Некровиль

Скажет ли он им, что случилось? Вопрос приобрел жизненно важное значение. Когда имеется строго регламентированная квота вопросов и целая упрямая вселенная, к которой можно с ними обратиться, каждый становится на вес золота. Камагуэй вообразил, как называет вещи своими именами, представил себе их лица вокруг стола из кованой стали, их реакцию.

Йау-Йау расклеится от потрясения, слез и эмоций, проявит все те гуманные качества, всю сентиментальность и уязвимость, которые и были причиной того, что она так усердно играла роль адвокатессы для бедных, закаленной судебными процессами.

Туссен сделается мрачным и молчаливым, будет переживать, что любые его слова окажутся неправильными, оскорбительными или просто бесчувственными, хотя на самом деле все, что он когда-либо говорил, было дорого Камагуэю.

Сантьяго будет кричать и смеяться, купит вино, которое не пьет, и вытащит всех на улицу, чтобы танцевать, хохотать и бесноваться, повинуясь течениям и всплескам карнавала, но это не скроет зависти: Камагуэю предстояло то, чего сам виртуалисто больше всего желал и страшился. Сгореть, а не заржаветь.

Можем поменяться местами, Сантьяго.

Тринидад там не будет. Она узнает и заплачет, она будет опустошена и прибьет еще одно тело к кресту из страха, который протащила через всю свою жизнь.

Возможно, Камагуэй ничего не скажет. Будет пить, смеяться, болтать и принимать участие в любых развлечениях, которые Сантьяго приготовил в этом году. Святой Иоанн, некровиль из некровилей, был большим. Там достаточно места и времени, чтобы ускользнуть и найти компанию своих новых братьев и сестер.

Он произнес эти слова вслух, чтобы комната услышала.

– Я теперь мертвец.

– Пятьдесят два часа тридцать шесть минут, – раздалось в ответ.

Дрэг-квин Кармен Миранда ждала Йау-Йау на восьмитысячной ступеньке монохромной мраморной лестницы в небеса. Шляпа тутти-фрутти[40] – банан, ананас, апельсины, гуава, виноградные грозди – выглядела как fruteria[41], взгромоздившаяся на шатер с похабными целями. На толстом, как штукатурка, слое косметики был нарисован натянутый лук Купидона. Платье-футляр щеголяло разрезом до бедра.

– Салют, Йау-Йау! – приветствовала Кармен Миранда. – Получила мой подарочек?

– Трио как раз его жует, – сказала Йау-Йау, одетая с головы до ног в черное, как проповедник, с толикой серебряных украшений, чтобы выглядеть успешно, но не вычурно. Призрачные ветры извлекали нестройные мелодии из громадной лестницы; далеко-далеко внизу светло-серые облака струились по темно-серым небесам. Ни один крошечный серебряный колокольчик на серьгах Йау-Йау не шелохнулся. Ни одно перышко на боа Кармен Миранды не дрогнуло. – Она обожает марципан. А теперь извини, мне пора на заседание.

– Я просто хотела пожелать тебе удачи, – сказала Кармен Миранда. – Хотя вообще-то я не прочь пойти с тобой.

Йау-Йау развернулась к трансвеститу с лицом актрисы.

– Слушай сюда, серафино. Это серьезный процесс. Самое крупное дело в моей карьере. Если все сложится как надо, Йау-Йау Мок станет полноправным партнером в «Эллисон, Исмаил и Кастарди». А если она облажается, снова будет болтаться на сампане[42] в Марина-дель-Рей. Резюме: ничто, включая тебя, не посмеет угрожать моей победе.

– Восемьдесят восемь целых семь десятых процента, – сообщила Кармен Миранда. – Таковы твои шансы выиграть это дело.

Через каждые сто ступеней вверх и вниз по колоссальной лестнице, насколько хватало глаз, высокие статуи великих законотворцев поворачивались и поднимали правую руку, следуя за движением ослепительно белого солнца.

– Если что-нибудь случится – что угодно, серафино, – я буду считать, что виновата в этом ты. Сама понимаешь, что это значит.

«С эмоциональной точки зрения мы имеем дело с пятилетними детьми, – сказал Эллис. – Им просто нравится нравиться, бегать за тобой как хвостик, делать то же самое, что и ты, быть рядом. Быть частью чего-то большего».

– Что мы не будем дружить? – Как и ожидалось, Кармен Миранда разочарованно надула губки. – Мне бы этого не хотелось, Йау-Йау. Все, чего я хочу, – это чтобы ты любила меня. Любовь делает меня настоящей, ты же знаешь.

Ступенька под босоножками на пробковой подошве задрожала и расплавилась. Кокетливо помахав напоследок, Миранда погрузилась в мрамор.

Йау-Йау продолжила восхождение. Серебряные серьги зазвенели.

