Страница 24 из 68
— Я всё понимаю, Торбар. Именно поэтому мне и нужно с ним встретиться.
Глава 168
Торбар вёл его по подземным коридорам холма ремесленников. Когда Вольный был здесь последний раз это место было занято гигантскими крысами и самыми убогими из потерянных. Надо ли говорить, что о чистоте они особо не заботились? Женя с той поры ещё много раз вспоминал их короткий поход по этому месту.
Как и весь остальной Карак-Удан оно преобразилось до неузнаваемости: все предыдущие обитатели были убиты, отходы и нечистоты тщательно вычищены, руны на потолке давали пусть и слегка тусклый, но свет. Здесь, в отличии от остального города, гномы пытались спасти всё, что только можно. Они уже подходили к своей цели и двигались по древним коридорам, украшенными старыми фресками, повествующих о наиболее именитых ремесленниках из тех, кому доводилось поработать за наковальней. Не все из них были целы, отдельные были разрушены почти полностью, но по парочке восстановленных, Тарас понял, что гномы постараются сохранить как можно больше из достойного упоминания.
На последних пролётах Вольный уже отчётливо слышал песнь десятков молотов, предающих металлу желаемую форму. Гномы-ремесленники довольно занятный народ, чтущий правила и традиции. У любого уважающего себя ремесленника должна быть собственная мастерская и помимо него в ней работать могут только его подмастерья — не другой мастер. Сейчас же все эти правила были забыты. Почти сотня гномов заняла три ближайших к наковальне мастерских, где и работали без передыха в ожидании появления Хадрута.
Через одну из таких они прошли и Тарасу невольно вспомнилось недавнее путешествие через огонь Вулкана — примерно такай жар стоял и в той долине. Все были так заняты процессом, что на него никто даже внимания не обратил. Каждый был сосредоточен исключительно на создаваемом предмете, забыв обо всём остальном.
Минутой позже они попали в исписанный рунами зал, найденный им с Мрачным Клинком в день первого налёта на город. Он по-прежнему был исписан защитными рунами, только теперь никаких намёков на постороннюю магию в виде красных отметин на стенах больше не было.
Двери в зал с Наковальней были открыты настежь и оттуда доносились ритмичные удары молота. Когда Вольный зашёл туда, то увидел работающего за реликвией Дугора, держащего в руке раскаленную от хлынувшей в неё энергии заготовку для гномьего большого меча. На противоположной стороне зала сидел и страж наковальни. Здесь воздух был не таким спёртым и горячим, как в пройденной мастерской, но ни намёка на прохладу здесь было не видать. И всё же Хадрут сидел на притащенном сюда валуне, завернувшись в одеяло. Кожа древнего гнома стала почти белой, будто прозрачной, дающей возможность разглядеть его кости. Он немигающими взглядом наблюдал за работой Дугора. Со стороны могло показаться будто старик уже умер, но короткие паузы, временами происходящие в отточенных движениях молодого кузнеца, говорили о том, что древний мастер все ещё наставляет своего ученика.
— Дальше ты сам, — тихонько произнёс Торбар, низко поклонившись Хадруту перед тем, как отправится обратно на поверхность.
Тарас же, пройдя по самому краю комнаты — на максимальном расстоянии от работающего Дугора — добрался до его учителя.
Садись.
Голос Хадрута раздался у бессмертного прямо в голове не успел он ещё и слова сказать. Стало ясно каким образом он поправляет своего молодого ученика. Вольный послушно сел на пол, рядом с валуном занятым древним гномом.
Весть о твоей гибели дошла даже до этих подземных залов. Многих она расстроила.
Тарас попытался поддержать безмолвную манеру общения, сформировав ответ в своей голове:
Бессмертные не умирают.
Ответ Хадрута раздался в его сознании незамедлительно.
Если это действительно так, то мне искренне жаль тебя, Вольный. Прими мои поздравления и соболезнования в связи с твоим новым титулом. Это великая честь и очень тяжелая ноша. Слишком тяжелая чтобы нести её вечность.
