Страница 8 из 68
- Ты работу не ищешь? – улыбнулся мужчина, протягивая раскрытую ладонь, - Меня Берндом зовут. Я капитан отряда вольных воителей.
На момент я впал в ступор. Бернд выглядел достаточно уверенным в себе бойцом, но почему я? Вопрос насколько быстро появился, настолько же молниеносно исчез, вместе с мысленным пробитием лба ладонью. Учитывая, какой я вчера учудил бой, то моя локальная известность могла очень неплохо подняться среди местных «псов войны», которыми всегда полнились средневековые города. С одной стороны, такое быстрое трудоустройство могло считаться за счастье, но так я ничего и не знал о происходящем вокруг меня. Ни экономики, не геополитической ситуации. Да даже банальных бытовых привычек местного населения! Точно, как ёжик в тумане…
- А чем обязан таким предложением? – спросил я, хотя и так догадывался почему.
- Видел, как ты вчера одного мужика отделал. Хорошо кулаками работать умеешь. – Бернд убрал раскрытую ладонь, – Вот и подумал, что ты не прочь наёмником поработать.
- И вы за мной от самой таверны шли? Не много ли чести для просто рекрута?
Бернд неожиданно рассмеялся, хлопнув меня по плечу несколько раз, - Я, по-твоему, на дворянина похож?! К чему этот официоз?
- Привычка. – смутился я, убирая руку с ножен.
- Ты точно не с этих земель. – покачал головой наёмник, - Звать тебя как?
- Вадим.
- Какое-то северянское имя. Хотя, ни на сура, ни на варвара не смахиваешь. Давай со мной до нашего лагеря сходишь. Понравится – останешься, ну а нет, то уйдёшь.
Предложение мною, после недолгих рассуждений, было-таки принято. После моего согласия Бернд прямо светился счастьем, не скрывая своего удовольствия от ещё не заключённого договора. Заглянув в таверну, где её хозяин без препирательств вернул мне копьё, которое даже успел почистить песком, от чего наконечник красиво поблёскивал на солнце. После этого мы вышли за территорию города и потопали по дороге куда-то вдаль от графской столицы. С каждым шагом моя уверенность в правильном решении всё больше скрадывалась, но поля вокруг города, на которых активно работали местные крестьяне, собирая богатый урожай, меня успокаивали. Только сейчас я очнулся и смог примерно понять, какое ныне время года. Хорошим агрономом я не был, но помнил, что в России, по большей части, яровую пшеницу собирали примерно в середине лета. И если здесь примерно такое же летоисчисление, то попал я в относительно комфортный сезон. Это радовало. Будет время обзавестись хоть каким-то прибежищем для зимовки.
Пройдя чуть дальше собираемых полей, мы оказались на большой поляне, где расположился наёмничий лагерь. Несколько палаток, поставленных вокруг горящего костра, колыхались под лёгким ветром. В лагере люди разделились на две группы, одна из которых, выглядящая наиболее опытной, жарила на вертеле немалого кабанчика, аппетитно скворчащего над языками пламени. Вторая же, состояла, похоже, из точно таких же рекрутов, как и я. Они скучковались чуть поодаль, изредка перекидываясь короткими фразами. Эти мужики были больше похожи на обычный сброд, чем на профессиональный наёмничий отряд, которым они должны будут стать.
- Парни, я нам ещё одного бойца нашёл! – не дойдя двух десятков шагов до лагеря, крикнул Бернд, - Я вам про него вчера рассказывал!
Как только мы оказались на их привале, то остальные претенденты мгновенно оживились, смотря на моего попутчика. Бернд сказал своим соотрядникам пару слов и повёл меня к группе рекрутов. Все они были настолько разношёрстными, неуверенными и даже напуганными, из-за чего я ещё больше напрягся. В случае чего, возможно, успею ударить Бернда копьём, но убежать далеко не успею. У одного из наёмников я успел увидеть длинный лук с заранее наложенной тетивой. Даже если я побегу со спринтерской скоростью, то далеко не убегу. Максимум, что смогу сделать, так это лечь где-то в траве с пробитой спиной, как минимум одной стрелой.
