Страница 26 из 45
– Господа офицеры, план такой. Траулер будет выступать в роли тарана, минировать его мы не станем, ибо, скорее всего, в этом случае команда судна погибнет, такой грех на душу не возьму. Итак, после обмена опознавательными сигналами немцы лягут в дрейф и станут готовиться к передаче мин. Кстати, как это технически происходило, Карлсон?
– Мины стояли на таком плотике, упакованные, мы подтягивали его к себе, — ответил боцман.
– Так вот, пока немцы будут заняты минами, траулер неожиданно даст полный ход и врежется в лодку. Команда судна, одетая в непромокаемую и теплую одежду, а также снабженная индивидуальными средствами спасения и сигнальными средствами, перед ударом должна покинуть судно, бросившись в воду. Миноносец будет ожидать за островом и после тарана немедленно приступит к спасению всех моряков, попавших в воду. Дело крайне опасное и без добровольцев-охотников здесь не обойтись! — чеканно поставил задачу Непенин.
– Я пойду! — решительно сказал Окерлунд.
– Я не сомневался в вас, Рагнар Ансельмович, — с чувством сказал Непенин.
– Разрешите и мне, — вызвался Ренгартен.
– Вынужден отказать, и без обсуждений, Иван Иванович.
– А можно я пойду? — неожиданно попросил Карлсон.
– Вы, Карлсон, вольно или невольно работали на врага, да еще и во время боевых действий. Вина ваша безмерна, однако я соглашусь дать вам шанс искупить ее, ежели господин Окерлунд согласится взять вас в команду.
– Хорошо, пусть идет.
– Еще я вам дам толкового матроса. Три человека, думаю достаточно, — закончил Непенин.
1915 год. Сентябрь. Финский залив
Ночь на пятнадцатое число выдалась промозглой. Моросило, волнение было небольшим. Переваливаясь на волне, траулер дожидался лодки. Одетый в непромокаемый плащ, который скрывал спасательный жилет, на мостике расположился Окерлунд. Офицер тщетно пытался разглядеть субмарину. Карлсон ждал команды у машины, а вызвавшийся охотником рулевой Антонов стоял у штурвала.
Наконец две короткие вспышки мелькнули сквозь туманящуюся взвесь. Окерлунд немедленно ответил условным сигналом и только теперь заметил еле выделяющийся на фоне ночной темноты силуэт рубки.
– Полный вперед, — гаркнул офицер.
Содрогнувшись всем корпусом, судно двинулось на лодку. Траулер, несколько под углом, с хрустом ломая корпус и переборки, форштевнем вошел прямо в рубку. На субмарине, видимо, ничего не успели сообразить. Траулер, как огромный спрут из морских легенд, плотно засев в чреве субмарины, начал утягивать ее в мрачную пучину холодных вод Балтики. Через минуту все было кончено. Только пузыри воздуха из поврежденных балластных цистерн еще некоторое время вырывались на поверхность.
Спасательным командам миноносца удалось выловить из воды изрядно продрогших Окерлунда и матроса Антонова. Карлсон исчез бесследно. Из команды субмарины не спасся никто.
Глава тринадцатая
Сближение душ
1915 год. Декабрь. Ревель
Стояла зима конца 1915 года, зима морозная, снежная, полная раздолья для детских забав. Несмотря на суровое военное время, искрящееся на солнце серебристо-белое пуховое покрывало прибавляло доброго рождественского настроения и взрослым.
Дудоров прибыл в Ревель с подробным докладом о деятельности его воздушного подразделения и за планом на следующий год.
Совещание было долгим и нудным. Но все когда-нибудь заканчивается, и Дудоров, буквально выскочив на свежий воздух, смог наконец горячо поприветствовать своего старого приятеля Непенина, который тоже с трудом дотерпел до конца.
– Здравствуй, чертушка ты мой! — радостно воскликнул Дудоров.
– Здравствуй, Боря, здравствуй, — тепло поздоровался Непенин.
– Пойдем завалимся куда-нибудь.
– Это можно.
Радость встречи была особенно сильной из-за страха более не увидеть друг друга, ибо смерть в эту военную пору поджидала моряков на каждом шагу.
