Страница 21 из 50
С последним, кстати было все грустно. Если картофель садили в три захода с разницей примерно в месяц и первые две посадки выкопать удалось, то третью часть, посаженую месяц назад даже трогать смысла не было и следовательно урожай оказался фактически потерян.
В общем, собирали все, что могли. С морковью и кабачками им повезло - первую и так уже выдергивать можно было, а вторых у них в запаснике много было, а вот большая часть капусты только недавно завязываться да скручиваться начала. Даже до размера женского кулачка не дотягивала. Пришлось некоторую часть вместе с землей выкапывать да на складе размещать - вырасти не вырастет так хоть само растение сохранится.
- Остальное оставляем, она небольших заморозков не боится, так, что может и выживет, а если замерзнет, то и так в суп пойдет, - махнула рукой расстроенная Софья и направилась огурцы перерабатывать.
Тут кстати и пригодился бочонок, что мужчины по ее просьбе изготовили. На настоящий он, конечно, мало тянул, быстрее огромный стакан напоминал, но функцию свою выполнял исправно. Так, что солёные, а точнее кислющие огурцы холодного посола, засыпанные, для экономии соли, найденной в вещах Алексея просроченной горчицей, лопали все давно и с удовольствием.
Впрочем, несмотря на неприятности, больших потерь они не понесли. Как призналась Марго, кусты и деревья для участка она покупала морозостойкие, а потому, большого ущерба зимний период нанести им был вроде не должен.
Как ни надеялись друзья, но снежный период оказался не короткой аномалией и парой дней не обошлось. Только теперь они поняли настойчивое, но не принимаемое в расчет, желание аборигенок сшить подобие накидок из шкур.
В результате так и получилось, что единственные кто оказался готов к холодам это женщины из отдельного дома. Компания же в своих осенних, практически изношенных куртках и ветровках, да укороченных штанах мерзла и злилась неимоверно. Пришлось срочно разбирать и так не богатые на шкуры лежанки и осваивать шитье из тех шкурок, которыми мешки с сеном застилали. Последние были не самой лучшей выделки, а потому грели плохо и не привычную к такой одежде кожу царапали.
Женщины даже срочно за вязание из тех ниток, что из травы наделали взялись, но то, что она не сильно греть будет сознавали, да клубочков было мало - большую часть на одёжку для малыша Ольги еще раньше извели. Попытались правда вплести туда вычесанную шерсть медведя, но ложилась нить не ровно и оставалась грубой.
Так и получилось, что больше месяца компания просидела в домах наблюдая то на ледяной дождь со снегом, то на сугробы, появляющиеся с завидной регулярностью и такой же скоростью пропадавшие при малейшем потеплении, то на корки ледяные, что хоть на коньках катайся.
Софья с Марусей только за голову хватались, рисуя палочки на каждый прошедший день и помечая погоду комментариями.
- Получается, тогда, что год здесь другой, не триста шестьдесят пять дней как в нашем родном мире, - Маруся вздохнула и нарисовала корявую снежинку под очередной черточкой.
- Получается так, - Софья нахмурилась и попыталась сопоставить уже имеющиеся данные.
Получалось, что если подгонять под земные понятия, то появились они весной либо ранним летом, когда температура на улице была двадцать пять - тридцать градусов.
- Ага, дней сто пятьдесят жара, потом два месяца дожди и похолодание до пятнадцати градусов, потом снова лето, но не жаркое, а теперь зима и градусов от нуля до минус десяти, - попыталась подытожить свои записи Маруся. - Эх, что-то страшно мне. Вдруг это не конец, - вздохнула женщина и поморщилась, вспомнив, что баню в связи с замершим родником и опустевшим колодцем уже неделю как не топили.
25.
В общем доме, для экономии дров и из-за наличия приличной печки и посуды собрались все. К себе уходили ночевать лишь молодожены, да женщины - аборигенки, а вот Софья с Алексеем на время непогоды перебрались с собственными лежанками.
Сидеть так долго в доме было сложно. С одной стороны, казалось бы, скучно должно быть, но по факту появилось время на разговоры и корректировку планов на жизнь, с учетом новых обстоятельств.
Бесил правда Виктор, которого пожалели и в дом забрали, но обращать внимание на лежавшего отдельно хама малолетнего старались как можно меньше, особенно после последнего скандала с Ольгой.
