Страница 5 из 10
– «Лентяй, лентяй…» Просто метод у тебя ненаучный, – ответил Незнайка. – Дай мне лучше азбуку: я сам выучусь.
С книгой в руках он вышел во двор. Там никого не было, кроме Бульки, сидевшего в конуре.
– Слушай, Булька, никто не хочет со мной серьёзно заниматься. А мне одному скучно. Давай вместе учиться?
– Гав, – согласился Булька.
– Вот и хорошо, – обрадовался Незнайка и залез в конуру.
Умная птичка
– Слышишь, там в траве что-то шевелится! – прошептал Гунька.
– Вдруг это змея? – испугался Незнайка.
– Лучше бы лягушка! – отозвался Гунька.
Друзья шли на рыбалку к Огурцовой реке.
«Пи-пи-пи!» – послышалось в траве.
– Это не лягушка. Она бы квакала.
– И не змея: змеи вообще не говорят.
– Тогда давай посмотрим!
– Птичка! – сказал Незнайка, раздвинув траву.
– Птенчик! – уточнил Гунька. – Красивый. Давай его с собой возьмём.
– Нельзя, как же он без папы и мамы?
– Нет, Незнайка, он, наверное, потерялся. Видишь, никто над ним не летает.
Малыши соорудили носилки из веточек и травинок и унесли на них птенца в Цветочный город.
– Зачем вы его забрали? – спросила их Мушка, с которой они встретились по дороге.
– Он потерялся на берегу реки, – сказал Гунька.
– А мы его спасли и будем теперь выкармливать, – добавил Незнайка.
– А потом что? – поинтересовался подошедший Авоська. – Будет как с дрессированными лягушками?
– Ну что ты! Ничего такого не будет. Он подрастёт и улетит…
Птенчик всем очень понравился и стал жить во дворе у Незнайки и его друзей. Ему даже построили домик недалеко от Булькиной будки.
По утрам малыши кормили птенца всякой едой. У него был отменный аппетит. Своим плоским клювом он молотил всё подряд – травку, зёрнышки, печенье, конфеты – и даже с удовольствием засовывал клюв в миску с сиропом, который носил ему Сахарин Сахариныч, приговаривая:
– Умная птичка. Понимает, что сироп – самая вкусная вещь на свете.
Так – на хорошей пище и всеми любимый – птенец рос не по дням, а по часам.
Кормить его становилось с каждым разом труднее: ему всего было мало.
– Прожорливая птица. За день выпивает мою месячную порцию сиропа, – уже ворчал Сиропчик.
– И вокруг дома все цветы общипала, – сокрушался поэт Цветик. Он был страстным любителем цветов: он черпал в них вдохновение.
Птица вставала раньше всех и бродила по улице, доедая соседские цветы. Когда ей надоедало слоняться без дела, она бесцеремонно засовывала голову в окна первых этажей, будила малышей и малышек и устраивала разные безобразия.
– Она у меня все пончики и конфеты со стола съела, – объявил как-то Пончик. – Раз она хулиганит, я её кормить больше не стану.
Терпение коротышек лопнуло после одного происшествия…
Как-то вечером Тюбик писал закат солнца прямо на открытом воздухе, как он ещё любил говорить – «на натуре».
Стемнело. Он завершил работу и оставил мольберт и краски во дворе. «Если будет вдохновение, завтра утром напишу ещё и восход солнца».
Ночью Тюбик всё ворочался, думал о завтрашней картине. Ждал вдохновения.
И вот утром он побежал к мольберту: появилось вдохновение.
Художник схватил кисть, а красок – нету. Ни одного тюбика! Как корова языком слизнула.
Он стал озираться по сторонам в надежде найти хоть какую-нибудь краску. Вдохновение тем временем улетучилось.
Тут, откуда ни возьмись, выходит птица. Вся в разных красках перепачканная, как попугай тропический. И даже в клюве держит тюбик оранжевой краски.
