Седьмое имя

А народы братья – Белоглавы и Ары, прознав об ударах Бури, поспешили на помощь, да наткнулись на невидимые стены. Бурейцы растащили по землям крохотные багровые кубики – и закопали их так, чтобы разделить братьев. Кубики черпали силу и мощь огня, заключенного в недрах Земли и создавали невидимые, неощутимые стены. Злоба, ярость, глупость, зависть – все темное и грязное проникало сквозь них свободно. А вот любовь, доброта и свет знания застревал в невидимой паутине, и обрекал людей на разделение и непонимание.

Вряд ли можно обозначить календарные расстояния, которые отделяют нас от эпохи, когда воины Бури создавали таинственные стены. Но они действуют до сих пор, делят народы и сердца людей, порождают злобу, ненависть и суррогаты духовности. И сколько бы ни пытались люди разрушить стены, те только крепнут. Устроены они так, что силу разрушения направляют на собственное укрепление. Не разрушать надо магические построения, а понять для чего их создали бурейцы, какую задачу ставили перед собой те, кто десятки тысячелетий назад опутал мир страхом, и повелевает народами, разделяя и властвуя! И рухнут стены…

Часть первая:

Ведун Прибрежья

Знающий

Человек в плаще из медвежьей шкуры стоял у окна вырубленного в скале грота, и остановившимися глазами смотрел на линию горизонта, которая делила их мир надвое. Густо синее, в белых барашках волн море сливалось с таким же, густо синим у горизонта небом. И только опытный взгляд мог различить границу, разделявшую море и небо. Он вспоминал:

Ночью, когда луна висела близко к воде океана, его тряхнула изнутри вещая сила. Спать он уже не мог. Сила подняла его и потянула на берег. Он понимал, что происходит важное, и спешно опускался по крутой тропинке на полосу мокрого песка. Босыми ногами он встал на прохладный песок, поднял руки к сияющему диску луны и мысленно воскликнул:

– Великий Джянга! Ночное лицо твое манит меня! Что я могу, к чему ты меня призываешь?

Он увидел, как от луны к нему протянулась светящаяся нить, вошла в глаза, прохладой окутала мозг и потекла вниз по позвоночнику. А в голове, словно дверца открылась, и из нее хлынуло ночное знание. Он теперь знал ночную правду, но предстояло открыть в себе дневное знание и принять мудрость восхода и заката. Он дождался рассвета и вместе с первыми лучами принял в себя его сокровенное знание.

В тот час, когда солнце показалось из-за горизонта, его лучи отразились от глади океана, и зеркальная поверхность покрылась рябью. Он подумал, что это волны, но потом понял, что это морщины набежали на лицо Великой Воды, а в глубине засветился огонь. Он медленно поднимался к поверхности и когда вынырнул, человек увидел сияющий огненный шар. Огонь соприкасался с водой, но не было пара и свирепого шипения. Этот огонь рождала Великая Вода, и благословляла им своих избранников. Сейчас таким избранником стал он. Водяной огонь висел над поверхностью и манил к себе. Избранник стоял неподвижно. Он знал, что сейчас от огня к нему протянется дорожка. Так и случилось. От огненного шара протянулся луч. Он висел над поверхностью воды и чуть колыхался в такт прибою. Избранник ступил на луч и пошел по нему. Огненный шар раскрыл перед ним сверкающий грот, и он смело шагнул внутрь. Едва он почувствовал жар огня, как родилось дневное знание. Огонь принял его ласково и осторожно. А потом вытолкнул в воду. Он поплыл к берегу и скоро почувствовал под ногами каменистое дно. Ему предстояло дождаться вечера и принять закатную мудрость. Он лег на песок, хотел забыться, уснуть, но солнце нещадно пекло кожу, и он встал, чтобы укрыться в тени. А когда огляделся вокруг, то не увидел тени, но услышал бесплотный голос внутри:

– В себе ищи тенистое и прохладное место. Там укройся от зноя.

Он хотел удивиться совету, но неожиданно увидел внутри прохладный грот и спрятал туда ту свою часть, что изнывала от жары. И сразу стало легче. Зной отступил, изнутри поднялась волна прохлады, и он уже спокойно лежал на солнцепеке, дожидаясь вечера.

