Шанхайский синдром

– Проголодался? – спросила она. – Я тут кое-что тебе оставила.

Юй с жадностью набросился на рисовый колобок с начинкой из свиного фарша и овощей.

Она села напротив за стол и молча наблюдала за тем, как муж ест.

– Извини, Пэйцинь. Я опоздал.

– Это ты извини. Не надо было днем пилить тебя.

– Нет, ты была права. Как вкусно! – проговорил Юй с набитым ртом. – Где ты раздобыла рецепт?

– Помнишь, как мы жили в Юньнани? Тогда девушки-дайки всю ночь танцевали и пели. Когда они чувствовали голод, они доставали из карманов такие вот рисовые колобки с начинкой.

Конечно, он все помнил. В те долгие ночи в Сишуанбаньне они наблюдали, как танцуют дайские девушки против бамбуковых домиков, выстроившихся в прямую линию, и время от времени откусывают кусочки от рисовых колобков. Оба они тогда решили, что такие рисовые колобки – это очень удобно.

Вдруг Юю пришла в голову замечательная мысль.

– Знаешь, – сказал он, – в отеле «Цзиньцзян» есть дайский ресторан. Называется «Сычуаньский дворик». Говорят, сказочное место!

– Да, «Сычуаньский дворик», – кивнула жена. – Я читала о нем в газете.

– Так вот. Может, завтра вечером сходим туда?

– Ты шутишь!

От ее удивления он испытал укол совести. Впервые после рождения Циньциня он куда-то ее приглашает. К тому же приглашает не развлекаться, а, можно сказать, по делу…

– Я не шучу. Просто мне необходимо туда попасть. У тебя ведь нет других планов на завтрашний вечер? Так почему бы не посидеть в ресторане и не отдохнуть немного?

– Думаешь, нам тот ресторан по карману?

– Вот два входных билета. Все включено – напитки танцы и пение под караоке. Ты ведь знаешь, караоке сейчас очень модное развлечение. Билеты достались мне бесплатно. – Юй извлек два билета из кармана рубашки. – Если бы пришлось платить из собственного кармана, они обошлись бы нам в сто пятьдесят юаней каждый. Поэтому я считаю, что мы просто обязаны пойти!

Почему Чэнь оставил ему билеты? Может быть, Чэню просто не хотелось, чтобы билеты пропали. А может, Чэнь специально хотел, чтобы он, Юй, оказался в том ресторане.

– Где ты их раздобыл?

– Один человек дал их мне.

– Я не умею танцевать, – неуверенно проговорила Пэйцинь. – А петь караоке – тем более.

– Жена моя, всему можно научиться.

– Легко сказать! – Видимо, Пэйцинь и самой ужасно хотелось провести вечер в необычной обстановке. – Мы с тобой уже старые… Давно женаты.

– На Народной площади каждый день танцуют и поют старики.

– Надо же… С чего бы ты вдруг приглашаешь меня в ресторан?

– Почему бы и нет? Мы с тобой заслужили отдых.

– Товарищ следователь Юй, это совсем на тебя не похоже – наслаждаться отдыхом в разгар расследования.

– Вот именно – в разгар расследования, – кивнул Юй. – Кстати, поэтому я тоже хочу, чтобы ты пошла со мной.

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу, чтобы ты кое-что передала старшему инспектору Чэню. Не исключено, что он тоже там окажется. Но сам я подойти к нему не смогу. Мне бы не хотелось, чтобы нас с ним увидели вместе.

– Значит, ты приглашаешь меня не развлекаться. – Пэйцинь не скрывала разочарования. – Наоборот, ты просишь, чтобы я включилась в расследование!

– Извини, Пэйцинь. – Юй подался вперед и погладил жену по голове. – Я знаю, ты беспокоишься за меня, но позволь кое-что сказать в защиту старшего инспектора Чэня – и в мою защиту тоже. От исхода дела зависит наша дальнейшая судьба. Более того, Чэнь готов ради справедливости пожертвовать своей карьерой.

– Понимаю. – Пэйцинь взяла мужа за руку. – Старший инспектор Чэнь не хочет поступаться принципами. И ты тоже. Тебе не нужно оправдываться.

– Пэйцинь, если мое предложение тебя расстроило, мы никуда не пойдем. Считай, что ничего не было. Я просто неудачно пошутил. Может быть, это мое последнее дело. Мне бы раньше послушать твоего совета!

