Страница 8 из 8
— за что ты так со мной?
— Все могло быть иначе, и ты это знаешь, но ты свой выбор однажды сделала, —тихо и отрешенно отвечаю я.
— Я ведь люблю тебя.
— А Тогда ты любила студента медицинского.
— Я ошиблась.
— Вот как?
— И, может сейчас у нас есть шанс быть точно вместе?
— Как ты риторику поменяла, когда запахло жареным, — сжимаю переносицу. — Но теперь и я женат.
— Мне просто страшно.
Опять она тиранит меня своей неопределенностью, нерешительностью и страхом.
ЕЙ очень нравится роль скромной и приличной женщиной и невероятно заводит ее тайная жизнь, в которой она выкраивает редкие часы для встреч с тем, кого однажды по юности отвергла.
— Чем она тебя шантажирует?
— фотографиями, где мы целуемся в машине, а потом... Ты и сам знаешь, что было.
Потом.. — понижает голос до шепота. — Это было неделю назад.
Закрываю глаза, медленно выдыхаю. Тогда Лена очень по мне соскучилась и чтобы это доказать, нырнула к ширинке. Да, скромные учительницы могут удивлять внезапными оральными радостями.
— Чего она хочет?
— Денег.
— Ясно.
— И что не спросишь сколько?
— Я их ей все равно не дам, Лен, и тебе не советую.
— Да у меня столько нет!
— Я тебя услышал, — недовольно прищелкиваю языком. — И не долби меня звонками. Информацию я от тебя получил.
— Ты ведь решишь эту проблему? — с тихой надеждой спрашивает Лена. — Это ведь твоя ошибка, Макар.
Глава 11. Быть сволочью
— Я заберу своего сына, — мило улыбаюсь Юре, который цепко вглядывается в глаза.
— Мы тут хорошо устроились, — говорит он. — И ведем светскую беседу, в которой обсуждаем последние веяния моды. Соня и Артем сошлись во мнении, что пуговицы на мужских пиджаках от лукавого.
Опускаю взгляд и вижу, что две пуговицы на пиджаке Юры оторваны. Пугаюсь, и Валерий спешит меня успокоить:
— Я отобрал пуговицы. За эту наглость я удостоился презрительных взглядов.
Соня и Артем на руках Юры синхронно и обиженно шмыгают и мнут в пальчиках два носовых платка.
— Да, я мы их бессовестно подкупили, — Юра скалится в улыбке. — Вот бы со взрослыми детками так все работало. Садись, Уля. Я тебе сам сбагрю твоего сына, когда он заплачет.
— Мне неловко.
— Почему?
— Вы посторонний человек.
— Ничего не знаю, Артемке я понравился, — Юра усмехается. — Я это понял, потому что он попытался меня задушить галстуком.
Макар неизвестно где, но интересоваться, ушел ли он с концами или решил отойти в уборную, я не стану.
— У Макара какие-то проблемы? — беспардонно спрашивает Юра.
Я всегда теряюсь перед такими наглецами, у которых совершенно нет никаких границ. Ужин должен быть сдержанным, вежливым и отстраненным, а тут ко мне пристают с прямыми вопросами, будто я близкая родственница.
— Ему кто-то позвонил.
— Юр, — Валерий стучит пальцами по подлокотнику, — это лишнее.
— А вдруг у него и правда серъезные проблемы? И он птиц гордый, как его отец, —Юра хмурится, — лишь бы у Пастуха руку помощи не просить.
— Это у него шутки такие, — Вика грациозно опускается в кресло рядом с супругом.
— Но меркантильный интерес у меня все же имеется, — Юра ласково улыбается ей, — и в этом нет ничего зазорного, Викусь. Я тебе не блаженный, чтобы не думать о выгоде. Любят у нас осуждать за это, но быть честным, щедрым, добрым, —теперь почему-то смотрит на меня, — душевным, отзывчивым и во всех смыслах офигеть каким прекрасным человеком означает лишь одно. Как ты думаешь, что это означает?
— Что?
— Что нагнут тебя однажды.
— Дядя, тут же дети, — шипит Вика.
— Пусть с малых лет впитывают правду, — переводит взгляд на нее. — Милым и пушистым со многими нужно быть дозированно. И ты ведь со мной согласна?
Валерий закрывает глаза и медленно выдыхает:
— А давайте поговорим о твоих книгах.
