Страница 44 из 79
Я прекращаю то, что делаю, когда из меня вырывается смех. — Что мне с тобой делать?
— Со мной? — удивленно спрашивает она. — Это ты не знаешь, как мыть посуду. Могу только представить, чего еще ты не знаешь.
Глядя на нее, я ухмыляюсь. — Я потратил много времени на освоение других навыков. И если бы ты не заставляла меня делать это, ты бы прямо сейчас наслаждалась этими навыками.
Она облизывает губы, глядя на меня, но затем снова отворачивается к раковине. — Хорошая попытка. Давай, пора ополаскиваться.
Моя челюсть сжимается, когда я подставляю тарелку под струю воды и наблюдаю, как все мыло смывается, не оставляя ничего, кроме чистой поверхности. Лейкин гордо улыбается и забирает ее у меня, чтобы положить в сушилку.
— Видишь? Это было не так уж и сложно. — Она берет вилку и протягивает ее мне. — Теперь это.
Я бормочу несколько отборных слов себе под нос, проделывая те же действия с вилкой, и передаю ее ей, как только закончу.
— Слава богу, что все закончилось, — говорю я, но она морщит нос.
— Теперь раковина.
— Раковина? Какого хрена мне нужно мыть раковину?
— Потому что. — Она указывает на кусочки еды внутри. — Ты же не хочешь, чтобы все это осталось здесь. Это затвердеет и станет отвратительным.
Черт.
Вы знаете, когда я пригласил ее к себе, это даже не входило в список того, что, как я думал, мы будем делать. И если бы я хоть немного представлял, что это превратится в урок по домашнему хозяйству, я бы с самого начала ел над раковиной, а не пользовался чертовой тарелкой.
Я заканчиваю драить раковину и ополаскиваю ее, когда мне в голову приходит идея. Выключив воду, я поворачиваюсь к ней, и она улыбается мне в ответ.
— Ты сделал это, — говорит она. — Я так горжусь тобой.
— Спасибо, что научила меня.
Ее глаза прикованы к моим, так что она даже не видит, как это происходит, но она чувствует это в тот момент, когда мои руки касаются ее щек, покрывая их пеной, когда я наклоняюсь и крепко целую ее. И когда я отстраняюсь, она крепко сжимает губы и выдыхает.
— Ты не просто так это сделал.
— Да, — признаю я, делая шаг назад.
Я буквально вижу, как эта идея приходит ей в голову, когда она на секунду отводит взгляд и поднимает брови. Ее руки опускаются, и она стягивает через голову футболку, вытирая ею мыльные пузыри с лица. Но именно кружевной лифчик, в котором она осталась, заставляет меня изо всех сил пытаться вспомнить, как дышать.
— Вот это уже просто жестоко, — рычу я, позволяя своему взгляду скользить по ней.
— Правда? — поддразнивает она. — Ты собираешься что-то с этим делать?
— Ты чертовски права, я собираюсь.
Через несколько секунд я поднимаю ее и сажаю на стойку, устраиваясь у нее между ног. Я начинаю целовать ее шею, в то время как мои руки скользят вверх по ее спине, пока не добираются до застежки лифчика. Хриплые стоны срываются с ее губ, когда я покусываю и посасываю ее кожу, стараясь не оставить следов, хотя это так соблазнительно.
Ее лифчик расстегивается, и я стягиваю его с ее рук, позволяя ему упасть на пол рядом с ее футболкой. Ее сиськи идеальны, и я немедленно накрываю одну из них рукой, а другую беру в рот. Лейкин откидывается назад, чтобы дать мне больше простора. Ее голова прислоняется к шкафу, когда она запускает пальцы в мои волосы.
— Боже, у тебя это так хорошо получается, — выдыхает она.
Я слегка прикусываю, и она вздрагивает, показывая мне, насколько она чувствительна. И ее реакция даже лучше, чем я надеялся. Отпуская ее с хлопком, я ухмыляюсь.
— О, это будет весело.
Поднимая ее, она визжит, но я проглатываю это, накрывая ее рот своим. Я иду по коридору в свою комнату, и она крепко прижимается ко мне, облизывая мой рот, когда целует меня. Как только я кладу ее на свою кровать, я встаю, чтобы восхититься тем, как чертовски идеально она выглядит — такая возбужденная и нуждающаяся во мне.
— Ты потрясающая, — бормочу я.
