Канун Рагнарёка

– Маркус! Там нежить! – ткнула пальцем вперёд Анфиса, за всеми их разговорами обратив внимание на городок, к которому они приближались.

Издали слышался только шум и гам, обильная суматоха, однако в сгущавшемся сумраке можно было различить ковыляющие силуэты, даже с такого расстояния выглядящие довольно жутко. Прихрамывающие, с серой кожей, кто-то без руки, кто-то ползком, уже лишённый ног.

Троица помчалась туда. Было видно, что нашествие с кладбища началось не только что: подгнившие шипящие зомби разгуливали по всем деревенским улочкам. Кое-где виднелись изуродованные трупы людей с вилами и топорами. Павшие в бою мужчины, пытавшиеся защитить своих близких.

Многие заперлись в своих домах, захлопнули ставни и готовы были держать оборону. Но то и дело в воздухе слышался свист и треск откуда-то поодаль, как если бы кто-то со всей силы хлестал кнутом. Анфиса помчалась туда в надежде помочь какому-нибудь конюху. Дамиан сосредоточился и со своего посоха послал тонкие яркие лучи во все стороны, которые разрезали мертвецов на куски. А Маркус забрал чары, поддерживающие жизнь ближайшей нежити, в свой посох со звериным черепом, поглотив заклинание.

За очередным поворотом, по пути пронзая лезвиями обнажённых катаров пульсирующие сердца мертвецов, упокаивая их обратно, Анфиса заметила, как с толпой зомби сражается мужчина с щетинистыми бакенбардами, криво ухмыляясь и щёлкая кнутом. Он обливал приближавшуюся нежить каким-то багряным снадобьем, отчего те таяли и засыхали.

Ловкие удары его орудия срывали с тонких шей головы, разрывали грудные клетки, отчего обломки костей рассыпались, словно от взрыва вокруг. С одной стороны он бросил под ноги мертвецам пучок особой сушёной травы, к которой те опасались приблизиться. Это не позволяло кладбищенской толпе окружить демонолога.

Анфиса бросилась на помощь, сотворяя в ладошках зелёные сферы, разрастающиеся стеблями петляющих и кружащих «лиан», опутывая ковыляющих зомби вдоль дороги, а лезвиями катаров задевала близстоящих, готовых уже накинуться на неё.

Вдали зазвучали мантры отца Дамиана. По звуку его голоса девочка поняла, что изрядно отдалилась от остальных. Где-то сверкали чёрные и синие молнии, намекающие о присутствии Маркуса. Мертвецы тянули к Анфисе костлявые руки, но она тут же отрубала им кисти, отпихивалась ногами и отскакивала от них прочь.

– Тебе здесь что надо, малявка? – заметил её демонолог. – Совсем жить надоело?

– Да я поопытнее тебя в этих делах! – воскликнула девочка, прикрывая мужчину со спины.

– Без тебя справлюсь, беги защищай родных в дом! – бросил ей тот.

– Я не местная, – заявила Анфиса. – А ты что? Какой-то борец с нечистью?

– Уж представь себе! – хмыкнул мужчина, выкрикнув церковные мантры, парализовавшие нежить перед собой на время, и снова схватился за кнут.

– Фи! Веди себя, как подобает! После тебя тут потом убираться с неделю! – не одобряла его методы Анфиса, более чёткими ударами поражая энергетические эпицентры, как её когда-то учил именно Маркус.

– Зубы мне не заговаривай, не доросла ещё с дядей Сеттом спорить, – активно двигал рукой этот господин в буром плаще и широкой шляпе.

Хлыст его петлял в воздухе, вырисовывая эластичные фигуры, а затем обрушивался крепким потоком, рассекая хрупкие тела напополам, отсекая конечности не хуже, чем выстрел заклятья. Анфиса же пыталась сосредоточиться на мёртвой энергии, пытаясь определить её природу и источник.

Мертвецы на их голоса двигались всё новыми и новыми волнами. Они бросали исследование местности, бессмысленное блуждание и попытки пробиться в запертые дома в надежде довольствоваться плотью живых, что ещё были на улице.

– Клин клином, – процедила сквозь зубы Анфиса и создала призрачные черепа и уродливые лики из чёрно-зелёного колдовства, которые в ответ начали грызть живых мертвецов, откусывая тем конечности и суставы, хватали зубами за ноги, на лету цеплялись челюстям за плечи и головы, раздирая самих зомби на части.

