Квартира в раю

От обилия эмоций и мечущихся в голове мыслей по моему лицу потекли слезы.

– Эй, ты что плачешь? – встревоженно спросил Виталий. – Тебе не нравится? Ты считаешь, что я нарушил границу твоего личного пространства?

– Мне очень нравится, – сквозь слезы ответила я и шмыгнула носом. – Ты даже представить не можешь, как мне нравится. И квартира, и твоя забота. Обо мне никогда в жизни никто не заботился. Только ты.

– Так ведь ты этого заслуживаешь, – серьезно сказал Виталий, притянул меня к себе и с чувством поцеловал. – Лена, я так рад, что сумел угодить тебе с подарком. Я счастлив, что квартира тебе нравится. Она оформлена на твое имя, документы и ключи в кабинете на столе. Ты можешь планировать переезд в любое время, а я, разумеется, тебе помогу.

Не в силах сдержать рвущиеся наружу эмоции, я зарыдала в голос. По лицу Миронова блуждала довольная и счастливая улыбка.

В последнее время, просыпаясь по утрам, Натка некоторое время лежала с закрытыми глазами, словно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Впервые за много лет она была в полном ладу с окружающим миром и с собой. Вся ее кипучая энергия, раньше то и дело толкавшая ее на всевозможные приключения, из которых не всегда удавалось выйти без последствий, сейчас уходила на вполне обыденное, но между тем приносящее радость: мужа, детей, работу, ведение дома. И когда только она успела стать такой хозяйственной и домовитой? Или это Таганцев ее так изменил?

Иногда Натка, дизайнер Наталья Кузнецова, представляла себя бурной горной рекой, на которой вдруг взяли и построили гидроэлектростанцию. Раньше поток бесцельно стремился куда-то, подмывая берега, а теперь четко и упорядоченно вырабатывал электричество, принося пользу другим.

Польза эта наблюдалась практически во всем. К примеру, капитан Таганцев, много лет проходивший в простых оперативниках, после Нового года был отправлен на трехмесячные курсы повышения квалификации при Центре профессиональной подготовки Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по городу Москве.

Учеба закончилась перед самыми майскими праздниками, после получения свидетельства Константину Таганцеву было присвоено звание майора, и со дня на день он ждал назначения на должность заместителя начальника окружного управления внутренних дел по Северо-Восточному округу ГУ МВД России по г. Москве. Должность, к слову, полковничья, так что погоны хотя бы подполковника, судя по всему, были не за горами.

Наткина сестра, судья Кузнецова слегка удивлялась такому резкому карьерному взлету зятя, а вот сама Натка приняла его как должное. Она прекрасно знала, что ее Костя – умница и трудяга, и кто заслуживает повышения, если не он? С этим аргументом сестра Лена не спорила, признавая к тому же наличие в системе огромного кадрового голода. Опыт Таганцева вкупе с его деловыми качествами, проявившимися, к примеру, во время длительной командировки в Энгельс, после которой они с Наткой и удочерили девочку Настю, делал подобное назначение вполне объяснимым. А детали Натку не интересовали.

Приказ о назначении должен был быть подписан на следующей неделе, сразу после майских праздников, и Натка уже объявила сестре, что по этому поводу планирует большой сабантуй с приглашением Костиных друзей и сослуживцев, ну, и всей семьи, конечно. Торжество нужно было как-то развести по времени с Лениным сорокалетним юбилеем, но сестра заверила, что отмечать его не собирается, так что Натка вольна назначать любую дату, которую сочтет подходящей.

Сенька, которому недавно исполнилось девять лет, заканчивал третий класс, трехлетняя Настя вполне освоилась в детском саду и даже почти не болела, жизнь была вполне устаканившейся и предсказуемой, и единственное, что ее омрачало, – это теснота, в которой им приходилось жить.

Родительская квартира, когда-то любезно предоставленная Леной в полное Наткино распоряжение, была очень комфортна, пока Натка и Сенька жили там вдвоем, и вполне допускала периодические ночевки в ней Таганцева, однако для постоянного проживания семьи из четырех человек с двумя разнополыми детьми она не годилась совершенно. И одной отдельной комнаты не хватало, и кухня слишком маленькая, и коридор узкий.