Как ни странно, но молодая пара прибегала в общий дом каждый день и несмотря на ехидные замечания Витюши, стала проводить вечера со всеми. Переломным же моментом стало то, что ползающий по полу малыш приблизился к отщепенцу и сравнивая идентичные черты лица, отрицать отцовство парня стало невозможно.
- Ха, я же говорил, что мой щенок, - как всегда грубо и насмешливо прокомментировал Виктор, рассматривая сына, - какого тебе Рыжий бэушную телку то пользовать, да чужого дармоеда нянчить?
Игорь бросился резко, молча и яростно. Виктор, видимо ожидавший нападения в первый момент, откатился в сторону, но удар взбесившегося рыжика всё же прилетел ему. Парни сцепились злобно и даже жестоко, рыча как звери и стараясь достать противника по максимуму.
Разнимать их бросились все разом, но поскольку соперники не стояли на месте то и растащить их без ущерба для собственного здоровья было проблематично.
Наверно, все топтались бы и дальше слушая визг Ольги и мешая друг другу, но тут Виктор вытянул свой складной нож из-под лежанки и со всего маха воткнул его в бок Игоря. Время словно замерло на мгновение, становясь густым и тягучим словно патока, а Андрей, сделав шаг вперед, выхватил оружие и одной оплеухой откинул Виктора в сторону. Еще мгновение и все снова пришли в движение.
- Что? Что это было? - испуганный Семеныч подхватил падающего Игоря и потянул его на пол.
Засуетились все. Приходящий в себя Виктор порывался кинуться на Андрея, но как-то вяло и без энтузиазма - видимо для вида, а потому про игнорировался пока. Все внимание занял раненый, застонавший Игорь.
Рана его оказалась не глубокой, но учитывая тупой нож и короткое лезвие, словно рваной и очень кровавой.
Тут же охая и причитая, забегали перепуганные женщины в поисках кипяченой воды и ткани. Наверно, суета вокруг пострадавшего длилась бы долго, но порядок навела старуха-аборигенка. Пока растерянные женщины метались не зная за что хвататься, она сходила в дом где жила и принесла пучок сухих трав.
- В,ода, п,ить, - ткнула она пальцем в Игоря и не спрашивая запихнула траву в кипяток, а потом оттеснив Софью, выплюнула изо рта зелено-бурую, неприятную на вид массу, плюхнула ее на рану.
Игорь даже взвизгнул от боли и неожиданности, но аборигенка т бровью не повела.
- Ты, х,отеть з,аживать, - ткнула она корявым пальцем в Марусю и ухмыльнулась, - д,олго х,отеть н,адо, мн,ого.
Женщины даже опешили от такой длинной для всегда молчавшей старухи речи и переглянулись недоуменно, наконец Софья не выдержала.
- Что значить «хотеть много»? – с любопытством и неким предвкушением уточнила она, но аборигенка, у которой поток красноречия видимо закончился, только плечом раздраженно передернула.
Впрочем, первым догадался о значении слов Марк.
- Заживать, лечить! Наверно у Маруси магия лекарская, просто мы не знаем об этом, - озвучил свои догадки парень и восторженно посмотрев на женщину, подтолкнул ее к больному.
Как Маруся «хотела» и насколько «много», не смогла бы рассказать даже под пытками. Она даже не участвовала в обсуждении наказания для Виктора, а все гладила бледного Игоря и от души желала ему выздоровления. Так и уснула в смятении, и страхе, что ничего не получится, а утро принесло радость – рана у парня затянулась, оставляя кривой розоватый шрам и странную эйфорию от радости, что все получилось.
****
Решение выгнать Виктора из поселения было принято большинством голосов.
Равнодушной к происшествию оставалась лишь Марго, но она и раньше не любила в обсуждениях участвовать и смотрела на метания других свысока, да насмешливо, словно и не касается ее все это, а еще в правильности принятого решения сомневалась Софья. Впрочем, несмотря на то, что решение, вынесенное большинством ей не нравилось, предложить что то другое она не могла, поскольку с одной стороны то что хам малолетний все границы дозволенного перешел было и так понятно, но с другой стороны, то что выжить в одиночку парню будет сложно напрягало до жути. Очень уж не хотелось брать грех на душу если погибнет он.