Солнце завершило небесную часть своего круга и нырнуло за горизонт. Океан потемнел, и сумерки выползли из-за камней. Он пошел им навстречу, опустился перед тенями на колени и замер. Он ждал, когда вечерние тени обнимут со всех сторон и поведают ему свои тайны…

Вечер угас, настала ночь, и он стал Знающим. В нем зазвучал все тот же бесплотный голос:

– Иди в скалы, подальше от людей. Тебе будет дано высшее знание. Примешь его, распорядишься им и претерпишь все, тогда взойдешь к вершинам, а пока ты в начале Пути. Ступай, Избранник!

Он ушел. Забрался в глухие места и между скал обнаружил неприметную площадку. Там и остановился. День провел в отрешении, как на берегу океана, а когда солнце скрылось за горизонтом, принял в себя знание сумерек, и вместе с ним в него вошло

Лестница имен

«Ты поднимаешься по ступеням лестницы имен. Имя – это состояние жизни, в котором ты пребываешь в каждый момент бытия. Ступень имени открывает сердечную готовность принимать и понимать мир.

В человеке заключена вся лестница, но многие ли достигают вершин? Тебе дается возможность пройти сквозь испытания и подняться. Высшие ступени доступны избранным, ты из них… Ты избран по рождению, но оттого испытания твои будут тяжелее. Как пройдешь их, и с каким грузом достигнешь вершин –это определит твой успех… Но сначала слушай и запоминай:

Первая ступень-имя – «Ствол-дерево»

Ствол, как опора для кроны, которая принимает силу солнца и передает ее в ствол. Человек-ствол подпирает вознесшуюся крону. Но она лишь связь с горним миром – не более и через нее в стволы вливается знание ниоткуда. Когда оно проникает в человека, тот просыпается ненадолго, но скоро снова впадает в дремоту подпирающего ствола. Это состояние может быть деятельным, пронизанным упорством и страстями, но все остается глубоким сном.

Вторая ступень-имя – «Муравей-Жук»

 Это начало движения, ибо появляется иное восприятие жизни. Общий разум ведет муравья, но держит в единении с муравейником. А тот наполняет муравья потоком естественной мировой силы. Муравей не сам по себе. Он – проявление разума муравейника.

Другое – жук! Он сам в потоке, но далек от свободы. Он выше муравья, но не может переступить рамки, обозначенные потоком. И пока он действует в них, воля потока защищает его. Но стоит ему задуматься над природой воли – будет исторгнут, поскольку размышление может открыть глаза.

Жук – это изменившийся муравей. Он смотрит на муравейник иными глазами, но он возрос на той же основе. Она удерживает жука в русле главного потока, имя которому Догма. Он пытается противостоять муравейнику, а тот обороняется, и жука могут загрызть множественные солдаты.

 На место павшего, придут новые жуки и противостояние продолжится. А его могло и не быть, ибо представители этого уровня взросли от одного начала. Жук, опираясь на силу муравейника, обрел возможность взглянуть на жизнь по-новому. Если бы жуки и муравьи объединились – то смогли бы одолеть и серьезного противника. Пока же они заняты борьбой друг с другом!

Люди ступеней дерева или муравья пропитаны страхом потери жизни и не видят вокруг себя чудесных возможностей. Жизнь кажется им единственной ценностью, в которой они ищут духовное движение… Все, что не согласуется с их взглядами, вызывает раздражение, ненависть и отторжение. Но остается лазейка любопытства. Они яростно борются за чистоту и неприкасаемость своих догм, но многие тайно заглядывают в щелочку, оставленную любопытством…

Оламер и не заметил, как розовым подернулись верхушки скал, закрывавших от него солнце. Он взглянул на небо и вместо привычной голубизны увидел тяжелую тучу. Хотел удивиться, да не успел: туча на глазах из грязно-серой превратилась в сияющее облако, оно клубилось и в центре образовалось отверстие. Сквозь него не ведуна излился луч и снова зазвучал голос: