Любовь дракона

Она отрывается от моих оков и улыбается.

— Что ты сделала? — спрашиваю я.

— Я заманила их в комнату, предназначенную для вырубания скота, — говорит она. — Это средство действует и на пиратов.

— Ты потрясающая, — смеюсь я.

Она пожимает плечами.

— Ничего.

— Нет, это гораздо больше, чем ничего! — восклицаю я. — Понимаешь? Я нуждаюсь в тебе так же сильно, как и ты во мне. Наша потребность взаимна, равна, мы партнеры, приятели, любовники, это наша судьба. Я понял это в тот момент, когда увидел тебя за пределами того купола. Я не мог даже поговорить с тобой, но я знал. Моё сердце переполняло любовью при виде тебя. Я знал, что ты та, кто дополнит меня. Я не цельный без тебя.

Амара улыбается и пожимает плечами, делая долгий прерывистый вдох.

— Конечно, — нерешительно говорит она. — Мы должны обыскать пиратов в поисках припасов, а затем вернуться в город. Я плохо себя чувствую.

Я спотыкаюсь, когда поднимаюсь на ноги. Булавки и иглы вонзаются в мои ступни и ноги, пока кровоток возвращается к норме. Амара стоит рядом, пока я опираюсь на стопку ящиков. Я вращаю плечами, вытягиваю руки и шагаю вверх и вниз, пока не почувствую, что мое тело пришло в норму.

— Конечно, — отвечаю я, озабоченность переполняет меня и подавляет мою потребность в её ответе.

— Ты в порядке? — она спрашивает.

— Да, сейчас. — Я улыбаюсь и кладу руку ей на плечи.

Она напрягается, это незаметно, но я не могу не заметить. Однако она не отходит, и мы идём в комнату, в которую вошли пираты. Они лежат, словно выстроившись в ряд. Сначала я думаю, что они должны быть мертвы, но когда я обыскиваю первого, я замечаю, что он ещё дышит.

— Они живы, — говорю я с удивлением.

— Да, я не убийца.

Первобытный инстинкт подталкивает меня прикончить их. Они представляют угрозу, и я должен их устранить. Но из-за неё не могу. Она не убивала их, я не могу идти за ней и делать это после того, как она оставила их в живых. Я забираю всё оружие, которое могу найти, и их запасы еды.

Нам не нужно много времени, чтобы отыскать и складировать то, что мы находим за пределами комнаты. Я ищу последний, когда позади меня прозвучал грохот. Обернувшись, я вижу Амару, лежащую на земле.

— Амара! — кричу я, бросаясь к ней.

Её глаза трепещут, но она никак не реагирует. Дыхание поверхностное, лицо раскрасневшееся. Когда я проверяю её сердцебиение, оно почти нитевидное и слабое. Ей нужен эпис. Я только надеюсь, что они есть в вещах пиратов.

Куча припасов, которую мы с них сняли, не так уж и велика, но мелких ящиков полно. Я раскрываю каждый из них, и вываливаю содержимое. У меня почти нет вариантов, когда я наконец нашел, что ищу. Эпис. Он тоже свежий, во всяком случае, достаточно свежий, он всё ещё имеет своё люминесцентное свечение. Я подбегаю к ней и становлюсь на колени. Оторвав кусочек растения, я подношу его к её пересохшим губам. Она бормочет что-то неразборчивое, но инстинкт берёт верх, и она жуёт.

Я держу её голову у себя на коленях и жду, пока она проглотит еду. Я отрываю маленькие кусочки и скармливаю ей. Это занимает время, но её лихорадка спадает, её веки перестают трепетать, и румянец возвращается к её коже. Когда я скармливаю ей последний кусок эписа, она дергается и открывает глаза. Она быстро садится и задыхается.

— Черт побери, — ругается она.

— Как ты, Лютик?

Она оглядывается через плечо и смотрит на меня. Выражение её лица смягчается, затем на губах играет полуулыбка.

— Иди сюда, — говорит она.

Она обвивает руками мою шею и вовлекает меня в поцелуй. Небеса не могли быть слаще.

Глава 21

Амара

«У нас есть время, как раз достаточно», — думаю я, целуя Шидана и притягивая его ближе. Пираты будут отсутствовать несколько часов, а мы в безопасности и вместе. Я забочусь о нем, больше, чем я когда-либо заботилась о ком-либо в своей жизни. Мне нужно показать это ему, и я не знаю, как ещё это сделать.