Комплимент застает ее врасплох, но прежде чем она успевает вдуматься в него, я наклоняюсь и слегка провожу кончиком языка от ее пупка вверх к центру груди, а затем к шее. Она извивается, выгибая бедра в поисках трения, которого я ей пока не даю.
Мы прижимаемся друг к другу, хватаемся руками везде, где только возможно, чтобы притянуть друг друга ближе. Но когда она начинает расстегивать мои джинсы, я останавливаю ее.
Ее брови хмурятся. — Разве ты этого не хочешь?
Что? — Это глупости. Конечно, я хочу, — говорю я ей. — Та ночь была потрясающей, но я лишил тебя девственности на переднем сиденье своего грузовика. Я не лгал, когда сказал, что ты заслуживаешь лучшего, чем это дерьмо.
— Ну, теперь мы в постели. Так почему ты не трахаешь меня прямо сейчас?
Боже, она просто мечта. Все мои сексуальные фантазии собрались вместе и воплотились в ней, просто чтобы испытать меня на прочность.
— Я собираюсь, но на этот раз спешить некуда. — Я снова соединяю наши губы. — Я собираюсь наслаждаться каждым твоим гребаным дюймом, и если ты не уйдешь отсюда, не ощущая меня при каждом движении, я не выполнил свою чертову работу.
Схватив ее за бедра, я переворачиваю ее так, чтобы она оказалась на мне сверху, затем скольжу руками вниз к ее заднице. Я притягиваю ее к себе и выгибаюсь навстречу. Это именно то трение, которого она жаждала, и она хнычет мне в рот.
— Слишком много одежды, — вздыхает она. — Пожалуйста. Мне нужно чувствовать тебя.
— О, ты многое почувствуешь, детка, — рычу я.
Она продолжает тереться обо меня, и мне неловко от того, как легко я мог бы кончить в штаны прямо сейчас. Мои яйца болят, а член тверд как сталь, отчаянно желающий разрядки, но я отказываюсь устраивать еще один быстрый трах.
Садясь, я беру ее с собой и поворачиваюсь, чтобы снова уложить на спину. Мои пальцы расстегивают ее джинсы, стягивая их вниз вместе с кружевными трусиками, которые сочетаются с ее лифчиком. Я делаю мысленную заметку, чтобы после этого она снова надела только эти два предмета одежды.
Ее киска такая влажная, блестит на свету. Я провожу по ней рукой и наслаждаюсь тем, как напрягается все ее тело. Я облизываю губы, дразня ее вход. Я хотел прикоснуться к ней губами с тех пор, как впервые увидел, как она распадается на части под моими пальцами.
— Скажи мне, Рочестер. — Я смотрю ей в глаза. — Кто-нибудь когда-нибудь касался ртом твоей киски? Заставлял тебя кричать, когда ты каталась верхом на их лице?
Она сглатывает и качает головой. — Нет.
— Хорошо, — говорю я ей, сползая вниз. — Черт возьми, пусть так и остается.
В тот момент, когда я провожу языком по ее киске, я знаю, что никогда не смогу насытиться. Ее сладкий вкус покрывает мой язык, и то, как она откидывает голову на мою подушку, когда звуки ее стонов наполняют комнату, — это все.
Я хотел немного подразнить ее. Чтобы заставить ее заплатить за трюк с бананом и за то, что она мучила меня бесконечными синими шарами последние несколько дней. Но для этого потребовался бы определенный уровень самоконтроля, которого у меня явно нет.
Мой язык погружается в ее киску как раз перед тем, как я снова поднимаю его вверх. Я поджимаю губы и втягиваю ее клитор в рот, и все ее тело содрогается в конвульсиях. Ухмыляясь, я просовываю в нее два пальца и чувствую, как она сжимается вокруг них.
— Святое дерьмо, — выдыхает она. — Срань господня.
Чем быстрее я двигаю пальцами внутрь и наружу, тем быстрее лижу и посасываю ее клитор. Она не может оставаться неподвижной, как бы сильно я ни старался вдавить ее бедра в матрас. И когда она наклоняется, чтобы схватить меня за волосы, я стону, прижимаясь к ней.
— Не стесняйся, детка, — бормочу я, мой язык все еще тянется, чтобы попробовать ее еще немного. — Продолжай. Потрись о мое лицо.
Она начинает медленно, едва притягивая меня к себе, когда выгибается навстречу. Но через минуту она начинает чувствовать себя более комфортно. Еще более безрассудно. Она ласкает себя моим ртом, и я засовываю пальцы глубоко внутрь нее, загибая их вверх, чтобы ударить по маленькому комочку нервов внутри нее.