Страница 6 из 13
— Пытать будете? — спросил полицай.
Бледнота с него сошла. Смотрит угрюмо.
— Ты, сволочь, себя с нами не равняй! — сказал зло сержант. — Хотя просто убить тебя мало.
— На кол бы посадить, — процедил Семен. — Чтоб долго сдыхал.
Першин вновь побледнел, но быстро оправился и рванул рубаху:
— На, на, стреляй, сволочь краснопузая!
— Ишь, как запел, — усмехнулся сержант, — герой-дешевка!
— Сам к немцам пошел?
— Сам. Ненавижу вас всех.
— А причина? — спросил Семен. — Мне вот очень интересно узнать, за что?
— За отца, убитого активистами в тридцатом. За братьев, умерших в голод. За все отобранное добро! За…
— Добро, говоришь⁈ — перебил сержант, бросив быстрый взгляд на Семена. — А теперь чужой кровью плату берешь, сволочь?
— Да, кровью! — выкрикнул Першин. — Вашей, краснопузой. Всех бы вешал да расстреливал. Ненавижу!
— Хватит! — рявкнул Семен. — Вставай.
Першин схватил стакан, и лихо отправил самогонку в рот. Одним глотком. Поставил, занюхал рукавом, начал вставать и неожиданно рванул стол вверх и от себя. Стол сбил с ног сержанта, а Семен успел отпрыгнуть к окнам. Першин надвигался на Семена. В правой руке держит нож.
— Давай! — ощерился Семен, вынимая трофейный клинок.
Он легко уклонился от взмаха, отбив руку и проводя своим клинком по низу живота полицая. Успел обратным движением полоснуть вдоль бока и отскочить. Першин развернулся, схватился за бок, посмотрел на окровавленную пятерню, взревел, кинулся на Семена. И упал через шаг. Завыл, путаясь в выпавших потрохах.
— Ненави-и-ижу-у… суки…
Начал ползти к Семену. Бах! Это в голову ему выстрелил сержант.
— Оплошал, Михайлович, — покачал головой он, — ой оплошал. Как же ты нож-то упустил?
— Нет, Савельич. Нож я намеренно оставил.
— Зачем? — изумился сержант.
— Чтоб нападение спровоцировать. Хотелось в схватке его зарезать. Да так, чтобы сдох больнее. Я ему дал шанс — забоялся бы за нож хвататься, просто пристрелил бы, а так… — Семен вздохнул, — война будет долгой, Миша. Еще успеем озвереть.
— Это выходит я оплошал, от мучений его избавив? — хмыкнул сержант. — А откуда про долгую войну знаешь?
— А ты подумай, — сказал Семен. — Сам поди видел — сколько войск к фронту идет, и где этот фронт сейчас, ты тоже знаешь. Командирскую планшетку я у тебя видел.
— Да, тут ты прав… года четыре… — тут сержант осекся и сменил тему. — Надо уходить. А ну сюда еще полицаи явятся, да с немцами.
Из хлева вывели лошадь и запрягли в телегу. На телегу полицаев сложили убитых и накрыли.
Во вторую телегу натащили провизии. Часть сложили в свои ранцы и мешки. Остальное девчонка тетке отвезет. Сама Антонина быстро собрала свои вещи и теперь ждала у телег, пока красноармейцы оттаскивали трупы полицаев в близлежащий овраг. Жаль, до болота далеко…
Через полчаса две телеги с привязанными к ним коровами уходили в глубину леса.
*- Что скажем Леману? — Так и скажем — ушел. Какой смысл за этим «Иваном» бежать? — Смысла нет.
Глава 2
На столе лист с записями в квадратиках, от которых тянутся стрелочки. Схема выстраивалась сложная. Вроде каждый элемент с фактами вполне логичен, даже совместно с другими фактами. А возьми все вместе — не сходится. Понятно, что чего-то не хватает. Того что скрепит всю схему, сделает понятней, логичней. Маленького винтика, но важного и незаменимого. Именно его не хватает. Где искать этот фактор?
Старший майор гипнотизирует лист, пытаясь понять направление поиска, и вдруг замечает, что нарисованная им схема неожиданно обрела контур знака вопроса. Символично. И понизу выстроились вопросительные знаки. Некоторые дополнены восклицательным…
Всю ночь Судоплатов просматривал документы. Читал копии записей, сверял со сводками. Пытался анализировать. Строил схемы, но все упиралось в один большой вопрос — как? Как свести все факторы в логичную схему?
Кто может владеть такой информацией — предположить можно. Об источнике тоже варианты имеются. Но как можно знать точно, что все произойдет именно так, а не иначе? Достоверно известно время и дата передачи обоих тетрадей. Как объяснить точные действия противника, описанные в тетрадях после известной даты? Провидец какой-то писал, но это мистика, и не вариант. В какой-то коварный план немцев тоже не верилось, смысл теряется. Тогда что?
Старший майор каждый раз возвращался к стенограмме беседы с лейтенантом Денисовым. «Резеда тетрадь мне передал около десяти двадцать седьмого…». Двое суток прошло, как лейтенант добрался до особого отдела армии. Как пояснил лейтенант, после подрыва моста, вместе с отделением сержанта, пару часов держали оборону, пока немцы не организовали артиллеристский обстрел и авианалет. Пока добирались до своих, Денисов никому тетрадь не показывал, гранату и бутылку не вынимал, что подтверждают опросы бойцов отделения сержанта Давыдова. Капитан Жаринов, начальник особого отдела, организовал эвакуацию…
С тетрадью от Маевского немного сложнее — имеется рапорт капитана Перепелкина и стенограмма краткой беседы с бригадным комиссаром Серебровским. Краткой из-за тяжелого ранения, врачи не дали много вопросов задать. Но комиссар утверждал, что Перепелкин передал документ лично, а сама тетрадь получена тоже двадцать седьмого в восемь утра.
Судоплатов нарисовал очередной знак вопроса, добавил пару восклицательных, подавил очередной зевок, потер лицо и продолжил рассуждать. Передача тетрадей случилась почти в одно время, но в разных местах. В обоих случаях фигуранты погибли. Были ли знакомы Резеда и Маевский — выясняется. Эксперты-графологи дали предварительные выводы — тетради написаны разными людьми. Причем людьми с высшим образованием, а в случае с Маевским, двумя минимум. Кроме медицинского, технология производства, а еще военное, кроме того, предположительно, филологическое. С последним предположением пока вопрос — но с привлечением специалистов МУРа, решится. И еще одно, что объединяет обе тетради — псевдоним «Феникс». Почему неизвестный источник выбрал такой позывной? По полноте и методу передачи больше «Сирин» подходит. Хотя в мифологии Судоплатов был не силен.
Наконец старший майор не выдержал — глаза буквально слипались. На часах пятый час доходит, а в восемь совещание у наркома. Меркулов сообщил, что как раз доставят третью тетрадь от «Феникса». Если успеют, то сделают копии для анализа, а исходник направят на экспертизу. Судоплатов устроился на кушетке и закрыл глаза. Пара часиков имеется. Выспаться не выспишься, но хоть бодрее будешь…
Недолгий сон прибавил бодрости. После умывания небольшой завтрак — чай с печеньем и к наркому.
Перед дверью стоял Меркулов. Вид имел бодрый.
— Глаза красные, Павел Анатольевич, — сказал, поздоровавшись, комиссар 3-го ранга. — Поспал ли?
— Удалось вздремнуть пару часов. Работал бы и работал — что не документ, то вопросов ворох.
— И много вопросов наработал?
— Целый сундучок, точнее большой сундук.
— А ключика к сундуку не подобрал? — хмыкнул Меркулов. — Я тоже всю ночь голову ломал, но ребус не раскусил. Ничего, может с третьим «посланием» намеки на источник найдутся.
Комиссар 3-го ранга глянул на часы.
— Пора, — сказал он и открыл дверь.
В приемной сидело трое — два капитана госбезопасности и пехотный майор, но Судоплатову был знаком только один — капитан госбезопасности Лукин. Меркулов, очевидно, знал обоих, так как кивнув Лукину, он шагнул ко второму капитану. Тот тоже вскочил.
— Иван! — и Меркулов крепко пожал тому руку. — Какими судьбами?
— Служебными, Всеволод Николаевич, служебными! — радостно сообщил капитан.
— Знакомься, Павел Анатольевич, это мой давний друг — Иван Савельевич Горянников.
Но знакомству помешал секретарь, пригласивший всех кроме пехотного майора пройти к наркому.
— Проходите товарищи, садитесь, — сказал Берия.
Судоплатов сел рядом с Меркуловым, напротив сели Лукин и Горянников. Перед каждым лежали папки с документами.