Его руки пробегают по моим ногам. Я перемещаюсь, пока не сажусь к нему на колени. Его твердый член напрягается в штанах. Мне нравится, как он прижимается к моему клитору. Его язык пронзает мои губы, словно пришел захватчик.

Я забочусь о нем. Это любовь? Бабочки танцуют в моём животе, моё сердце колотится, и я знаю, что это больше, чем желание. Проведя пальцами по великолепным линиям его лица, я люблю прохладную, легкую шероховатость его чешуи. Это почти как пятичасовая тень на мужчине, щетина, грубая на пальцах, но такая чертовски сексуальная. Прижимаюсь к нему бедрами, наш поцелуй вызывает тихий стон.

Мне нравятся звуки, которые он издает. Как он двигается. Как он выглядит. Мне нравится, как он заботится обо мне, независимо от того, что я говорю или делаю. Это любовь? Его руки пробираются под мою рубашку к моей груди, и мои соски твердеют. Я обхватываю руками его шею и прижимаюсь к его члену. Теперь я стону. Трудно думать за пределами ощущений этого момента.

Я знаю, что должна решить, но не сейчас. Влажность пропитывает тонкую ткань, разделяющую нас, и он нужен мне. Он стягивает мою рубашку через голову, затем его горячий рот касается моего соска. Шидан засовывает руку мне в штаны и прижимается к моей киске, двигая рукой по кругу, вызывая мурашки по моему позвоночнику. Он поднимает меня одной рукой, не позволяя нашим губам разлучится.

Пока он двигает рукой вперед и назад, я откидываю голову назад и кричу от удовольствия.

— Шидан!

Когда он опускает меня вниз, скользя в мою влагу к первому выступу на члене. Он такой большой, что моё тело сжимается до предела. Сколько бы раз мы ни занимались сексом, этот момент всегда сводит меня с ума. Он толкается, и я стону. Чувство полноты, раздвигающей пределы моего тела, приносит мне эйфорию радости.

Он хочет, чтобы я принадлежала ему, посвятила себя ему навсегда, но я сдерживаюсь. Он проникает в мое тело, но часть меня держит его отдельно. Почему? Почему я не могу впустить его?

Он глубоко, и я вращаю бедрами, когда он толкается. Я сжимаю кулаки на волосах его затылка и прижимаюсь своим лбом к его, прижимаясь к нему сверху, пока он двигается. Я раскачиваюсь на основании его члена, пока не могу дышать, держу его, каждый мускул моего тела напрягается. Я цепляюсь за него, когда его бедра вкалачиваются в меня, и новый крик вырывается из моего горла. Я тру на свой клитор так сильно, как только могу, вдыхая и одновременно откидывая голову назад, упираясь грудью в лицо Шидана.

Зная, что мне нужно, он сосёт грудь, и я стону. Я вращаю бедрами на его члене так сильно и так быстро, как только могу. Я задыхаюсь от потребности в освобождении.

— Шидан, Шидан, да, о боже, да!

Мой оргазм преследует меня, приближаясь всё ближе.

Каким-то образом я двигаюсь быстрее, и он сжимает мою задницу, ещё сильнее прижимая меня к своему члену. Давление прекрасное, и я запрокидываю голову назад, раскачиваясь.

— Я почти, Лютик! — Шидан стонет.

В этот момент по моему телу пробегает дрожь, моя киска пульсирует, оргазм приходит волнами. Я наклоняюсь вперед, цепляясь зубами за его нижнюю губу, пока нас охватывает освобождение.

Наконец всё проходит, и я делаю глубокий вдох. Открыв глаза, я смотрю в его глаза. Они красивы.

Его член смягчается внутри меня, а затем он хватает меня за талию, поднимает, а затем снова опускает. Его второй член готов. Я влажная и готовая. Его член скользит внутрь, и меня уносит. Он задвигался поршнем, я не знаю, как долго мы ещё двигались. Он толкается, я принимаю. Его огромный член ненасытен. Он берет меня, объявляя меня своей, и в пылу страсти я отдаюсь. Я могла бы полюбить его. Это ведь может быть хорошо.

Глубокий рокот его голоса сексуален. Он спас меня, но и я спасла его. Он прав в том, что мы нужны друг другу. Могу ли я быть сильной, когда нуждаюсь в нём? Возможно ли быть в двух состояниях?