Страница 8 из 19
Глава 4. Друзья и враги
Вчера входила в ворота столицы как воришка, боясь разоблачения и неизвестности. В предрассветных лучах город показался мне декорациями театра, застывшими в ожидании выхода актёров. Выложенные плиткой дороги и тротуары были еще пусты, витрины редких кафе темнели внутри. Фасады домов уходили ввысь на несколько метров, арочные окна еще закрыты ставнями. На широкую улицу смотрели балконы, оплетенные растениями с красными листьями. Они стекали кровавыми слезами по белым камням зданий, а чёрные ворота дворов казались разинутым ртом в немом крике. Выглядело жутко.
Сейчас же город проснулся и ожил, ловя ласковые лучи солнца. Улицы города заполнились молодыми людьми, запахами и звуками. На дорогах носились экипажи, запряженные лошадьми. Тротуары заставлены столиками и стульями ближайших кафе, а окна домов открыли свои ставни. Со всех сторон доносились музыка, разговоры и смех. Последняя жара периода цветения мира уже через несколько дней сменится холодным ветром периода увядания. Люди ловили последние мгновения тепла и солнца.
В этом мире времена года соответствуют привычным мне – весне, лету, осени, но называются иначе. Здесь нет зимы, снега и льда, а Новый Год начинается в Праздник Цветов, который отмечается в первый день периода цветения мира – сезон цветов, урожая и жаркого солнца. Следом идет период увядания мира. Краски уходят, зелёные листья наливаются желтизной, а после, отжив свое время, облетают. Переходят в ожидающий режим, спячку. Погода меняется с жарких дней на осеннюю прохладу, свежесть дождя и холодный ветер. Уже после наступает долгожданный период пробуждения мира – на деревьях набухают почки, проклевывается трава и цветы снова живут.
В Норвине, столице Королевства, жизнь отличается от той, которую я видела в глубинке, где царила грязь, нищета, невежество. Все, кто хочет лучшей жизни, стремятся к центру Королевства, ожидая найти свое место. Но удается это не многим, некоторые так и остаются за высоким забором. Те, кому посчастливилось попасть в Норвин, сразу забывают, откуда пришли. Люди в столице воспринимают разлом с невиданными тварями, нищету и голод за пределами города как то, что их не касается. Даже новости в «Столичном вестнике» они рассматривают с позиции: «это происходит где-то там», «до нас твари не доберутся» и «вот же дикари», говоря о деревенских жителях со своими проблемами. Эта удобная позиция позволяет им жить в свое удовольствие, без угрызения совести.
Если в начале прогулки с Эмили, Бетт и Стефани чувствовалась неловкость и натянутость, то очень быстро мы позабыли о нашем утреннем разговоре и во всю наслаждались последними теплыми деньками. Возвращались довольные и уставшие. Поужинали в столовой и побрели каждый к себе в комнату готовиться к первому учебному дню.
Повернув в свое крыло, я почувствовала неладное. Магические светильники были выключены по всему коридору. Я не успела испугаться, как меня схватили за руки и закрыли рот. Почти сразу ударили в солнечное сплетение, выбив остатки воздуха. Огонь внутри взбунтовался, но я всей силой воли подавила его.
– Ты не тому угрожал, воробышек, – знакомый голос был рядом, но в стороне, не он меня ударил.
Меня с силой бросили на пол, я встала на четвереньки, пытаясь отдышаться. Появился тусклый свет, который позволил рассмотреть нескольких парней из компании воздушника. Самуэль сел напротив меня на корточки, поднял несколько прядей моих волос, выпавших из куцего хвостика, и сказал в лицо:
– Мы могли мирно сосуществовать, если бы ты больше молчал или вообще свалил из Академии, чтобы не бесить меня своим видом. Но ты решил, что можешь пойти против меня. Так вот, не можешь, – он ехидно улыбнулся. И ударил с размаха тыльной стороной ладони по моему лицу.
Вместе с болью хлынула злость.
– Абракадабра, – гневно прошептала я, и вокруг меня загорелся огонь, не позволяя подойти ближе. На ладонях снова появились языки пламени. Я поднялась на ноги. – Не подходите, иначе спалю.
Самуэль отскочил от меня, парни тоже отошли на безопасное расстояние, но уходить не спешили, посматривали на воздушника, ожидая указаний.