Вскоре они сидели в ресторане зимнего морского собрания, и запотевший лафитничек быстро пустел. После первых расспросов Дудоров хитро посмотрел на своего приятеля и сказал:
– Она-то здесь.
Непенин встрепенулся, махнул рюмку водки и немигающим взглядом уставился на Дудорова. Он прекрасно понял, о ком шла речь.
– Не может быть! Какими судьбами? Она же уехала к родным в Петроград, это мне доподлинно известно. Ты откуда знаешь? Ведь только вчера приехал.
– Эх ты, чертушка. Одичал совсем со своей разведкой. Про германца все знаешь, а что под самым носом творится, не ведаешь. Как так?
– Ты наверняка знаешь? Да и зачем ей сюда возвращаться?
– Ну что ты, право слово, что за недоверие. Да, Ольга Васильевна уехала, как и говорила, но сестра ее осталась здесь, при муже. В Петрограде в последнее время снабжение серьезно ухудшилось, цены резко пошли вверх, да и вообще бунтом попахивает. А у нее девочка на руках, да маменька стала хворать. Вот сестра и уговорила Ольгу Васильевну переехать в Ревель, благо здесь пока таких проблем нет, ни по продовольственной части, ни по политической.
– Да откуда тебе это удалось выведать все?
– У меня своя разведка. Мы тут с Рыбкиным, мужем, стало быть, сестры Ольги Васильевны, парой слов перед совещанием успели перекинуться. Да она только с неделю как приехала.
– Уже неделю она здесь? Господи, уже неделю. Так что же мне делать?
– Ну-ну, контр-адмирал, держите себя в руках. Прежде всего, дорогуша, тебе надо отправиться к цирюльнику и привести свою физию в порядок. А то что это такое, борода космами, усы как у пирата, вон топорщатся во все стороны. Да и мундир давно пора освежить. Лоску надо добавить, соответствовать надобно своим эполетам. Тогда, может, вдова, заметь, вдова, а ты говорил о своем бубновом интересе именно к вдовушкам, начнет тебя замечать. Время прошло, все поулеглось, успокоилось, а женщина она вполне еще ничего себе и счастье может составить любому. Не упусти момент! Говорят, ее уже видели с дочуркой на катке в Екатеринентале. Ты на коньках катаешься?
– Нет.
– Придется научиться, — с самым серьезным видом сказал Дудоров и тут же, не выдержав, рассмеялся.
– Издеваешься над старым боевым товарищем, над старшим по званию, — ответил Непенин и тоже рассмеялся.
– Ну не хочешь на каток, давай я с Рыбкиным договорюсь о твоем визите, Ольга Васильевна с маман пока у них остановились.
– Да, будь любезен, попробуй, — с надеждой в голосе попросил Непенин.
– Ладно, чего ради тебя, чертушка, не сделаешь. Давай еще по одной и все!
В ближайшую субботу Непенин и Дудоров были приглашены Рыбкиными к обеду. Вернее, изначально был приглашен Дудоров, как отъезжающий к месту службы приятель Рыбкина, а уж Борис Петрович похлопотал за своего друга.
В субботу Дудоров зашел за своим чертушкой и был приятно удивлен. Перед ним предстал блестящий офицер в безупречном, с иголочки адмиральском мундире при орденах Святого Георгия и Святого Владимира, аккуратно подстриженный, идеально выбритый и пахнущий дорогущим французским одеколоном.
– Хорош, даже как-то чертушкой назвать тебя язык не поворачивается, — почти с восхищением сказал Дудоров.
– Издеваешься опять?
– Да что ты, истинно тебе говорю, завидный жених при всех достоинствах и регалиях, без всяких шуток. Пойдем-пойдем, негоже опаздывать.
– Так я совершенно готов.
– Только вот что, не сиди за обедом истуканом каменным, поддержи разговор.
– Ладно-ладно, пойдем уже.
Через полчаса, после прогулки по бодрящему морозцу с заходом в цветочную лавку, они, розовощекие и слегка подмерзшие, явились в гостеприимный дом Рыбкиных. Встретил приятелей хозяин, предложил аперитив для согрева и провел к камину, сказав, что дамы выйдут к обеду. Вскоре всех пригласили к столу.
Вышли сестры и сама маман. Были приветствия и галантное вручение цветов.
Ольга Васильевна заметно похудела, но оттого стала еще красивее.