Похитители Историй

— Я понимаю, — перебила его Бетани. — Что такого? Просто ты обманываешь свою маму? Ничего особенного?

Чувство вины скрутило её живот, но она решила, что Оуэн заслужил такое обращение.

Оуэн откинулся на спинку стула и густо покраснел.

— Нет, я ей обычно не вру, но я ведь пообещал никому ничего не рассказывать, поэтому…

— Ладно, неважно, — сказала Бетани, махнув рукой, и пытаясь отвлечься от того, что он солгал ради неё. Ведь тогда выходило, что и она виновата в этом обмане. — Слушай. Я тебе кое-что принесла, — она сунула руку в карман и вытащила жевательную конфету.

Глаза Оуэна расширились, и он почти благоговейно взял конфету в руки.

— Это… это сделал сам Вонки? — прошептал он.

Вау.

— Ага. И теперь это всё твоё. Ты просто должен согласиться оставить меня в покое и никогда никому не рассказывать о том, что видел прошлым вечером.

Его глаза расширились ещё больше. Он поднял конфету, чтобы рассмотреть её повнимательнее. Затем вздохнул и протянул сладость девочке.

— Оставь её себе, — сказал он, качая головой. — Есть слишком много книг, которые я предпочёл бы посетить!

Бетани прищурила глаза и подтолкнула конфету обратно к нему.

— Я не предлагала выбор. Либо ты получаешь конфету и оставляешь меня в покое, либо не получаешь конфету и оставляешь меня в покое.

Оуэн взял конфету, но отложил её в сторону.

— Мы обсудим это через минуту. В первую очередь я хочу знать, как ты всё это делаешь.

Бетани огляделась, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает.

— Мой… Мой отец. Он, хм, вымышленный. Ну, то есть, из книги.

Она с трудом сглотнула, зная, что сейчас произойдёт.

Оуэн бросил на девочку озадаченный взгляд.

— Прости, он… Кто?!

— Мой отец — вымышленный персонаж, — сказала Бетани, чувствуя нарастающий гнев. Она понимала, что это было не совсем справедливо. Ведь это не то же самое, что сказать Оуэну, что её отец был из Швеции или что-то в этом роде. Это было не то, с чем большинство людей сталкивалось ежедневно. Поэтому, возможно, следует простить ему такую реакцию.

Зачем вообще нужно было говорить об этом Оуэну? Какое это имело отношение к нему?

— Что?! — повторил Оуэн, всё ещё сбитый с толку.

— Моя мама читала книги о моём отце. Каким-то образом мой отец нашёл выход из этих книг. Они полюбили друг друга, — прошипела Бетани. Её гнев рос с каждым сказанным словом. — Ты знаешь, я действительно не хотела бы говорить об этом…

— Но как вымышленный персонаж смог… выбраться из книги? — спросил Оуэн.

— Понятия не имею! — ответила Бетани, злясь на себя за то, что позволила Оуэну так сильно её задеть. — Я могла бы спросить его об этом, если бы он был поблизости. Но его нет, ясно? Мы с этим закончили?

— А куда он делся? Вернулся обратно в книгу?

— Куда он делся?! — вскрикнула Бетани. — На вечеринке по случаю моего четвёртого дня рождения мама сказала всем, что мне нельзя дарить книги в качестве подарка. Родители всех моих друзей подумали, что это странно, но послушались. Все, кроме одного. Пока моя мама была в другой комнате, я открыла подарок и нашла экземпляр «Сказок для детей». И поскольку я не знала, что делаю, я втянула себя, всех остальных детей и своего отца прямо в книгу.

Она сделала паузу, с трудом сглотнув.

— Каким-то образом я вытащила себя и других детей обратно, — сказала Бетани тихим голосом. — Они все подумали, что это какой-то крутой магический трюк для вечеринки. Но мой отец… Я не знаю, что случилось, но он остался там. Вот только сейчас его нет в той книге. Больше нет. И я не знаю, где он.

— А он не мог выбраться и из этой книги тоже? — спросил Оуэн. — Так же, как он сделал это в первый раз?

Зачем она так много рассказывала Оуэну?

— Мог? Я не знаю. Может быть, он пытался и покинул ту книгу в поисках другого выхода. Может… может быть, он не смог выйти, потому что был ранен в той истории. Или, может быть, он просто подумал, зачем возвращаться в реальный мир, когда вымышленный мир намного лучше?

Девочка отвернулась, потёрла ладонью глаза, затем вздохнула.