В этот момент зажглись светильники. По коридору быстрым шагом к нам шел старшекурсник. Я погасила пламя вокруг себя, но огонь на ладонях оставила.
– Потушить огонь! Запрещено использовать магию вне занятий и тренировочного поля, – прорычал он и повернулся к Самуэлю. – Сэм, объяснись!
– Ну что ты опять орешь? – скривился Самуэль. – Было темно, парень упал, мы помогли подняться.
– Вокруг тебя все время кто-то падает, тебе не кажется это странным? – парень прорычал в лицо Самуэлю, взяв того за грудки.
– Ник, не лезь в мои дела. Я не лезу в твои, ты в мои, – елейным голосом сказал тот.
Я поняла, что это тот самый брат, о котором говорила Стефани. Они были словно отражение друг друга, так похожи, но такие разные. Ник, как назвал его воздушник, был выше брата, короткие черные волосы небрежно спадали на лоб, острые скулы и тонкий нос. Самуэль же был обладателем широкого носа, а волосы предпочитал зачесывать назад.
– Проваливайте, – Ник отпихнул брата.
– Пошлите, – приказал своей команде Самуэль и, уже оглядываясь, сказал мне, – Том, надеюсь, что ты будешь аккуратнее в следующий раз.
Я и Ник продолжали стоять в коридоре, провожая взглядом парней. Видимо, адреналин поубавился, и я почувствовала, как саднит скула, и глаз наливается жаром. Наверное, будет огромный синяк, подумала я, как будто это самая большая из проблем.
– Ты мог спалить все общежитие, – сказал Ник, не поворачивая головы в мою сторону.
– Не мог. Я просто хотел подсветить дорогу, – я решила, что пора и мне вернуться в комнату.
– Мой тебе совет, убирайся из Академии, – уже в спину прилетело мне, отчего я остановилась и продолжила слушать. – Без магии ты слабак. Твои же боевые товарищи сломают тебя снаружи и внутри, а то, что останется, дожрут твари на разломе. Самое время повзрослеть и понять: в этом мире каждый сам за себя, ты никому не нужен, ты никто.
Услышать это было больнее, чем тот удар по щеке. Именно такая судьба меня ждет в этом мире, если не найду дорогу домой. И я побежала по коридору, не заботясь о том, как это будет выглядеть. Влетев в комнату, закрылась на замок до упора. Свернувшись клубочком на кровати, разрыдалась.
Слишком много всего, тяжело. Хочу к маме и папе, чтобы меня обняли и сказали, что все будет хорошо. В любом случае притворяться парнем у меня долго не получится, первый же осмотр целителя меня раскроет. Потом, скорее всего, посадят в тюрьму за подделку документов, лишат магии, и я всю оставшуюся жизнь буду работать на рудниках, чтобы возместить средства, потраченные на меня Академией. Если же меня найдет тот чокнутый маг, то убьет. В том, что есть способ вернуться в свой мир, я уверена. Если в него был вход, значит, где-то есть выход. И я его найду.
Каждый вечер я прокручивала в голове, как оказалась в этом мире, в попытке найти подсказку.
Мне было четырнадцать. Я шла с урока музыки домой, в ушах звучала любимая песня. Только закончился дождь, поэтому я смотрела под ноги и переступала лужи. В один миг земля ушла из-под меня. Подняв взгляд, я уперлась в рваную стену пещеры. Осмотревшись, поняла, что стою в начертанном круге с символами и пустой чашей рядом. Я плохо помню, что тогда происходило, но никогда не забуду тот безумный взгляд, которым на меня смотрел человек. Мужчина в сером балахоне отошел от меня и кричал в неверии: «Нет, нет! Это мой огонь! Слышишь?». Он кинулся к своим записям на одном из огромных валунов. Тогда я побежала, не разбирая дороги, практически в темноте, плутая в ходах пещеры.
Я слышала, как маг пытался найти меня, его крик и звук шагов эхом разносился по пещере. Притаившись в одном из поворотов, просидела несколько часов. Было страшно, я вздрагивала от каждого шороха и шума падающих камушков. Замерзнуть мне не дал огонь внутри, он же и вывел меня из пещеры. Я не видела, но чувствовала, куда нужно идти.