Свою я уже относил. Я уже чувствую дыхание Телхара на затылке. Его холодные пальцы уже почти сомкнулись вокруг моей души. Осталось совсем недолго, наверное, обойти мастерские ещё один, может быть, два раза. Дать последние наставления.
Скажи же, зачем Смертный Меч Асфеда явился сюда, готовый украсть часть этого времени?
Последний вопрос нёс в себе толику осуждения. Вероятно, не будь Вольный одним и тех, кто нашёл Хадрута после двухтысячелетнего заточения, то тот не стал бы даже разговаривать с ним.
После своей смерти я оказался в Домене Бога Битв. Я увидел для чего он был создан, увидел своих предшественников и узнал многое из того, о чем живущие не догадываются. Смертный Меч Асфеда хотел бы, чтобы вы выслушали эту историю.
Ну а человек по имени Вольный принёс вам вот это.
Игрок окунулся мысленным взором в магический инвентарь и быстро нашёл в нём вещь, помещенную туда не им, а самим Асфедом. Это не было похоже на обычное извлечение предмета из инвентаря. Не пришлось тратить никакой маны, направлять её в место появления предмета. Тарасу хватило просто обратить на этот предмет внимание, как он тут же появился у него меж ладоней.
Это была крошечная искра белого света, даже не материальный предмет, а сгусток чистой энергии. Лицо Хадрута медленно повернулось в сторону гостя. На лице живого мертвеца отразилось искреннее удивление.
Ты знаешь, что держишь в руках, бессмертный?
Мне объяснили.
Тогда почему ты принес её мне? Твой культ только-только зародился, и ты хочешь отдать такое сокровище постороннему?
Я попросил её специально для вас, Хадрут. Это не сделка. Я готов засвидетельствовать это перед лицом Голдри. Ни я, ни мой культ ничего не попросим взамен на это. Ни у вас, ни у Карак-Удана. Эту вещь принёс Вольный, человек, который застал подвиг гнома, два тысячелетия ведущего свою одинокую борьбу. Вы заслужили не просто знание о том, что Карак-Удан приобрел новую жизнь. Вы заслужили увидеть эту жизнь собственными глазами.
Что же касается Асфеда… Вы лучше любого другого поймете почему он согласился передать эту вещь вам, после того как я расскажу правдивую историю о нём.
Ученик Гнура долго смотрел на искру, парящую меж ладоней бессмертного, оценивая его предложение.
Гнур порекомендовал мне согласиться, но оставил окончательное решение за мной. Я родился больше двух тысяч лет назад, в другую эпоху. Я свято исполнял свой долг, охраняя Наковальню, храня в сердце крупицу надежды на то, что когда-нибудь сюда придут гномы. И вот моя главная мечта сбылась — Карак-Удан снова слышит удары молотов, снова чувствует гномью поступь на своих улицах, снова живёт. Цель всей моей жизни исполнена. Я даже успел передать часть накопленных знаний прибывшим сюда сородичам. Есть ли ещё какой-то смысл жить дальше? Найдется ли для меня место в этом новом, незнакомом мне мире?
Тарас почувствовал в этих вопросах знакомые чувства. Когда он только пришёл в себя, когда ему объяснили, что он не в Яме, что её больше нет на него навалилась волна апатии. Самый главный их враг, ад, что воспитывал его и его братьев уничтожен. То, что он так сильно ненавидел, то, что он так сильно хотел стереть вдруг оказалось разрушено. И первые несколько дней он был в растерянности, не зная, что ему теперь делать. Тогда он написал тот список с именами братьев, тогда он откопал в памяти всё, всё что помнил о каждом из них: их внешность, их манеры, их привычки и их мечты. Сохранить и реализовать всё это и стало его новой целью. Ну а в процессе появились и другие причины жить дальше.
Вольный улыбнулся, вспомнив всё это.
Скажу вам по секрету, Хадрут. Я уже не первый раз попадаю из одного мира в другой. По опыту скажу — есть смысл попробовать поискать смысл в дальнейшей жизни. Он обязательно найдется.
Ожидаемого оповещения о нарушении правил игры не последовало. Хадрута такой ответ, кажется, устроил: