Капля красивого яда

— Она права, — мягко говорит Лейкин, положив руку мне на щеку, чтобы я смотрел только на нее. — Надеюсь, это хороший знак.

Я не совсем убежден. Не после того, как он записал наш секс с единственной целью - шантажировать меня этим. Но Лейкин этого не знает, и если мне есть что сказать по этому поводу, то она никогда не узнает. После случая с Крейгом, который держал голые фотографии над ее головой, как гильотину, я не хочу, чтобы она чувствовала, что ее постоянно пытаются компрометировать. И нет ничего более унизительного, чем осознание того, что кто-то подсмотрел такой интимный момент без твоего согласия.

Этот больной, возможно, дрочит на это, но он никогда не испытает реальных ощущений. Ближе всего он будет к этому, если представит, что он - это я.

— Большого пальца вверх было бы достаточно, — бормочу я.

Лейкин усмехается. — Это слишком очевидно.

Нет. Очевиден тот факт, что он просто пускает слюни на нее каждый раз, когда она рядом. Но, видимо, я единственный, кто это видит.

Я делаю глубокий вдох и медленно выпускаю воздух, после чего обнимаю Лейкин и направляюсь внутрь. Мали, однако, не из тех, кто так просто отпускает ситуацию.

— Твой парень собирается помочиться на тебя, чтобы заявить о своей территории, — дразнит она Лейкин.

Лей смеется и прижимается ко мне. — Он знает, я бы никогда больше не позволила его члену приблизиться ко мне.

Я не знал, но это приятно знать. Золотой дождь - не мой конек, но я совершал некоторые безумные поступки, когда был пьян, так что неплохо иметь мысленный список того, чего нельзя — на всякий случай.

Это был длинный день, в течение которого мы слушали дела других людей. Мы слушаем дело женщины, которая намеренно врезалась на своей машине в дом какой-то женщины, потому что у ее мужа был роман. Другой случай, когда парень ударил свою девушку по лицу из-за розыгрыша - он думал, что она бросила его PlayStation в бассейн, а на самом деле она была сломана, чтобы она могла подарить ему новую PS5. Разумеется, он не получил новую приставку, а старую она все же выбросила в бассейн.

И я вынужден согласиться со словами «да, сучка», которые Мали солидарно пробормотала себе под нос.

Когда, наконец, настало время для дела Кэма, Лейкин схватила за руку и меня, и Мали - мою, чтобы успокоить себя, а Мали - чтобы успокоить ее. Я могу сказать, что для всех окружающих мы, наверное, выглядим как парочка, но для всего есть свое время и место, и сейчас - не оно.

— Суд рассматривает дело «Штат Северная Каролина против Камерона Бланшара».

Брент встает со своего места рядом с Кэмом. — Прежде чем мы начнем, ваша честь, все улики по этому делу не были переданы. Диск, который они передали в мой офис с вышеупомянутой видеозаписью нападения, пуст. На нем ничего нет.

— Это невозможно, — утверждает обвинение.

Брент пожимает плечами и протягивает им диск. — Смотрите сами.

Прокурор вставляет его в свой ноутбук, открывает файл и видит, что на нем ничего нет. — Ваша честь, похоже, здесь какая-то ошибка.

— Ничего страшного, — отвечает судья. — Такие вещи случаются. Почему бы вам просто не принести свою копию, и мы сейчас ее воспроизведем?

Он кивает, но когда он идет искать свою копию, она тоже пропала. — К сожалению, у меня ее нет, Ваша честь, но, если у меня будет пять минут, я попрошу, чтобы мне ее переслали.

Судья неохотно соглашается, и объявляется небольшой перерыв, но когда суд возвращается на свое место, прокурор выглядит ничуть не спокойнее, чем когда мы уходили.

— Хорошо, — говорит судья. — Давайте посмотрим эту видеозапись.

— У меня ее по-прежнему нет, Ваша честь, — говорит ему прокурор. — Я связался с полицейским департаментом и первоисточником видеозаписи. Похоже, она отсутствует на всех серверах.

Судья сжимает переносицу, а прокурор выглядит так, будто он на грани срыва. Хотя, наверное, я бы тоже так выглядел, если бы проваливал свое дело на глазах у всего зала суда.

— В свете новой информации у меня нет другого выбора, кроме как прекратить дело, — объявляет судья.

Лейкин вздыхает, крепче сжимая мою руку, и я чувствую, что моя грудь вот-вот разорвется. Но обвинение все еще пытается дискутировать.

— При всем уважении, Ваша честь, у нас еще есть показания жертвы и его брата, который был свидетелем.

— Ну, а кто-нибудь из них присутствует здесь сегодня для дачи показаний? — возражает он.

Прокурор разочарованно вздыхает. — Я уверен, что смогу пригласить его брата, но с жертвой придется работать через веб-камеру, поскольку он недавно переехал в другой штат.

Глаза судьи расширяются. — Вы хотите сказать, что человек, обвиняющий мистера Бланшара в нападении на него, так мало заботился об этом деле, что переехал из штата еще до начала судебного разбирательства? — Прокурор собирается ответить, но судья поднимает руку, останавливая его. — Это был риторический вопрос, прокурор.

Он отвлекает внимание от дела и переключает его на Брента и Кэма. — Мистер Бланшар, вы свободны, но первоначальные условия вашего испытательного срока остаются в силе.

— Спасибо, Ваша честь. — В голосе Кэма практически слышно облегчение.

Судья кивает один раз. — И я хочу сказать это самым приятным образом, но я не хочу больше видеть вас в моем зале суда.

— Да, сэр.

Мы все молча выходим, но как только мы оказываемся на улице, Лейкин вскрикивает и прыгает в объятия Кэма. Он улыбается настоящей улыбкой впервые с момента ареста. И я думаю, что говорю за всех, когда говорю, что лучше и быть не могло.

— Поздравляю, — говорит Монти Кэму.

Кэм наклоняет голову в его сторону. — Не знаю, как ты это сделал, чувак. Но спасибо.

Монти оглядывается на здание суда, потом на Кэма. — Эй, нам просто повезло, что они потеряли эту видеозапись.

Его безмолвное послание ясно - он сделал так, что она исчезла. Интересно, исчезла ли еще одна видеозапись, но почему-то я в этом сомневаюсь. Но он только что вытащил Кэма из ситуации, которая, скорее всего, отправила бы его в тюрьму, если бы Монти не вмешался. Так что, нравится мне это или нет, но он здесь надолго.

Но ему лучше держать свои гребаные руки и дергающиеся глаза подальше от моей девушки.

13

Когда мы с Хейсом тайком встречались, я не переставала представлять, как бы все было, если бы мы были вместе. В смысле вместе-вместе. Держаться за руки на публике, целовать меня на глазах у всех. И я все это представляла, или, по крайней мере, пыталась представить.

Но я не представляла этого.

Я ходила на хоккейные матчи Кэма уже много лет. Сначала это было потому, что меня тащили сюда родители. Но когда я стала старше и начала лучше понимать игру, я стала приходить, потому что сама этого хотела. Потому что я искренне люблю хоккей. И потому что я люблю своего брата.

Ладно, я несу полную чушь.

Это потому, что его лучший друг держал все мое внимание в долбаных тисках.

Но я действительно полюбила эту игру. Предвкушение, энергия. Все это. Но самое лучшее, о чем я даже не думала, пока мы прятались, - это возможность носить джерси Хейса и его номер, нарисованный на моей щеке подводкой, когда я болею за него.

— Ты такая поддерживающая подружка, — говорит Мали. — Это отвратительно.

Я фыркнула. — А я-то думала, что ты милая.

— Очевидно, ты не знаешь меня так хорошо, как я думала.

Монти посмеивается, но он слишком увлечен всем происходящим, чтобы комментировать. Это первый раз, когда он был на матче — типа вообще впервые. Видимо, когда твой отец занимается политикой, спортивные мероприятия не стоят на первом месте в списке приоритетов.

— Знаешь, чего я не могу понять? — Я отвлеклась от игры, чтобы посмотреть на нее. — Что происходит между тобой и Кэмом?