Свяжи меня

Уильям стал моим лучшим другом и идеально вписался в мою семью. Уважение, которое он питал к моему отцу, было достойным восхищения. Он искренне уважал моего отца, и поэтому от того, что я должна была сделать, становилось только хуже.

И хотя мне хотелось верить папиным словам, я слишком многое пережила в жизни, чтобы поверить, что нас с Уильямом действительно могло ждать счастье. Но разочаровывать папу еще больше я не могла. Вместо этого я просто кивнула в знак согласия и попыталась не обращать внимания на боль в груди, потому что я уже потеряла Уильяма.

Глава 21

Я стояла возле зеркала и внимательно рассматривала себя. Для сегодняшнего заседания я выбрала свое самое скромное платье. Черное, закрывающее колени, с длинными рукавами и высоким воротом. Ничего сексуального или вызывающего. Выглядела как смерть во всей ее красе. Неудивительно — в последний раз я надевала это платье шесть лет назад на похороны бабушки. Сегодня я ощущала себя также, будто иду на еще одни похороны — только уже моей профессиональной карьеры.

Застегнув на своей шее бабушкино жемчужное ожерелье, я пробежалась по бусинам пальцами и пробормотала:

— Do

Сегодня мне больше всего понадобится сила, а у кого ее просить, как не у самой сильной женщины в моей жизни? У той, кто, как и я, смогла решиться на столь же морально неприемлемый поступок для выживания собственной семьи.

На комоде зазвонил мобильный, но мне даже не требовалось брать его в руки, чтобы узнать, кто звонил. Уильям набирал и постоянно слал СМС мне с той самой секунды, как я выбежала из школы. Но точно так же, как я не знала, что сказать папе или брату, мне нечего было ответить и ему. Я была слишком сильно потрясена и находилась в смешанных чувствах.

В дверь постучались, и когда я обернулась, наш с братом громкий вздох прозвучал синхронно. Ансель надел костюм с галстуком. Я понятия не имела, что он захочет поехать со мной, но за завтраком он передал мне молоко и заявил, что отвезет меня на собрание сам.

На этом разговор завершился. Я не ответила ни да, ни нет. А теперь он стоял напротив и выглядел так, как, должно быть, выглядел папа в свои семнадцать лет. В тот момент я поняла, что мой младший брат стал мужчиной. Перемена произошла незаметно, ведь я приезжала домой только на выходные и праздники.

— Нам лучше поторопиться, — сказал он.

Я кивнула.

— Посмотри-ка, как ты разоделся. — Я подошла к нему.

— Со мной иногда так бывает, — ухмыльнулся он.

Потянувшись вперед, я поправила ему галстук.

— Ты и так красивый, но, когда одеваешься так, то становишься просто неотразимым. — Я поцеловала его в щеку. — И очень похожим на папу.

— Кстати говоря, он едет с нами.

— Что? — Я убрала руку от лица брата. — Но он же не может.

Ансель отступил назад, в коридор. Проследив за его взглядом, я увидела папу, сидящего в своем кресле-каталке, и мой взгляд мгновенно затуманили набежавшие слезы. Лучший костюм висел на нем, как на вешалке, но Анселю удалось замаскировать ремни, которые удерживали папу в сидячем положении, спрятав их под пиджак.

Быстро взяв себя в руки, я выдавила из себя улыбку.

— Разве я не счастливейшая из женщин? Сегодня меня сопровождают двое самых красивых мужчин.

— Именно, — согласился отец.

Прихватив накидку с кровати, я тоже вышла в коридор.

— Ну что ж, давайте выдвигаться на представление.

Папа ободряюще улыбнулся.

— Софи, все будет хорошо. Верь в это хотя бы немного.

— Стараюсь, — шумно выдохнула я.

Сев в семейный грузовик, мы направились на место. И, поскольку наш городок был невелик, все значимые собрания проводились в здании Суда, в одном из залов для судебных заседаний. Когда мы въехали на парковку, мой желудок сжался и меня чуть не вырвало.

— Слушай, если собираешься блевать, делай это в окно, я только недавно почистил салон, — предупредил Ансель.