— Я ищу его везде, где только могу, — сказала она, уставившись в стол. — После того, как мой папа пропал, мама больше не позволяла мне погружаться в книги. В течение многих лет я читала книги только под её присмотром, даже школьные учебники. И что я в них могла делать? Как только она начала доверять мне, я первым делом отправилась в библиотеку и взяла ту книгу со сказками. Я излазила её вдоль и поперёк, но отца там не было. Нигде! Я продолжаю искать. Каждый вечер приношу домой всё новые книги, прячу их от мамы. Но сколько ещё других книг! Как вообще можно просмотреть их все?!

Оуэн поднял руки, и она поняла, что он пытается её успокоить.

Девочка посмотрела через его плечо. Несколько человек оглянулись на выкрикивающую что-то сумасшедшую девчонку в углу. Её глаза расширились, и она стиснула зубы, сдерживаясь, чтобы не ударить что-нибудь.

— Не знаю, зачем я вообще всё это рассказываю, — прошипела она. — Ты просто какой-то придурок, который не оставляет меня в покое. Итак, ты берёшь конфету или нет?

Оуэн снова посмотрел на конфету так, словно она была сделана из чистого золота. Затем он подтолкнул её обратно к девочке.

— Нет. Но если ты действительно не хочешь больше никогда обо мне слышать, тогда у меня есть для тебя другое предложение.

Так вот для чего всё это было. Она должна была догадаться.

— Значит, тебе всё-таки нужна машина времени.

Мальчик покачал головой.

— Мне ничего не нужно из книг. Я просто хочу, чтобы ты взяла меня в одну из них. Пять минут, вошли и вышли. Это всё о чём я прошу.

Бетани вздохнула. Конечно, чего ещё он мог хотеть. Познакомиться с Перси Джексоном, или Роном Уизли, или этим подобием Гарри Поттера — Килем Гигантские — ноги. А если она не сделает то, о чём он просит, ему достаточно рассказать её матери, и на этом всё закончится. Вот и всё, что нужно, чтобы завести друга.

— И в какую книгу ты хочешь?

Он вытащил книгу из своего рюкзака. «Киль Гноменфут и Конец Света». Всё-таки Киль Гигантские-ноги.

— Ну что ж, ты хочешь его автограф? — спросила Бетани, стараясь говорить, как можно равнодушнее. — Будешь восторгаться им, словно он знаменитость? Это будет превосходно, Оуэн! Он понятия не имеет, что кто-то вообще знает, кто он такой. Но давай, иди и скажи ему, как сильно ты любишь его гномьи ножки и что «Конец Света» — величайшее название, которое ты когда-либо слышал. Ты понимаешь, насколько глупа эта идея? Ты изменишь всю историю! Ты хоть представляешь, что произойдёт, если ты это сделаешь?

Глаза Оуэна загорелись, как огни на рождественской ёлке.

— Нет…

— Я тоже! — прошептала она. — Может быть, это вообще невозможно. Я не знаю, потому что я слишком умна, чтобы даже пробовать это сделать. Последнее, что мне нужно, это чтобы моё имя появилось в книге, как будто я персонаж, где каждый может это увидеть. Ты думаешь, никто не заметит, если вдруг во «Франкенштейне» появится Бетани Сандерсон, которой раньше там никогда не было? А что, если я изменю сюжет книги? Особенно такой популярной, как «Киль Без-пальцев»? Люди заметят это в считанные секунды! Мне снятся кошмары о том, что такое может случиться!

Оуэн начал что-то говорить, но потом замолчал и открыл книгу.

— Я не хочу встречаться с Килем, — сказал он наконец. — Его даже нет в этой главе. Я просто… У его учителя, Магистра, есть книга заклинаний, и…

— Магия? — Бетани почти закричала, но быстро успокоилась, когда все снова повернулись, чтобы посмотреть на них. — Ты что, издеваешься надо мной? Ты хочешь научиться магии? Ты слышал, что я только что сказала о ночных кошмарах? Это было бы в десять раз хуже!

— Там есть заклинание, — сказал ей Оуэн. — Киль пользовался им раньше. Оно помогает находить нужные вещи, — он помолчал, как будто что-то обдумывая. — Я не знал о твоём отце раньше. Но теперь, когда узнал, подумал, что в этой книге есть заклинание, которое поможет тебе найти его. Ты выучишь заклинание и произнесёшь его здесь или там, в зависимости от того как оно работает. И найдёшь отца, — мальчик пожал плечами. — Я просто подумал, что это могло бы тебе помочь. И если после этого ты захочешь, чтобы я забыл всё это, что я когда-либо видел тебя, это твоё дело.