– Злодейка! – закричал художник. – Мало того, что все краски растеряла и небось половину съела, так ещё и вдохновение погубила. Вот и я не буду тебя больше кормить!
Чем меньше коротышек кормило птичку, тем прожорливее она становилась.
Скоро на улице Колокольчиков не осталось ни одного целого колокольчика: все были общипаны…
– Теперь нашу улицу надо переименовать. Назвать улицей Безколокольчиковой, – возмущался Ворчун.
– Мы сами виноваты, – сказал Знайка. – В природе всё устоялось и ничего нельзя менять! Птица не должна жить среди коротышек и ходить по улицам. Она должна на свободе летать!
– А наш птенец летать не умеет. Его же никто не учит!
– Значит, надо учить. Кто птицу принёс в Цветочный город? Гунька с Незнайкой! Вот пусть они и учат её летать!
– И научим, – сказал Незнайка.
– Конечно, – подхватил Гунька. – Научим, очень просто. Я пойду перед ней руками помахаю, как крыльями.
Он ушёл махать. Долго махал. Вернулся.
– Полетела? – спросил Незнайка.
– Нет, она не понимает, чего это я руками машу. Видно, руки на крылья не похожи.
– Значит, надо сделать руки, как крылья! – сказал Незнайка и пошёл к Винтику и Шпунтику.
К вечеру Незнайка уже ходил вокруг дома вместе с птенцом и махал руками-крыльями. Крылья были сделаны из картона.
Птица тоже помахивала крылышками, но не взлетала. Тогда Незнайка принёс из дома стул, стал на него взбираться и прыгать, взмахивая крыльями.
– Это не поможет, – решил Гунька. – Давай мы тебя лучше на верёвках повыше подвесим, а ты будешь делать вид, будто летишь.
Механики соорудили что-то вроде канатной дороги между крышами своего и соседского домов и стали таскать машущего «крыльями» Незнайку от одной крыши к другой. Птица смотрела, смотрела да и пошла щипать травку в сторонке.
Незнайка совсем выбился из сил.
– Братцы, снимите меня отсюда! Летать, оказывается, гораздо труднее, чем я думал.
– Хорошо, – сказали механики. – Только иди со своей птицей туда, где её нашёл.
– Ладно, ладно. Я пойду, только снимите меня!
Вскоре Гунька и Незнайка позвали птенца и отправились на то место у реки, где когда-то его нашли.
– Узнаёшь родные места? – спросил Гунька. – Мы вернёмся в город, а ты иди к себе, коль не хочешь лететь.
Но не успели друзья отойти на десяток шагов, как птенец вприпрыжку бросился за ними.
– Нам от него никогда не отделаться, – вздохнул Незнайка. – Ну и пусть! Пойдём лучше купаться.
Малыши дошли до реки, побросали на берегу одежду и бултыхнулись в воду.
Птенец посмотрел на них, потом разбежался и нырнул.
– Куда? Утонешь! – крикнул Гунька.
Но тут птенец вынырнул у другого берега, сказал «кря-кря» и уплыл в камыши.
– Видал! – обрадовался Незнайка. – Оказывается, это утёнок!
Фокус-покус
– Приехал! Приехал! – радостно кричал Торопыжка, вбегая в дом, где жили пятнадцать его друзей-коротышек.
Было утро, и почти все ещё спали.
– Кто приехал? – спросил Тюбик, выглянув из комнаты.
– Цирк из Солнечного города!
– Ну и что ты шумишь по этому поводу? – возмутился Знайка. – Я всю ночь опыты химические проводил и только под утро заснул. А ты тут орёшь!
– Я не ору, – обиделся Торопыжка, – я новость сообщаю.
– Чтобы новости сообщать, у нас городское радио есть, – недовольно заметил Авоська. – Тебе бы, Торопыжка, громкоговорителем надо работать.
– Вот я и работаю, – примирительно ответил Торопыжка и снова затараторил о жонглёрах, клоунах, фокусниках.