Страница 27 из 42
По обеим сторонам темнели двери с причудливыми вензелями. Мы прошли почти до самого конца коридора, где у тупика стояла большая стеклянная колба. Из этой колбы на нас уставилось какое-то невообразимое создание, состоящее из человеческих рук, ног, голов. Всё это выглядело так отвратительно, что девушки сморщили носики.
Сама колба была высотой с два человеческих роста и заполнена какой-то зеленоватой жидкостью. Эта жидкость светилась сама по себе, словно содержала внутри фосфорные элементы. От этого освещения создание выглядело ещё более жутким.
— Это гомункулус. Одно из кошмарных существ, возникших на поле битвы после неудачного заклинания боевых некромантов, — проговорил преподаватель. — Он оставлен здесь для напоминания о фатальных ошибках, которые могут совершить некроманты. Так, молодые люди по двое расходитесь в эти комнаты. Девушки, ваша комната вон та… Ваши вещи уже внутри.
— Это что? Мы будем ночевать возле гомункулуса? — спросила девушка, которую я недавно спас от смерти. — Да я же не усну тогда.
— Хм, думаю, что после падения вам уже ничего не страшно, — скривил в ухмылке рот Геннадий Сергеевич. — И к тому же… Обучение ожидается у вас не настолько расслабляющим, чтобы вы заботились о гомункулусе. Думаю, что в скором времени вы будете воспринимать его как друга.
— Да уж, с такими друзьями и враги не нужны, — проговорила Нина. — А что по поводу столовой? Где она находится?
— Она находится на седьмом этаже, — проговорил преподаватель. — Завтрак происходит в семь утра, до начала учебы. Если опоздаете, то это будет исключительно ваши проблемы. Обед в час дня, а ужин в семь вечера. То, что я говорил про опоздания, в той же мере касаются обедов и ужинов.
— А если я не ем после шести? — спросила Нина. — Если я фигуру берегу?
Преподаватель смерил грудастую и фигуристую Нину взглядом и проговорил:
— Думаю, что с этим у вас проблем не возникнет. А если будете хорошо обучаться зельеварению, то создадите себе такую фигуру, какую захотите сами.
— Да? Это неплохо. А когда мы сможем оживлять мертвецов и разговаривать с ними? — задала Нина главный вопрос, ради которого она поступила в Академию.
— Это будет на третьем курсе, — пожал плечами Геннадий Сергеевич.
— А раньше никак?
— Спешка приводит к ошибкам, а ошибки… — при этих словах он кивнул на гомункулуса.
— Ой, он шевелится! — взвизгнула стоящая рядом с Ниной девушка.
Все сразу уставились на комок из человеческих органов. Я увидел, что один из глаз на мертвой голове повернулся ко мне и дружески подмигнул. А может быть просто сморгнул так. В любом случае я подмигнул в ответ.
Владыку Сорока Галактик не напугать подобным существом. За свою долгую жизнь я такого навидался, что это существо будет невинным одуванчиком в стройных рядах чертополоха.
— Ну да, — хмыкнул преподаватель. — Он же живой в конце концов. А все живые имеют привычку шевелиться, пока не помрут…
— Я теперь точно не усну, — проговорила девушка.
— Все так говорят. А стоит только голове коснуться подушки, как отрубаются без задних ног. Что же, жду вас всех в семь часов в столовой. Будет небольшая речь ректора, поэтому прошу не опаздывать, если не хотите неприятностей с руководством.
После этого Геннадий Сергеевич развернулся и двинулся в сторону выхода.
Ребята растерянно переглянулись. Что же, пришла пора брать ответственность за группу в свои руки. Сделать это раньше Нины, которая уже набрала в грудь воздуха.
— Давайте знакомиться? — предложил я. — Меня Аркаша Иванов зовут. Моего брата Миша Иванов. Мы простолюдины, принадлежащие роду Минайловых. Это вот Нина Георгадзе, дочь князя, а как зовут вас?
— Женя Кашников, простолюдин, принадлежу роду Самсоновых, — сказал толстячок со светлыми волосами.
— Рахим Гацуев, прасталюдин, тожи… У меня мама с папа бай Джамшидов-ака служит, — проговорил черноволосый худощавый парень с небольшой щетиной на скулах.