– Ах нет! – возразила она. – Я просто хочу знать, что за сведения мне нужно ему передать.

– Сейчас скажу, но сначала послушай. Как только мы завершим расследование, я начну искать другую работу. Совсем другую. И тогда я смогу проводить больше времени с тобой и Циньцинем.

– Перестань, Гуанмин. Ты прекрасный полицейский.

– Я введу тебя в курс дела, и тогда тебе станет ясно, прекрасный я полицейский или нет.

Юй начал рассказывать. Через полчаса Пэйцинь знала все. Под конец он снова напомнил жене о том, как важно обменяться сведениями с Чэнем.

– Такая работа стоит затраченных усилий – и твоих, и старшего инспектора Чэня.

– Спасибо, Пэйцинь.

– Что мне надеть?

– Насчет одежды не волнуйся. Это не званый вечер.

– Перед тем как идти в ресторан, я заеду домой и приготовлю Циньциню ужин. Мы ведь можем задержаться.

– Ну а я поеду туда прямо с работы. Конечно, не в форме. Увидимся в «Сычуаньском дворике», но будем делать вид, будто мы с тобой незнакомы. После всего встретимся на улице.

– Ясно, – кивнула Пэйцинь. – А может, тебе на всякий случай вообще там не появляться? Мало ли что…

– Нет, я уж лучше пойду – вдруг произойдет что-то непредвиденное. Правда, вряд ли такое возможно. – Помолчав, Юй сказал: – Извини, что втравливаю тебя в опасное предприятие.

– Не говори так, Гуанмин, – возразила жена. – Я пойду туда не только ради тебя, но и ради себя.

31

Уже третий день Чэнь сопровождал делегацию американских писателей.

Делегация прибыла по обмену; программу спонсировал Комитет выдающихся ученых и Общество дружбы Китай-США. Уильям Розенталь, известный профессор, критик и поэт, прибыл вместе с женой, Викки. То, что Розенталь возглавлял Американский союз писателей, придавало визиту больше солидности. Шанхай стал последним пунктом их маршрута.

В отеле «Цзиньцзян» Чэню отвели номер на том же этаже, что и Розенталям. Американские гости жили в роскошном люксе. Хотя номер Чэня был гораздо скромнее, он был вполне доволен. По сравнению с Домом писателей в Гуанчжоу – небо и земля. Спустившись вниз, он вместе с американцами пошел в сувенирную лавочку, чтобы помочь гостям выбрать подарки.

– Как я рад, что могу поговорить с таким человеком, как вы. Именно для того мы и затеяли культурный обмен. Представляешь, Викки, мистер Чэнь перевел на китайский Элиота! – Розенталь обернулся к жене, но ее всецело занимали разложенные на прилавке украшения из жемчуга. – Он перевел даже «Бесплодную землю»! – Очевидно, Розенталь заранее навел справки о творчестве Чэня, однако ему, скорее всего, не сообщили о том, что Чэнь, кроме поэзии, переводит еще и детективы, а также служит в полиции.

– В Пекине и Сиане переводчики также хорошо говорили по-английски, – ответила Викки, – но почти не разбирались в литературе. Стоило Биллу сесть на своего любимого конька, они сразу сникали.

– Я многому научился у профессора Розенталя, – сказал Чэнь, доставая из кармана программу. – Боюсь, нам уже пора выходить из отеля.

У них был плотный график. За несколько дней до прибытия делегации все мероприятия были подробно расписаны и посланы по факсу в отдел внешних сношений Шанхайского отделения Союза писателей. Чэню вменялось в обязанность следить за соблюдением программы. Утро – посещение храма Хранителя города, затем обед с местными писателями, после обеда – прогулка на речном трамвайчике по реке Хуанпу, затем поход по магазинам на улице Нанкинлу, вечером – посещение спектакля пекинской оперы… Несколько пунктов программы были обязательными. Например, нельзя было отказаться от посещения дома в бывшем французском квартале, в котором в 1921 году на нелегальном собрании была учреждена Коммунистическая партия Китая. Обязательным был также осмотр развалин трущоб фаньгуа, сохранившихся со времен правления Гоминьдана. После трущоб гостям показали строительство нового района Пудун на восточном берегу Хуанпу. Всю обязательную программу они уже выполнили.

– Куда мы пойдем?

– Сейчас у нас по плану посещение храма Хранителя города.