Натке давно стало ясно, что квартирный вопрос, тот самый, который испортил не одно поколение москвичей, нужно решать, но вот как? Этот вопрос она готовилась ребром поставить перед мужем. В конце концов, если его деловой хватки достаточно для того, чтобы сделать нехилую для его лет карьеру, то и с жилплощадью разберется, не маленький.

Новая Костина должность предусматривала неплохую зарплату, и хотя в своей хорошенькой головке Натка ее давно уже распределила, она вполне допускала и мысли об ипотеке. В конце концов, другие живут, и они смогут. Костя, когда она высказала ему свои мысли вслух, вдруг заявил, что тоже об этом думал. Правда, Таганцев считал, что ипотека им пока не нужна, она понадобится позже, когда Сенька подрастет настолько, что ему понадобится отдельное жилье. Пока же Костя предложил другой выход: продать Наткину жилплощадь и свою, еще родительскую квартиру и купить четырехкомнатную, пусть и не очень новую, в которой кухню можно будет объединить с гостиной, а еще оборудовать им отдельную спальню и детям по комнате.

Идея была воспринята как здравая, и вот уже несколько дней вместо того, чтобы работать, Натка просматривала всевозможные предложения о продаже недвижимости. Мечтала она о новой, большой и светлой квартире, которые строились сейчас в комплексах со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами, с грустью понимая, что на это у них не хватит денег. Если не влезать в кредиты. Так что придется довольствоваться чем-нибудь попроще.

Покупатель на квартиру, оставшуюся Косте от родителей, уже нашелся, Наткину квартиру тоже приходили смотреть, потому что находилась она близко к центру и в тихом, зеленом, уютном дворике, а вот вариант с покупкой пока не просматривался, от чего Натка немного начинала нервничать. Все вокруг пугали, что рынок стоит. Найдется покупатель, согласный на их цену, значит, надо продавать. Вдруг другого не будет, а этого упустишь. А если до этого времени новой квартиры не будет, то куда переезжать с двумя детьми? Да и время непростое, страшно, что деньги обесценятся. Сегодня это стоимость квартиры, а завтра, глядишь, ее половина. И где тогда, спрашивается, недостающее брать.

В разгар всех этих тревожных мыслей Натке позвонила старшая сестра. Голос у нее был какой-то странный. Словно сестра долго плакала, но при этом была радостно возбуждена.

– Ты чего такая? – без обиняков спросила Натка. – Случилось что? Тебе Миронов предложение сделал?

К новому роману сестры Натка относилась настороженно. С одной стороны, приходилось признать, что этот самый Виталий – классный мужик. Богатый, основательный, разведенный, красивый, Лену на руках носит, ее, Натку, из тюрьмы в Манзании спас, да не одну, а вместе со всеми товарищами по несчастью. Эта ее эскапада обошлась другу сестры в круглую сумму, но никакого недовольства этим обстоятельством он не выказывал и поток благодарностей прервал на самом, как говорится, взлете. Мол, дело прошлое, и давайте не будем об этом говорить.

С другой стороны, в идеальности Миронова Натка видела какой-то подвох. Ну, не бывает таких мужиков и такого женского везения. А если и бывает, то никак не могло оно выпасть на долю предсказуемой в своей правильности судьи Кузнецовой. Чем могла заинтересовать Виталия довольно скучная Лена, для Натки было тайной, и даже самой себе она не хотела признаться, что на самом деле просто завидует.

Конечно, у нее был законный муж, прекрасный Костя Таганцев, повышенный до приличной должности и без пяти минут подполковник, однако с Виталием Мироновым, а главное, с его доходами, Костя сравняться не мог, выигрывая только в одном. Практически с первых дней их знакомства, когда Таганцев, сначала ухаживавший за Леной, увидел ее младшую сестру и пропал, он предлагал Натке выйти за него замуж. Миронов же за семь с лишним месяцев этого решительного шага так и не сделал.