Дамиан у входа в городок отлично справлялся, отгоняя мертвецов от себя и пронзая их источающими лучи парящими сферами. Заклинание за заклинанием – священный барьер, сквозь который нежить разили волны немыслимой боли, заставляя вновь ожить все подгнившие нервы в уродливых телах, что изрядно те замедляло. Мощные потоки, буквально испепелявшие целиком несколько рядом стоящих живых мертвецов, и запускаемые в центр толпы зомби пульсирующие шары, взрывающиеся искрами света, задевая всех вокруг, – Дамиан умело распоряжался собственными навыками.

Маркус обходил периметр и двигался к кладбищу, где начал ритуал упокоения, дабы больше с могил никто не вылезал. Анфису же за время её изучения поднимающего мертвецов колдовства окружила свора клацающих челюстями покойников, хватавших за плечи и ткани кафтана.

Удар хлыста снёс головы впереди стоящим, посыпавшиеся на неё, словно дождь. Опадавшие тела девочка толкнула ногой, воспламеняясь тёмно-зелёной аурой, когда её уже тянулись укусить за шею. Новые удары кнута разили вспыхнувших зомби, позволив девочке выбраться. Она крутанулась, выставив лезвия, чтобы уж наверняка поразить тех в сердца. И осталась в окружении множества мёртвых останков, с брезгливым выражением на лице перешагивая через них.

– Поопытнее она, ага, – ухмылялся демонолог.

– Не мешался бы, может, вышла б на того, кто их воскресил, – недобро хмыкнула девочка.

– Я тебе жизнь спас! – рявкнул Сетт своим трескучим медвежьим басом.

– Ошибаешься! – заявила ему Анфиса, уверенная в своей правоте.

– Да ну, – хлестанул он мимо неё уже подкрадывавшихся сзади прожорливых зомби.

Зловоние вокруг царило невыносимое, запах гнилой плоти, земли и горящих костей заставлял и мужчину, и девочку так или иначе прикрывать нос. Но мешкать было некогда: на всех улицах на перекрёстке со всех сторон виднелось как минимум несколько ковыляющих к ним живых трупов.

Те нападать не спешили, оттого толпились, быстро окружая спорящую друг с другом парочку. Анфиса, скопив сил, пустила дымчатый череп в надежде прорезать путь, но за поражёнными и разлетевшимися на куски мертвецами уже стояли другие.

– Откуда ж их столько, больше целого города! – не понимала Анфиса.

– Глупая, что ль? Новичок совсем?! – хмыкнул Сетт, покосившись на девчонку, но взмахом кнута оставляя сверкающую полосу на земле, испепеляющую нежить, покуда действовало заклятье. – Они с кладбища. Там хоронят из века в век, все предыдущие поколения. Сколь дольше живёт город, тем больше покойников на погостах! Вот и лезут они без конца!

Пришлось Анфисе встать с Сеттом спина к спине, прикрывая друг друга. Каждый, молча, не договариваясь, взял на себя половину вражеской «армии». Девочка катарами била средь костей рёбер, мужчина же щёлкал кнутом, ежесекундно пуская его в ход.

Щелчок – и нет головы, хлопок – и огоньки чародейств уже устремляются вверх из раскуроченной грудной клетки, спешно угасая и растворяясь в ночном, пропахшем гнилью и тленом, воздухе. Тяжелее всего приходилось от тех, что напирали с боков.

Перед собой-то оба сражавшихся, как действовать, понимали. Но зомби напирали со всех сторон, ни мгновения не было на отдых или какую-либо ошибку. Все движения должны быть слаженными и чёткими. А вот Анфиса за мертвецами недоглядела. На очередном выпаде вперёд её схватили за руки сбоку, оттащив от демонолога и повалив на землю дружной толпой.

Девочка применила Часы Хроноса, растворившись в золотую пыльцу, отчего кинувшиеся на неё мертвецы столкнулись лбами, а сама вновь объявилась за спиной поражённого таким ходом событий Сетта, где была ещё мгновения назад. Тот ничего не спрашивал, на то не было времени. Щелкал кнутом да справлялся с натиском нежити. Тем же самым занималась и девочка, теперь уже внимательнее поглядывая по сторонам, и пока её лезвия разили самых ближайших врагов, ладони сплетали какое-нибудь мощное заклинание, которое непременно шло в ход, едва было готово.

Бочкообразные разряды переплетавшихся молний, веер искр вокруг, поражавший ноги всех наступавших, спиралевидные оковы, опутывающие лианы, летящие лезвия-бумеранги, что срывались по мановению жестов девичьей ладони, – всё шло в ход, что только приходило на ум маленькой чародейке. Напор зомби ослабевал, их становилось всё меньше. Наконец умело двигающиеся и ловкие борцы с нечистью справились с нежданной напастью, остановившись, озираясь то и дело по сторонам: не затаился ли кто, и тяжело дыша.