Тропой мужества

– Господи Иисусе Христе, помоги грешному рабу… – тихое, с надрывом, бубнение вплыло в сознание сквозь затихающую боль, – …спаси мя грешного, в мире насилия и войны.

Грузное тело рядом не шевелилось, но именно оно стонало и шептало молитвы:

– …Отец мой Небесный… не отвергни молитв… помилуй мя, Отец мой Небесный…

С трудом приподняв голову, Виктор увидел священника. Из глаз его текли слезы, смешиваясь с кровью из разодранной щеки. Кровь пузырилась, когда священник шептал слова молитвы.

– …помоги, душу спаси мою грешную.

Петров попытался дотянуться до перебитого провода, но не смог. Чуть переждав, вновь попытался, но смог только чуть сдвинуться. Силы пропали. «Вася, Вася, ты тут?» Ответная мысль задержалась на пару секунд: «Тут… я». И Виктор внезапно понял – гость пытается взять на себя часть боли. «Погоди…» Петров попытался приподняться и взглянуть в сторону кустов, где укрылась группа подрыва. Далековато, но взор прояснился, и внезапно вместо сержанта увидел лицо друга. «Дурак! – выругался лейтенант. – Какой же он дурак. Ведь все понимает, а что творит?!» – «Брось… не ругай… – пришла натужная мысль, – он друга бросить не может… действуй…»

Вновь попытка дотянуться до провода. Не хватало достать его совсем чуть-чуть, а сил сдвинуться вперед и вовсе не было. А священнику только рукой шевельнуть.

– Отче, – прохрипел Виктор, – батюшка, ты слышишь меня? Эй, очнись! Провод подай! Слышишь?

Но священник на призывы не реагировал, лишь молился, и постепенно слова становились тише и медленнее. Новая попытка удалась – до провода дотянулся, но силы иссякли и сознание померкло.

– Господи-и-и! – взвыли рядом. – Они не ведают, что творят!

Виктор очнулся. В руке зажат провод, а священник куда-то смотрит и в глазах его ужас.

– …не ведают, что… творят… не ведают… творят… – Кровяной пузырь на щеке лопнул, и священник затих. А Виктор попробовал посмотреть, что так напугало попа перед смертью. Он не смог даже приподняться, но и не стоило. По приближающемуся лязгу и стало ясно – на мост наползал Т-III. Послышался неприятный звук, и Петров понял, гусеницы наползли на тело убитого. Ужас прострелил все тело. Немцы едут по телам. По телам!

Но именно ужас придал сил. Надо соединить провод! Надо!

«Давай!» – взвыл голос внутри. Пуля перешибла провод, но при этом сняла часть изоляции. Не надо тратить силы и время для зачистки жил, осталось только скрутить. Виктору удалось сложить концы и пару раз повернуть. Сознание вновь поплыло, тогда он просто зажал контакты в кулаке. Этого хватит. Теперь приподняться. Дать сигнал. Вон лицо друга. Он смотрит сюда. Он поймет!

– Взрывай! – но сил крикнуть нет. Звуки пропали, лишь тонкий писк в голове. Губы шепчут: взрывай! Читай по губам, Юра, читай! Как в детстве могли читать по губам: взрывай, Юрка! Взрывай! Взрыва-ай!

Брызнуло чем-то мерзко-тошнотворным, навалилось и стало вдавливать…

– А-а-а…

Глава 11

Зажужжал принтер.

– Что печатаешь? – отвлекся Сергей от пайки шины.

– План «Ост», списки Героев Советского Союза. И еще кое-что.

– С планом согласен, а списки-то зачем, если на хард скачали? Посмотрим, коли понадобится.

– На всякий пожарный, – ответил Паша, вглядываясь в монитор, затем начал что-то записывать.

Сергей отключил паяльник и направился к окну. Открыл фрамугу, вдохнул свежего воздуха. Повернувшись, заметил, что сосредоточенное лицо Свешникова на мгновение посветлело.

– Что, Паш, эврика посетила? – спросил Жуков.

– Думаю, причинную цепочку вселения нашел… – пробормотал Паша. – Почти.

– Да? – оживился Сергей. – И почему почти?

Он подошел к Свешникову и заглянул в монитор.

– Вот смотри сюда, – Паша показал на несколько строк, – потом сюда.

Сергей посмотрел на монитор, потом на листок. Немного подумал.

– Пока не понял. Цифры, буквы, символы… абракадабра какая-то.

– Ага, я тоже поначалу так подумал.

– Погоди… – пробормотал Сергей, вглядываясь в монитор. – Этого же в программе не было! Это же файл моделирования три-де модели снимка? Так тут не это должно быть…

– Именно, что не это! – перебил Паша. – Но программа почему-то прописывает тут.

И Свешников показал на строчку.

– И что это?

– Какие-то данные, которые сбрасываются перед очередным запуском. Я просмотрел всю программу и нашел лишнее в этом файле. Затем начал снимать с файла значения со всех наших выходов, потом сравнил. Вот смотри, – вновь показал на распечатку Паша, обводя строчки карандашом. – Я вычислил три группы символов. Эта группа во всех выходах оставалась неизменной. Две другие каждый раз менялись.

– Так-так, – еще более оживился Жуков. – Значит, есть возможность управлять вселением?

– Возможность есть, – кивнул Свешников. – Однако сначала надо расшифровать эти символы – что к чему идет и на что влияет.

– Если первая группа не менялась, и время попадания одно и то же…

– Я и предположил, что это координата во времени, – кивнул Паша. – Вторая группа символов, с большим количеством, считаю, координата в пространстве. Третья группа, самая большая, считаю, это сама личность, куда мы вселяемся. Первую и вторую группу еще как-то можно вычислить, на основе времени и места попадания, только понять – какой символ, какой цифре даты и координаты соответствует. Вот с третьей группой полная засада. Даже предположений нет.

– Может, после расшифровки первой и второй ключ и к третьей найдется? – предположил Сергей.

– Может – да, а может – нет. Я еще покумекаю над этим, – Свешников немного помолчал. – Думаю, после возврата Васи надо сделать еще выход. – И видя, что Жуков собрался возразить, добавил: – Короткий! В третьей группе символов надо выставить постоянное значение, есть мысль, как это сделать, затем включаем аппарат на десять минут. Этим мы проверим – куда и в кого попадем, что, возможно, поможет найти ключ. Одновременно проверим – что будет при принудительном выходе. Мы ведь не пробовали выключать аппарат до гибели носителя.

Сергей немного подумал и согласился.

– Но потом однозначно перерыв.

– И отдых, – кивнул Паша. – Мы тут одичали уже. Кстати, на какой стадии готовности дубликат?

– Почти готов. Монтаж выполнен. Мне допаять еще одну шину осталось. Еще датчики расположить и все.

– Тогда допаивай, а я над программой покорплю.

Минут двадцать друзья сосредоточенно работали.

Сергей допаял последний контакт, удовлетворенно откинулся и посмотрел на Свешникова.

– Я закончил.

– Я тоже. Написал подпрограмму. Теперь есть возможность управлять координатами, и они будут сохраняться в папке «История».

– А-а-а! – Короткий сдавленный крик заставил друзей метнуться к аппарату, чтобы удержать Васю, но Маргелов даже не пошевелился. Бледный, лицо перекошено, руки и ноги скрючились, будто сведенные судорогой. Дыхание такое, будто вдохнуть не может.

– Окно шире! – крикнул Свешников Сергею, прыгая обратно к столу.

Выхватив из барсетки ингалятор, Паша прыснул им в распахнутый рот Маргелова. Затем вместе с Жуковым приподняли друга.

– Все-все, ты дома, – забормотал он успокаивающе. – Слышишь, Вася? Ты дома.

Маргелов затих. Дыхание его выровнялось, но было еще учащенное. Взгляд стал осмысленным.

– Н-не-на-виж-ж-у! – выдавил, заикаясь, Вася. – Т-твари фашист-тские!

В руку сунули кружку и помогли донести до рта. Вася жадно выпил воду. Потом поднялся, отстранил друзей и сам направился в туалет.

– …а твари эти… по телам. Некоторые живы еще… – и Васю передернуло. – Как же я их ненавижу!

Маргелов стиснул чашку. А друзья переглянулись.

– Вась, мы тут нашли кое-что и решили короткий выход сделать. Чтобы одну теорию проверить. Ты не против?

– Когда я был против? – ощерился Вася. – Готов хоть сразу!

– Э, нет! – возразил Сергей. – Ты пока в пролете. Идет Паша, это его открытие.

– Что за теория?