Две ведьмы на одной кухне

Мне требовалась поддержка, и я позвонила маме:

– Мам, у меня проблема!

– Что ты говоришь? Дима отказывается есть моё печенье?

– Нет. Печенье он съел.

– И как? – оживилась на том конце моя любимая экспериментаторша с магическими зельями.

– Никак. Поикал пару минут и всё.

– Печалька. Придётся усилить состав.

– В следующий раз добавляй в котлеты. Он не очень печенье любит.

– Интересненько, – зашелестела блокнотом старая греховодница: – А что у тебя случилось?

– О! У нас гостит Димина прабабка!

– Живучая холера!

– Как от неё избавиться?

– Понятия не имею.

– Спасибо! Ты мне очень помогла!

– К чему этот сарказм? Ты же знаешь – я на твоей стороне!

– Она перепортила всю мою посуду! Переставила все мои баночки с зельем! Перестирала заговоренные полотенца! Всё время подслушивает и подсматривает! Я хочу, что бы она убралась в свой лес!

– А Дима что?

– Дима делает вид, что всё в порядке. Будешь жарить котлеты, добавь туда слабительного! Я всё понимаю, они его семья, растили, воспитывали и любят по-своему. А мне-то что с того? Родили – спасибо! Дальше мы сами!

– Попробуй с ней поладить, – как-то смущённо ответила мама.

Да, не такого ответа я от неё ожидала! Придётся поставить вопрос ребром или я, или у Димы проблемы не совместимые с жизнью!

В туалете кто-то сидел. Я вежливо постучала:

– Очередь!

Дверь открылась, и из уборной бочком выполз Иван- дурак. Я хлопнула в ладоши. На пол шлёпнулась лягушка. Уцепив её за заднюю лапку, я бросила рептилию в унитаз, закрыла крышку и нажала на слив. Подняв себе настроение таким образом, помыла руки и отправилась на кухню.

Вот интересно, почему он всегда в лягушку превращается? Нужно с этим разобраться.

На кухне вонь была непереносимой. Чад и гарь висели в воздухе. На плите стояла моя новая тефлоновая сковородка, в которой шипели и пузырились остатки силиконовой подставки под горячее. Я чудом сохранила рассудок:

– Что здесь происходит?

Бабка злобно ухмыльнулась, достала из кармана зеркало в черепаховом футляре с длинной острой ручкой и резво поднесла к моему лицу. Старая террористка! Я, автоматически, взглянула на своё отражение. Пора в парикмахерскую корни подкрасить.

Она исхитрилась и тоже заглянула. Не знаю, что она ожидала увидеть, но явно была разочарована. Отбежала на пару шагов и посмотрела на себя. Теперь уже я заглянула ей через плечо. Что на витрине, то и в магазине, собственно говоря.

Вот они мы обе-две ведьмы на одной кухне. В своих истинных личинах. И что дальше?

– Привирает от старости должно быть, – недовольно заворчала она.

– С чего бы это Зерцалу истины врать? – Усмехнулась я.

– А с того, что не может быть такая кикимора, как ты, нормальной ведьмой!

– Это я-то кикимора!? Да ты на себя посмотри! – Я выхватила зеркало у бабки из рук и поднесла к её лицу.

На меня посмотрела озадаченная растерянная старушка в платочке и крупных красных бусах с окровавленной булавой в руках. Я поднесла волшебный предмет к своему лицу – букет полевых ядовитых трав, соломенная шляпка и брызги жертвенной крови на платье. Странно! Никакой опасности друг другу мы не представляли и зла не желали. Я вернула зеркало хозяйке:

– И правда, врёт!

День, когда закончилась война.

Шёл пятый день кухонной войны. Бабка поднималась в четыре утра и шла на кухню шаркать ногами и греметь посудой. Мы просыпались и тихонько пережидали пик активности под одеялом. Однажды, я непреднамеренно вышла из спальни, и она тут же припрягла меня к генеральной уборке. В четыре утра!!! Спасибо, одного раза достаточно!

Затем она шла разбрасывать свои вещи и зачем-то прятать наши. Этот процесс сопровождался внятными комментариями о моей неполноценной хозяйственной деятельности. Я проявляла силу воли и не реагировала.

К счастью, около шести она утомлялась и, с чувством хорошо проделанной работы, ложилась спать, а мы начинали шёпотом ругаться:

– Я ненавижу твою бабку! Она совершенно невоспитанная и беспардонная! Ведёт себя, как дома! Интересно, как бы ей понравилось, начни я себе такое позволять в её доме!?

– Не называй мою прабабушку бабкой, старухой, упырихой и вредительницей домашнего хозяйства! Я её люблю и требую уважения!

– А я требую уважения к себе! Выбирай, или я, или развод!

Мы ругались ровно до восьми, потом я шла готовить завтрак. В девять Дима уезжал на работу, а я устраняла последствия бабкиной уборки и выкидывала на помойку очередную испорченную посуду. Готовила обед и ужин, ходила в магазин и в полдень садилась за компьютер, что бы заработать, как говорил мой муж, себе на шпильки.

Сегодня всё прошло по плану, уборка, стирка, готовка, квест по поиску и перепрятыванию в надёжное место проводов и зарядных устройств. Их почему-то Марфа Дормидонтовна ненавидела особенно сильно и прятала старательней, чем бюстгальтеры с сушилки и солнечные очки. Приготовила обед и отправилась в магазин за хлебом и майонезом.

Вернулась быстро и застала в кухне страшную картину. Иван-дурак, склонившись в пояс, лицом в кастрюлю, пил борщ. Сволочь! Я подкралась незаметно и крикнула:

– Ага!

Он не счёл нужным даже оторваться от своего богомерзкого преступления, только рукой махнул. Ошеломлённая его наглостью, я хлопнула в ладоши. Молодец традиционно превратился в земноводное и ушёл клювом под бульон. Я уцепила его за заднюю лапку и поднесла к открытому окну. В небе парил коршун.

– Цип-цип-цип, – поманила его я, раскрутила лягушку и запустила в небо.

Коршун меня понял верно, перехватил мощными когтями добычу на уровне пятого этажа, благодарно кивнул и умчался в лазурную даль. Я сварила новый борщ, вымыла кухню и ушла работать.

Дима приехал в обед:

– Ты почему к телефону не подходишь!? Полдня дозвониться не могу.

– Не знаю. Не слышала звонка. Сейчас проверю.

Я оставила мужа доедать борщ, а сама пошла на поиски. Телефона нигде не было.

– Ну-ка, набери мне!

Дима набрал. Звонок шёл, но где-то в пути терялся. Я начала закипать:

– Дима, это был новый телефон.

– Это какая-то ошибка!

– Эта ошибка может стоить мне работы.

– Ой, какая у тебя там работа?

– Такая же, как у тебя. Иди и отбери! – потребовала я и указала перстом на дверь гостевой комнаты, из-за которой с самого утра не раздалось ни звука.

Муж подошёл и поскрёбся возле двери:

– Бабушка, ты Стасин телефон не видела?

– Нет.

Дима обернулся и пожал плечами. Я ворвалась во вражье логово:

– А если найду!?

Она попыталась удариться об пол и превратиться во что-то смертоносное, но промахнулась и упала на кровать. Ха! Я начала обшаривать комнату. Марфа Дормидонтовна закатила глаза и простонала:

– Сердце! Умираю.

– Стася, вызови скорую! – взмолился муж.

– Ага! Сейчас, только телефон найду!

– Не надо скорую, – зарыдала противная притворщица: – Дай мне лучше мухоморчик.