Страница 4 из 10
Я приятно удивлена, ведь я знаю, что стоит за этими словами. Он не врач, но у него есть научная степень и он – дипломированный спортивный тренер. Уверена, он специализировался на спортивной медицине. На нем брюки цвета хаки, зеленое поло с логотипом команды и ярко-красные теннисные туфли, он выглядит достаточно дружелюбно, глядя на меня поверх планшета, который все еще держит в руках.
– Я так понимаю, вы завершили клиническую практику и ждете начала ординатуры, – говорит он.
Я киваю, ничуть не удивленная проверкой:
– Да. В июле я стану интерном в «Уильям Симмонс».
– И, я так понимаю, вы уже знакомы с мистером Ридом.
Трей кивает на Ашера, который на мгновение прекращает дрыгать ногой, чтобы улыбнуться мне своей знаменитой улыбкой. Внутри у меня все напрягается, и я чувствую себя немного взвинченной.
– Как дела, Бейли? – Ашер вскидывает подбородок в мою сторону, затем одаривает еще одной улыбкой, от которой сердце начинает биться быстрее.
Я осторожно улыбаюсь в ответ, стараясь не потеряться в его прекрасных голубых глазах.
– Прыгай сюда, – говорит Трей Ашеру, похлопывая по столу с черной обивкой, затем снова поворачивается ко мне: – Мы имеем дело с довольно стандартным сотрясением мозга, так что…
– Никакого контактного спорта, много воды и отдыха, – говорю я, завершая предложение.
На губах Трея появляется восхищенная улыбка:
– Именно так. Еще мы мониторим его вестибулярный аппарат. Он, вероятно, тоже пострадал.
Я киваю, глядя на него:
– Я прослежу за этим.
Трей протягивает мне для ознакомления результаты последней компьютерной томографии Ашера, но я признаюсь, что это – не моя специализация, и он объясняет мне их. Я рада услышать, что все не слишком серьезно, но они относятся ко всему очень ответственно, требуя много отдыхать и не играть, пока не пройдут все симптомы: головные боли и головокружения. Это имеет смысл.
Ашер садится на стол, но Трей снова похлопывает по обивке:
– Ляг, если не против.
Медленно выдохнув через ноздри, будто демонстрируя, что слегка расстроен, Ашер ложится на спину, вытягивая ноги. Немного странно стоять у смотрового стола, на котором лежит Ашер, но я все так же сосредоточена на Трее.
– Есть еще одна травма, за которой нужно последить, – говорит Трей, кивая на медицинские карты Ашера на планшете. – При падении мистер Рид получил растяжение паховых мышц второй степени тяжести. Поэтому любой ценой нужно избегать высокой активности.
Мой взгляд невольно скользит по телу Ашера, на лице которого играет самодовольная улыбка.
Я молю бога, чтобы Трей не заметил, как я начинаю краснеть. Ну да, после того случая не могло обойтись без травмы паховых мышц. А это значит, что мое внимание должно быть сосредоточено на хозяйстве этого удивительно красивого мужчины. Вот это я попала.
– Верно, – бормочу я, собираясь с силами. – Итак, побольше отдыха и лед на мышцы. Правая нога?
– Верно. Я покажу, на что стоит обратить внимание. Ашер, не мог бы ты поставить ногу на стол, пожалуйста?
Ашер повинуется, и Трей приглашает меня взглянуть самой. Я сглатываю огромный ком в горле.
«Конечно. Без проблем. Всего лишь осмотреть промежность Ашера Рида. В медицинских целях».
Я нерешительно подхожу к Ашеру, ища в нем малейшие признаки того, что это действительно так неприлично, как мне кажется, но ничего такого нет. «Еще бы». Это же медицинский осмотр, а не какие-то непристойности. Нужно держать грязные мысли подальше.
Наклоняюсь над ним и самым нежным прикосновением, на какое только способна, поднимаю штанину баскетбольных шорт Ашера. Шорты свободного кроя, потому они легко соскальзывают в сторону. На Ашере черные боксеры, и я вижу край синяка, выглядывающий из-под них.
– Можно? – спрашиваю я слегка дрожащим голосом.
Он кивает, и я отодвигаю ткань в сторону, стараясь не обращать внимание на то, как мне нравится чувствовать под пальцами его кожу. Но это ощущение быстро проходит, когда я вижу припухлость и темно-фиолетовые кровоподтеки в верхней части внутренней поверхности бедра. «Какой кошмар».