— Так я об этом и буду писать, что иногда полезно побыть сволочью.
— Ты сволочью бываешь не иногда, дядя, — Вика фыркает.
— Ладно, — покачивает агукающих Соню и Артема, вглядываясь в их лица, —сволочью надо быть с теми, кто с тобой сволочь. Вот так будет правильно. Или кто-то тут считает, — оглядывает нас, — думает иначе? Я готов к конструктивной, но нежной критике.
И тут с согласным ‘мыа” роняет голову ему на грудь и тянется с улыбкой к Соне, которая в ответ всхрапывает и смущенно утыкается лицом в пиджак Юры.
— Я что-то пропустил? — Макар входит в гостиную размашистым твердым шагом и прячет телефон в карман.
— Твой сын явно заигрывает с моей дочерью, — и строит ей глазки.
И ведь не поспоришь. Артем смотрит на Соню исподлобья с кривой улыбкой, пуская слюни по подбородку.
— И дочь твоя явно напугана его очарованием, — Макар хмыкает и садится рядом.
И в его шутливом тоне я все равно улавливаю нотки затаенной ярости. Телефонный разговор, видимо, был не из простых. Хону съязвить на тему, чего у него рожа такая бледная, но я думаю, что и моего молчания достаточно.
— Да что такое? — Юра цокает, кода раздается вибрация телефона. — Макар, может, мне тебя научить, как посылать людей?
— это не мой телефон, — деловито закидывает ногу на ногу, — свой я отключил, чтобы не мешал нашему уютному дружескому вечеру.
— Тогда чей? — Юра недовольно вскидывает бровь. — Что сегодня за вечер такой?
И я не сразу понимаю, что вибрация доносится из моей сумки, что лежит у резной ножки софы. И мне не звонят, а отправляют сообщение за сообщением.
Глава 12. Пирожное — это святое
“Передай ему, что я настроена серьезно”
-Или ему и Леночку свою не жаль?”
“Деньги жду завтра до 11 утра”
“Для него это копейки"
Блокирую номер Жанны, выключаю телефон и прячу в сумку. Моя сестра точно крышей поехала. Я не совсем понимаю, чем угрожает Жанна Макару, но делает это она зря. Если он и купится на подобное, то лишь ради Лены, но судя по его отсутствующему лицу, не особо он и переживает Либо вынашивает план, как заткнуть Жанну, на защиту которой я уже не встану.
— Спам? — спрашивает Юра и улыбается.
Прикидывается дурачком, а сам все понимает. Это была плохая идея прийти на ужин к Вике и Валерию, потому что напряжение нарастает с каждой секундой не только между мной и Макаром, но и в целом весь вечер скатывается в долгие молчаливые паузы.
— Нет не спам, — подхватываю блюдце с воздушным пирожным, — сестра. Если можно так выразиться, то у нее со мной и моим мужем случился серьезный конфликт. Она на него очень обиделась, и, вероятно, хочет до него достучаться глупыми угрозами, которые касаются еще и четвертой стороны.
Макар, похоже, стремится испепелить меня взглядом. Ну, дорогой мой, это твоя ошибка, что твои женщины сейчас оказались в подобной ситуации, и именно я нахожусь в более невыгодной ситуации. И если я не могу от тебя избавиться, то и вести себя тихой и молчаливой идиоткой рядом с тобой не хочу.
— Тебе не кажется, дорогая, что вопрос твоей сестры касается только нас? —Макар холодно улыбается.
— нет не кажется, — разворачиваюсь к нему и подношу ложечку с кусочком бисквита и белого крема ко рту. — Я немного растеряна, потому что не знаю, как. реагировать на угрозы.
— Насколько серьезные угрозы? — интересуется Юра, и Соня с Артемом пускают слюни на его пиджак, игриво глядя друг на друга. — Чего они касаются? Здоровья, финансов, семьи, репутации или жизни?
— Юр, серьезно, это не твое дело, — зло шипит Макар.
— Я думаю, что вопрос касается в первую очередь репутации, — отправляю в рот кусочек бисквита.
— Чей репутации?
— Каждого из участников, кроме моей сестры, — закидываю ногу на ногу. — она у меня в очередной раз проявила чудеса хитрости.
— Прекрати, — Макар цедит мне в ухо каждое слово. — Уля, держи язычок за зубами.
Конец ознакомительного фрагмента.