— Алёна Комолова, простолюдинка, принадлежу роду Романовых, — проговорила девушка, которую я спас. — И это… Спасибо, что не дали разбиться.
— Ой, а ведь и правда. Аркаша, я так разнервничался… Спасибо огромное, брат. Снова ты меня спас… — улыбнулся Мишка.
— Да пустяки, — отмахнулся я. — Мы же теперь в одной связке. Должны друг другу помогать. Мы же теперь связаны кровью, как сказал Геннадий Сергеевич.
— Это «Мистическое право» связано кровью, — хмыкнула Нина. — Это они совершили убийство и теперь у них действует круговая порука. Так замечено издавна, что если никто в группе новичков не возмутился и не потребовал прекратить, то все были заодно. А смерть… она сближает. Это только кажется, что она разлучница.
Гомункулус в колбе дернулся так, что Алёна взвизгнула и отскочила к двери своей комнаты.
— Ну и как же ты собираешься с мертвыми-то дело иметь, если живых боишься? — спросил я насмешливо и подошел к колбе. — Привет, меня зовут Аркаша. А как тебя? Чего молчишь? Нет имени? Тогда я буду называть тебя Шарик. Ну, ты же похож на шарик, правда? Ребята, он моргнул в ответ. Похоже, что он согласен. Алёна, теперь уже не так страшно?
Девушка чуточку помолчала, а потом сказала:
— Ну, всё равно страшно, но меньше…
— Страшно ведь только то, что не названо. А как получит имя, так уже часть страха уходит, — произнес я.
— Ладно, господа студенты, нам ещё нужно привести себя в порядок, — произнесла Нина. — Алёна, пойдем?
— Да, Нина, пойдем, конечно, — закивала девушка.
Они двинулись к указанной двери и вскоре скрылись за ней. Перед гомункулусом осталось четверо человек.
— Миша, за мной, — скомандовал я и двинулся в ту комнату, что находилась справа.
— А мы? — спросил Женя.
— А вы не за мной, — ответил я. — Вам достается вон та комната.
— До встречи, ребята… — помахал им Мишка.
Я толкнул дверь и очутился в узкой, как пенал, комнате. Эта комната скорее походила на камеру узника, чем на место отдыха.
Комната была небольшой и темной. В ней было только самое необходимое: кровать из грубых досок, два стола с лампой и два стула. На стенах висели штандарты факультета и картинки с изображением мертвецов различной степени разложения. Под потолком плавал горящий шар, дающий достаточно света для обозрения пространства.
Возле отверстия вентиляции стоял шкаф с потрепанными книгами. Единственным украшением комнаты был большой сундук, который служил хранилищем для личных вещей. Этот сундук был разделен на два отделения. В этих самых отделениях и лежали те самые скудные пожитки, которые у нас отобрали на входе в Академию Золотого Сечения.
— А тут что? — я взглянул на небольшую дверь рядом со входом.
Толкнув её, я увидел кабинку душа, унитаз, раковину под треснутым зеркалом. Всё это было покрыто таким слоем пыли, словно этих вещей никогда не касалась человеческая рука.
— Мда, это не Рио-де-Жанейро, — протянул Мишка.
— Ну, вообще-то мы в России, — ответил я. — В самой лучшей академии…
— В месте обиталища простолюдинов, — закончил брат мою фразу.
— Но это не означает, что мы должны ночевать и жить в грязи. Давай-ка тут устроим себе уютное гнездышко!
— Зачем? — подавленно спросил Мишка. — Ты же видишь, как тут к нам относятся. Даже убили одного из наших…
— И что? Отношение других можно поменять и исправить. Важно — как ты сам к себе относишься! — рубанул я воздух ладонью. — Если будешь ныть и скулить, то никогда не станешь счастливым. За счастье нужно бороться, за неё нужно жопу рвать, как себе, так и врагам! А ждать счастливого случая… Он и так тебе уже упал, в виде лотереи Счастливого Шанса.
— Я уже не уверен, что это наш «счастливый шанс», — вздохнул Мишка.
— Не уверен в чем-то? Берись за уборку! Во время физических действий голова лучше варить начинает! — подмигнул я ему. — В первую очередь давай уберем этих страшил со стен. Насмотримся ещё на них, пока будем учиться. Подметемся, вытрем пыль… А потом и до душа с унитазом доберемся. До ужина успеем справиться.