Хорошая карма, плохая карма; несмотря на жуткие предупреждения Эллиса о том, что один из серафино сделал с ним в Аделаиде, адвокатесса хотела, чтобы эта тварь исчезла. Пусть бы ее стерли. Вычеркнули. Удалили. Закрыли. Убили. Даже Яго, ее прогер, не одобрял изгнание этого призрака из ее машины[43], а ведь он был мертвецом.

– Может, я и бессмертен, но мне даже в голову не придет дергать за хвост существо, которое однажды сделается кем-то вроде Бога, – сказал он, осторожно брея голову Йау-Йау верным старым «Номером один», пока она сидела в кресле его задрипанной цирюльни.

– Значит, ты ничего не можешь сделать, – подытожила Йау-Йау, проводя ладонью по коже. Трогать голую женскую кожу на голове – одно из самых эротичных ощущений, которые были ей известны.

– Не могу и не буду. – Яго выключил бритву. – Не хочешь поиграть, пока еще не наступило время обеда?

Бесконечная мраморная лестница была его проектом. В прошлой жизни он был творческой половиной самого захватывающего прогерского инди-проекта Западного тихоокеанского региона. Пока бухгалтеры компании не устроили ему маленький несчастный случай из-за того, что он по их меркам был чересчур оригинален. Теперь Яго брил головы, играл в волейбол и создавал специальные проги для опасных и разборчивых клиентов. Мертвец или нет, он был, пожалуй, самым счастливым из всех людей, кого Йау-Йау встречала за всю свою жизнь.

– Мне нужно что-то, чего больше ни у кого нет, – сказала Йау-Йау, пока Яго в очередной раз гасил мяч[44]. – Пожалуйста, не надо лощеных кибервоительниц в зеркальных доспехах с хромированными сосками и лазерами-шмазерами. Я тебе не какой-нибудь сраный подросток.

– Йау-Йау, – ответил Яго, готовясь к удару, – ты меня обижаешь.

Шмяк! Гол.

Что она получила: монохромную лестницу в небо, придуманную Пауэллом и Прессбургером[45]. Яго повел ее по тандемной консенсусной ссылке, как агент по недвижимости на просмотре виртуального объекта. Обратите внимание на широкие, низкие ступени; они уходят вверх до бесконечности. Посмотрите на паросские мраморные статуи великих законотворцев: мнемонические ссылки на юридические проги и базы данных мировой паутины от Претории до Суринама. Задержитесь на лоджиях из черного мрамора, предназначенных для общения, где вы можете встречаться и беседовать с клиентами и коллегами. Оцените высокое разрешение и полноценную симуляцию реальности!

Ей понравилось. Чтобы расплатиться, придется пахать в суде пять лет, но ни у одного из коллег-юристов, с которыми Йау-Йау работала в конторе на Сансет, даже у горячей штучки Трио, набиравшей очки так быстро, что ее заносило на поворотах, не было прог, сравнимых с шедеврами Яго Диосдадо.

И теперь трансвестит в наряде Кармен Миранды, как будто сошедший с аляповатого дешевого плаката, испоганил ее безупречную монохромную вселенную своим присутствием. Как пенопластом по стеклу…

Йау-Йау нравилось думать, что у нее прекрасная, суровая, черно-белая душа.

Ее жилище и по совместительству офис представлял собой минималистичный куб из белых бумажных седзи[46] с голым деревянным полом, выкрашенным известкой; порядок и безупречная чистота, в каком-то смысле наследие детства на борту сампана, но главная причина заключалась в том, что в черно-белом мире не было места для частиц шелушащейся кожи, выпадающих волос, пятен на черных шелковых простынях, вони и выделений неопрятных, грязных людей. Йау-Йау Мок: окружающая среда.

40

Дрэг-квин (англ. drag queen) – сленговое выражение, обозначающее артиста мужского пола, который переодевается в женскую одежду; Кармен Миранда (1909–1955) – бразильская певица, танцовщица и актриса; шляпа тутти-фрутти – украшенная искусственными фруктами шляпа-тюрбан, обретшая широкую известность благодаря Кармен Миранде и фильмам с ее участием.

41

Fruteria – фруктовая лавка (исп.).

42

Сампан – небольшая плоскодонная лодка.

43

Догма о призраке в машине – концепция из труда философа Гилберта Райла «Понятие сознания» (1949), нацеленного на критику картезианского дуализма.

44

«Гасить мяч» – совершать сильный атакующий удар (в некоторых видах спорта, включая теннис и волейбол).

45

Подразумевается британский фильм «Лестница в небо» (в оригинале – «A Matter of Life and Death», букв. «Вопрос жизни и смерти»; реж. М. Пауэлл и Э. Прессбургер, 1946).

46

Седзи (яп.) – дверь, окно или перегородка в традиционном японском доме.