– Боже, Аш, – тихо бормочу я, мои пальцы рассеянно поглаживают чувствительное место.
– Да уж, поверь мне, я в курсе, – отвечает он глубоким и хриплым голосом.
Я отвлекаюсь, когда осознаю, что Трей снова говорит со мной.
– Я повидал много таких травм. Такова уж природа хоккея… много травм паха и бедер. Когда катаешься на коньках, используешь ягодичные мышцы, и когда эти мышцы устают, нагрузка перераспределяется на мышцы бедер и паха.
Я не могу позволить своим мыслям переключиться на ягодицы Ашера, потому что матерь божья… что за задница у этого мужчины. Задница хоккеиста – это нечто, и это нечто великолепное. Погуглите.
– Прежде чем вы уйдете, я покажу, какой тип перевязки я предпочитаю, – говорит Трей, – и я распечатал список упражнений на растяжку и укрепление мышц, которые нужно выполнять ежедневно, проследите за этим.
Я киваю.
– Какие-то обезболивающие, о которых мне нужно знать? – спрашиваю я, пока Ашер садится. Полагаю, ответ «да». С такими отеками даже ходьба должна быть невероятно болезненной.
Трей фыркает:
– Удачи. У него есть рецепт, но он непреклонен в том, чтобы не пользоваться им.
– Потому что он мне не нужен, – фыркает Ашер, одергивая шорты, чтобы прикрыть синяки. – Я не слабак.
Я закатываю глаза:
– Нет, но ты травмированный игрок. И к моим словам ты будешь прислушиваться, Ашер. Так что, если, по моему мнению, тебе нужны лекарства, ты их примешь.
Ашер хихикает, поправляя свою бейсболку «Ледяных ястребов» и вновь принимаясь покачивать ногой.
– Да, мэм.
– Под «мэм», полагаю, ты имеешь в виду «доктор медицинских наук», – рявкаю я, упирая руку в бок. – И прекрати дергать травмированной ногой. Для меня это выглядит как чрезмерная нагрузка.
Трей коротко смеется, прерывая нашу маленькую перепалку:
– Похоже, вы отлично справитесь с состоянием мистера Рида. Просто не позволяйте ему доставлять вам слишком много хлопот в эту неделю, Бейли.
– Ни за что, – говорю я, усмехаясь в ответ. – Будьте уверены, Ашер в хороших руках.
В хороших руках, которые мне, признаться откровенно, будет сложно держать подальше от пациента.
Глава 3
Поехали
– Ну вот. Теперь пути назад нет, – говорю я, разворачиваясь, чтобы посмотреть на Бейли, которая сидит рядом. Стюардесса только что сделала объявление о том, что посадка окончена. – Ты застряла со мной на неделю.
Бейли приподнимает одну четко очерченную темную бровь и лукаво улыбается мне:
– Думаю, я справлюсь.
– Не знаю… ходят слухи, что я немного не в себе.
При этих словах Бейли усмехается, обнажая ровные белые зубы. Затем она прикусывает нижнюю губу и смотрит на меня с вызовом:
– Будешь сложным пациентом?
– Не планирую, – я пожимаю плечами. – Но, если вдруг накатит, я ничего не гарантирую.
Когда стюардесса подходит, чтобы предложить нам коктейль и керамическую чашку с орешками, Бейли довольно мычит и отправляет в рот парочку кешью.
– Прости, – говорит она, жуя. – Никогда раньше не летала первым классом. Это, мать его, потрясающе.
– Я рад, что тебе нравится.
Она смотрит так, будто изучает меня, пока жует.
– А ты, вероятно, привык ко всему этому, да?
Я киваю, ухмыляясь:
– Тебя бы, наверное, позабавило, как я откидываюсь на спинку сидения в автобусе, но меня такое не веселит.
– Понимаю, – она кивает, ее взгляд проходится по мне от макушки до пят. – Какой у тебя сейчас рост?
Сейчас. Как будто что-то изменилось в последнее время.
– Шесть и четыре.
Она тихонько присвистывает:
– Черт. У меня пять и один.
– Поверь мне, я заметил. У тебя забавные габариты, – я коротко смеюсь, и Бейли подхватывает, но сначала тыкает меня локтем в ребра.