- Господа новички. Наконец, могу объявить отбор на вступление в наш славный отряд. Буду честен – наша служба и опасна, и трудна. Какой-нибудь бандит может пробить вам горло стрелой из засады, самоуверенный рыцарь отрубить голову, а бешенный волк отгрызть кое-что между ног. Вы можете умереть от кровотечения, чумы или кровавого поноса. В вас могут видеть настоящих демонов и самых худших преступников. Но! Только представьте те горы золота, что можете заработать своей доблестью, копьём и мечом! Представьте контракты от самих королей! Те тысячи монет, в которых вы можете купаться! Сколько пива, мяса вы можете съесть и выпить! Сколько женщин, готовых на всё, падут пред вашими ногами! Что же вы выберете: жить и гнить здесь, или рискнуть и взять своё?!
Слитный крик десятка мужских голосов были ему ответом. Все они единодушно ответили согласием, уже представляя все обещанные блага. Если быть честным, то Бернд настолько ярко и проникновенно агитировал, что и я на момент поверил ему, почувствовав необъяснимое желание прямо сейчас идти к богатствам. Даже страх страшной смерти с яйцами в пасти волка отступил пред воображаемыми горами драгоценностей и сверкающем оружием.
Но наваждение нужно было согнать, и я потряс головой, после чего посмотрел на толпу уже другими глазами. Восторженные рекруты горящими глазами смотрели на своего возможного командира, продолжавшего улыбаться, раскинув руки в сторону, показывая, какую огромную кучу драгоценностей получат будущие наёмники под его командованием. Вот только они либо забыли, либо просто не понимали, насколько же сложное это ремесло.
- Это всё хорошо. Но что нам сейчас делать? – оборвал я воодушевлённую речь Бернда, самозабвенно продолжающего вешать лапшу на уши своим подопечным.
Командир не стушевался и только отвесил мне тяжёлый взгляд своих карих глаз под смешки «ветеранов» отряда. Махнув рукой, он приказал нам всем раздеваться. Рекруты стали быстро исполнять приказ, стягивая с себя свои рваные одежды. То же сделал и я, с удивлением обнаружив, что тело моё было достаточно развито. До атлетического состояния было очень и очень далеко, но и простому крестьянину, без специфических инструментов и тренажёров, на пару с спортивной химией, достичь этого было сложно. Засмотревшись, отметил развитые предплечья и загорелся испытать себя в армрестлинге.
Выстроив нас в один ряд, Бернд прошёлся вдоль стены наших тел и тут же отмёл двоих из десятка, по причине того, что были слишком скудно развиты физически. Они было взбунтовались, но один из ветеранов очень многозначительно похлопал обухом своего двуручного топора по ладони. Широкое лезвие секиры были наточено настолько остро, что можно было не только бриться, но и отлично рубить головы недовольных врагов. Понял это не я один, и несостоявшиеся наёмники быстро ретировались, на ходу натягивая портки.
Дальше нам вручили два коротких лука, поставив метрах в пятидесяти круглую мишень в виде тюка с сеном, размером примерно с круглый щит. По ней стреляли по очереди по пять дешёвых стрел даже без наконечника. Когда очередь дошла до меня, я, со знанием дела, наложил стрелу на жильную тетиву. Взявшись тремя пальцами под хвостовиком стрелы поднял лук. Такая вариация была наиболее удобной для точной стрельбы, да и приспособлений для других типов у меня не было. Со стороны я наверняка выглядел как профессионал, отлично знающий своё дело. Вот только, все пять пущенных стрел лихо просвистели даже не рядом с мишенью. Я сокрушённо опустил голову, чувствуя копчиком разочарование со стороны Бернда. Как бы не выглядел со стороны, но с луком говорил очень почтенно на «вы», желательно спрятав голову глубоко в песок. Только один из нас смог показать более чем достойный результат. Это был патлатый парень по имени Георг, бывший, по его словам, охотником, бьющим крупную дичь в здешних лесах.
Но уже на копьях мне удалось себя реабилитировать. Казалось бы: обычный дрын с куском заточенного металла на конце, но даже с таким простым оружием нужно было уметь обращаться. Если многие люди из моего времени, в силу незнания и засилия киношными штампами, думают, что главное оружие средневековья – это меч, то на самом деле именно с копьём в руках была завоёвана большая часть мира. Меня, видимо не посчитав за умелого бойца, поставили против одного из свеженабранных молодчиков, впихнув в руки длинную палку и круглый деревянный щит, серьёзно побитый под гнётом времени.