и вышла вон, видимо чтобы принести всё необходимое.
- Стежа, ты должна помнить, что грань детской фантазии и правды при такой травме очень тонкая. Чтобы действительно понять чего он так испугался... - однако мы замерли, когда опять послышался сильный гром, а окна в допросной, где сидел мальчик, внезапно распахнулись.
Мы тут же подскочили к окну, а капитан уже выходил из аппаратной, как замерли, смотря на то, что делает ребенок. Ярослав не спеша поднял лицо от кораблика, и в свете вечернего неба, которое рассекали молнии, посмотрел прямо на нас.
Серыми зеркалами, подобно волчьему взору, который светится прямо изнутри, на меня смотрели глаза мальчика, а ветер поднял настоящий ураган внутри помещения. Малыш не спеша поднялся, и совершенно спокойно посмотрел в сторону открытых окон, прищурился, а потом опять сел обратно.
- Что такое? - прошептала, смотря на то как он опустил голову и вздрогнул, - Он плакал до этого? - тут же спросила капитана, на что мужчина отрицательно покачал головой.
В дверь вошла психолог и протянула мне пакет с вещами и едой в одной руке, а в другой электрочайник, видимо с подогретой водой.
- Стежа! Очень... Очень аккуратно. Не преврати фантазии ребенка в реальность. Он не должен утонуть в них, иначе это повлияет на его психику навсегда! - Ушастик схватил меня под локоть, и прошептал:
- Вот! - Даниил достал ручку и бросил её в пакет, - Попроси его нарисовать то, чего он боится, или что его так испугало.
Я кивнула и бросив последний взгляд через стекло, пошла за капитаном, который вышел из аппаратной первым. Мужчина встал перед следующей дверью и пробасил:
- Вся надежда на вас, иначе это тупик, Станислава. Если ребенок не заговорит, мы останемся ни с чем.
- Я вас поняла! - ответила и дверь открылась, а меня сразу обдало ветром.
Дождь уже буквально заливал подоконник, а мальчик так и продолжал сидеть на полу. Лишь, когда из-за сквозняка дверь за моей спиной громко хлопнула, резко поднял голову и тут же вскочил. Нахохлился, поднял подбородок, и быстро вытер глаза, прижимаясь к стене.
- Вы пришли... Вы опять пришли меня пытать?! Это недозволительно! Я княж... княжич! - мальчик запнулся, однако тут же шмыгнув носов, опять выпрямился.
- Ваша Высокость? - наигранно поклонилась, а ребенок остолбенел и вздрогнул, - Я принесла вам сменную одежду и ужин. Не могли бы вы оказать мне милость и принять эти... - у меня начал мозг вскипать от того, что я вытворяла и как говорила, -...дары? Вы не ели и не пили столько дней. Мы очень огорчены вашим недоверием к нам. Не гневайтесь и проявите... милость.
Ярослав замер и гулко втянул воздух, действительно как малыш, который сейчас расплачется.
- Вы мне верите, княжна? - спросил тихим детским голосом, почти плача.
- Верю, Ваша Высокость. Однако... Вы можете простудиться и заболеть, если мы не закроем окно. Могу я хотя бы это сделать? - я медленно положила на стол в центре комнаты всё, что принесла, и заметила как малыш цепко следит за каждым моим движением.
- Д-да... - дрожа сказал мальчик, и отошёл в сторону, подальше от меня, наблюдая за тем, как я передвигаюсь по допросной.
Подойдя к окну, скривилась от ливней, которыми меня обдало. Быстро захлопнула окно, обратив внимание, что пластиковая рама фактически сама открылась.
"Ну и погодка..." - успела подметить, смотря на то как грохотало и лило снаружи.
- Теперь, мы можем с вами поговорить? - я повернулась обратно к ребенку, с облегчением заметив, что он залез ручкой в пакет и стал сам доставать оттуда всё.
- Нет. Вы должны подождать, пока я поем, княжна, а потом переодеть меня.
Ребенок словно ожил, а я посмотрела на зеркало, которое занимало ту самую половину стены напротив и мягко кивнула головой, чтобы парни начинали слушать, что происходит.
- Хорошо, Ваша Высокость. Но мы очень о вас волнуемся. Вы наверное далеко от дома? Ваши родители не знают где вы и волнуются. Так нельзя.
- Мой отец найдет меня! - строго, но по детски ответил Ярослав, и нахмурился, когда не нашел наверное той еды, которую хотел.
- А ваш отец... Он где?
- Он в летней резиденции в горах! - тут же ответил ребенок и стал играть крышкой от пластмассового контейнера, пытаясь её открыть.
- Летней... резиденции? - я свела брови над переносицей, и хмыкнула, - Это в Карпатах? В лесу, где вы заблудились?
Тут же уцепившись за это, подошла к столу и аккуратно помогла открыть контейнер мальчику. Он уже и забыл о своей бдительности, настолько был голодным.
- Да. Но меня украли предатели. Они плохие, и мне велено быть осторожным. Но я ослушался. Папа меня похвалил за то, что я впервые сел на лошадь сам. Я люблю когда папа меня хвалит. Потому и пошел на конюшни тоже сам, чтобы показать ему, что умею лучше. Это было ночью. А потом начался сильный дождь и я больно упал... и всё пропало... потемнело.
Ярослав замер, но следом поднял на меня взгляд, от чего я застыла, смотря в невозможно красивые глаза. Огромные, как озерца, и такие же блестящие, но в то же время хмурые, как грозовое небо.
Малыш шмыгнул носом и тихо спросил:
- Вы же не сделаете мне плохо? Вы очень красивая, княжна. И добрая. Вы поверили мне, и обратились с уважением. Отец не разрешает есть чужую еду и пить чужую воду. Но я очень хочу... А вы очень добрая и красивая. Ярослав верит вам. Те боярыни плохие и противные. Они спрашивали меня строго и обращались плохо. Они напугали меня, и я не хотел с ними говорить.
Мальчик тараторил так, что между словами делал запинки и громко глотал воздух, пока я раскрывала перед ним еду, а потом аккуратно вытирала грязные ручки. Он сам протянул мне ладошки, и как только прикоснулся ко мне, судорожно ухватился за мои пальцы своими, чтобы согреться.
"Ребенок, как льдышка..." - у меня так сжалось в груди, что захотелось эту тупую разукрашенную дуру по стене размазать, да так, чтобы на узоре вагонки остался след от её уродской помады, - "До чего ребенка довести! Идиотка, которая только взятками и живет. Ни о чем больше не думает!"
Я продолжала вытирать руки мальчика, а он стал намного спокойнее и расслабился, рассматривая кашу и кусочки мяса в ней.
"Мальчик напуган... И настолько, что превратил всё это в сказку. Возможно кто-то из тех убитых мужчин его отец?" - провела влажным полотенцем по ладошке ещё раз, и вложила в неё ложку, указав малышу на стул, а он только сильнее ухватился за мою руку двумя своими, и сел.
Ярослав ел с настолько ровной осанкой, словно его действительно учили этому. Однако начал делать это слишком быстро, поэтому я перехватила ручку малыша, а он тут же строго на меня посмотрел:
- Ваша Высокость, вы долго не ели. Нельзя так торопиться. Аккуратнее, и пережевывайте лучше, иначе будет болеть живот.
Мальчик замер, а потом тихо кивнул и схватил термокружку с теплым молоком.
- С вами был кто-то ещё, Ваша Высокость? Вы сказали: предатели. Кто они? - я села на стул напротив, следя за тем, как ребенок ест.