Вместо того, чтобы устроить ему взбучку за черствость, я улыбнулась. Его язвительный комментарий был ровно тем, что мне требовалось услышать, чтобы успокоиться. И брат точно знал, что делал, потому что, когда я повернулась к нему, Ансель улыбнулся.

— Благодарю за совет, придурок.

— Всегда пожалуйста, жопка.

Он припарковался на одном из мест закрытой стоянки. Я сидела внутри, пока он занимался установкой специальной подножки, чтобы папа на инвалидном кресле мог выехать самостоятельно. Как только отец оказался снаружи, Ансель постучал мне в окно, сигнализируя, что пора выходить и явить свой светлый лик страждущим.

Мы вошли в здание. Я увидела кое-кого знакомого, кто явно ждал нас, и с улыбкой подошла его обнять.

— Я так рада видеть тебя, Оуэн.

— Я тоже рад видеть Вас, Госпожа.

Услышав его ответ, я не могла не напрячься. И он наверняка заметил мою реакцию.

— Извини. Обещаю, эта ошибка не повторится.

— Спасибо, — ответила я и выскользнула из его объятий.

Когда я пришла в «1740» разбираться с Каллой, Оуэн был там с Госпожой Венерой. Он сразу же позвонил мне, предложив свои официальные услуги, и я была более чем благодарна их принять.

Папа рядом кашлянул, будто прочищая горло, и я покачала головой.

— Ох, где же мои манеры? Позволь представить тебе моего отца, Майкла, и моего брата, Анселя. А это, — я указала на Оуэна, — мой адвокат, Оуэн Сандборн.

— Рад познакомиться с вами обоими, — ответил тот.

Он принял руку моего отца и сердечно ее пожал. За то время, пока мы были вместе, я рассказала Оуэну про состояние папы, поэтому он знал нюансы.

— Вы постараетесь сохранить Софи работу?

— Черт побери, будьте в этом уверены, — улыбнулся Оуэн.

Папа улыбнулся ему в ответ.

— Отлично. Значит мы прекрасно поладим.

Оуэн открыл нам дверь.

— Нужно войти, заседание совета скоро начнется.

Несмотря на то, что я старалась натянуть ту же эмоциональную броню, которую надевала каждый раз будучи Доминой, мне все же было тяжело успокоить колотящееся сердце и дрожащие колени. Видя это, Оуэн положил ладонь на мою поясницу и подтолкнул вперед, к двери. Ансель и папа пошли следом.

Сказать, что комната была забита людьми, значит ничего не сказать. Конечно, я можно было бы предположить количество людей по переполненной парковке, но я и представить себе не могла, что помещение будет забито настолько, что останутся только стоячие места. В таком маленьком городке, как наш, сексуальный скандал всегда будет главным светским развлечением.

Когда мы появились в проходе, вся оживленная болтовня затихла. Липкие взгляды со всех сторон заставили мою кожу покрыться мурашками. Оуэн проводил меня к круглому столу с двумя креслами. Рядом стоял другой стол, за которым расположились Уильям и его адвокат. Я храбро встретила его взгляд, а он в ответ наградил меня вымученной улыбкой. Но я не отреагировала, вместо этого расположившись в кресле, которое отодвинул для меня Оуэн.

Несколько долгих и тяжелых минут в мою спину впивались чужие взгляды, а потом Левинсон стукнул молотком, обозначив начало заседания, и толпа замолкла. Председатель прочистил горло.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить, следует ли увольнять сотрудников, директора Уильяма Фостера и учительницу Софи Джеймсон, на основании нарушения Десяти Профессиональных Стандартов Джорджии. Исходя из должности, мы начнем с мисс Джеймсон. — Левинсон бросил взгляд в нашу сторону поверх очков. — Не хотел бы защитник мисс Джеймсон выступить со своим обращением?

— Да, сэр. — Оуэн встал со своего места и прошел к подиуму. — Во-первых, хочу сказать, что мне очень жаль, что мы все вынуждены были собраться по такому поводу. В первую очередь потому, что дисциплинарные разбирательства такого уровня и по таким вопросам должны проводиться за закрытыми дверями. Сегодняшний инцидент крайне негативно сказался на эмоциональном благополучии моей клиентки, как, я уверен, и на благополучии директора Фостера.