Страница 245 из 303
Пришли и Сюэ Мэн с Ши Мэем.
Увидев Ши Мэя, Мо Жань тут же вспомнил о недоразумении между ними и, почувствовав угрызения совести, хотел было сам подойти и принести извинения, но Ши Мэй, краем глаза заметив его перемещения, развернулся и сразу же ушел.
Выглянувший из зала Даньсинь Сюэ Мэн толкнул Мо Жаня локтем и сказал:
— Похоже, он все еще сердится на тебя за то недоразумение.
Мо Жань с тоской спросил:
— Так что же мне теперь делать?
— Поговори с ним. А то из-за вас я тоже мечусь как между двух огней, — отозвался Сюэ Мэн. — Давай, иди уже, так или иначе, тут и без тебя все под контролем.
Мо Жань бросил взгляд на спаивающего Разгульную Тыкву Чу Ваньнина и, решив, что в ближайшее время вряд ли стоит ждать каких-то сюрпризов, сказал Сюэ Мэну:
— Тогда я пойду, разыщу его, а ты останься, присмотри за Учителем. Если что-то пойдет не так, сразу же сообщи мне.
Найти Ши Мэя не составило никакого труда. Догнав его около площадки для тренировок по фехтованию, Мо Жань позвал:
— Ши Мэй!
— …
— Ши Мэй!
Ши Мэй остановился, обернулся и спокойно посмотрел на него:
— А-Жань, у тебя ко мне какое-то дело?
— Нет…. — Мо Жань поспешно замахал руками и, нахмурив брови, сказал, — я пришел сказать тебе, что в прошлый раз повел себя очень неправильно.
— О каком конкретно случае ты сейчас говоришь?
У застывшего в изумлении Мо Жаня даже глаза округлились:
— Что?
Выражение лица Ши Мэя по-прежнему было кротким и нежным, поднявшийся ветер ласково растрепал волосы на его висках:
— Это когда в Павильоне Алого Лотоса ты решил, что я хочу причинить вред Учителю? А может, речь о деревне Юйлян, когда ни один из вас не сел со мной за стол? Или, возможно, о том, что случилось еще раньше: когда Учитель очнулся, я принес вам двоим вино, а ты за весь ужин не сказал мне даже пары слов? Так какой из этих случаев ты имеешь в виду?
Совершенно не ожидавший, что ему вдруг припомнят такие давние дела, Мо Жань совсем растерялся. Потребовалось время, чтобы он смог собраться с мыслями и выдавить:
— Ты… ты уже так давно злишься на меня?
Ши Мэй покачал головой:
— На самом деле я не злюсь, но все же это меня задело.
— …
— А-Жань, с тех пор как Учитель возродился, ты сознательно стараешься отдалиться от меня.
Мо Жань не знал, что сказать. Все это время он действительно старался держаться подальше от Ши Мэя. Прежде они были слишком близки, и Чу Ваньнин, конечно, не мог этого не замечать.
Со времен своей юности Мо Жань всегда чувствовал, что в их отношениях с Ши Мэем чего-то не хватает, но спустя годы так и не решился порвать этот плотный слой оконной бумаги между ними. Когда же он, наконец-то, смог осознать свои истинные чувства, то понял, что совершенно не представляет, как теперь ему вести себя с Ши Мэем, и что делать с их отношениями…
Мо Жань уже думал открыто поговорить с Ши Мэем, но в итоге решил, что это будет неуместно. Он ведь никогда не признавался в своих чувствах и не знал, что испытывает по отношению к нему сам Ши Мэй, так что, заяви он сейчас о разрыве их отношений, это прозвучало бы излишне резко и самоуверенно.
Поэтому в итоге Мо Жань решил просто потихоньку деликатно исчезнуть из его жизни.
Ши Мэй пристально смотрел на него, но так и не дождавшись ответа, сказал:
— Когда ты только появился на Пике Сышэн, мы с тобой договорились, что раз я тоже сирота и у меня не так уж много друзей, с этих пор мы всегда будем членами одной семьи.
— …Да…
— Почему ты так переменился?
На сердце Мо Жаня словно лег камень, а его разум охватило смятение, ведь, если подумать, он и сам не мог объяснить, почему вдруг решил вот так резко отдалиться от Ши Мэя.
Получается, что после своего возвращения из Призрачного Царства, он не сказал Ши Мэю и сотни фраз? С тех пор два человека, которые раньше были неразлучны, с каждым днем становились все дальше и дальше друг от друга. В глубине души Мо Жань не мог не усомниться в правильности своего решения отойти в сторону. Похоже, желая сделать как лучше, в итоге он слишком далеко зашел.
— Я виноват, прости меня, — сказал он.
— …Ерунда, не о чем тут сожалеть, — Ши Мэй отвел взгляд. — Ладно, просто забудь, вот и все.
— Не сердись. Когда ты злишься… мне тоже от этого плохо. Ты всегда был очень добр ко мне.
Ши Мэй, наконец, слабо улыбнулся:
— Я был очень добр к тебе. А если сравнить с Учителем?
— Это не одно и то же, — ответил Мо Жань.
Глядя на возвышающиеся вдали иссиня-черные горные вершины, Ши Мэй сказал:
— Я помню, прежде ты говорил мне, что я хорошо отношусь к тебе и согреваю тебя своим душевным теплом. А что насчет Учителя?
— Он дал[192.5] мне жизнь, — ответил Мо Жань.
Ши Мэй очень долго молчал, прежде чем тяжело вздохнуть:
— Не сравнить.
Видя его таким, Мо Жань почувствовал, что камень, лежавший на его сердце, стал еще тяжелее:
— Это в принципе нельзя сравнивать. Все люди разные, так же как и отношения между людьми, а ты…
Ши Мэй не стал ждать, пока он договорит. Повернув голову навстречу ветру, стоя в профиль к Мо Жаню, он похлопал его по груди и сказал:
— Ладно, тебе незачем это говорить. Я знаю, что ты хочешь сказать. Я тоже слишком придирался к тебе. На самом деле, я не такой мелочный человек, но ты опять все неправильно понял, и это действительно очень огорчило меня.
— Э…
— Давай покончим с этим сейчас и больше не будем вспоминать об этом.
Черные глаза Мо Жаня наполнились нежностью. Чуть кивнув головой, он с благодарностью сказал:
— Хорошо.
Ши Мэй привалился своим стройным телом к каменным перилам ограды, которой была обнесена тренировочная площадка. Опустив голову, он смотрел на раскинувшийся под их ногами горный лес и слушал шелест листьев. Спустя какое-то время…
— Давай вернемся.
— Что ты хотел сказать в том году?
Они заговорили почти одновременно. Совсем растерявшийся Мо Жань удивленно переспросил:
— В каком году?
— В том году, когда небо раскололось, — ответил Ши Мэй.
Мо Жань только сейчас вспомнил, как во время Небесного Раскола над Цайде, его невысказанное признание так и замерзло у него на губах…
— Тогда ты не договорил, и я так и не узнал, что именно ты хотел сказать мне. Могу я спросить об этом сейчас?
Мо Жань только хотел ответить, как вдруг за его спиной, как раз со стороны Зала Даньсинь, раздался страшный грохот.
Они оба вмиг переменились в лице.
— Там ведь Учитель! — крикнул Мо Жань. И Ши Мэй, не тратя время на болтовню, твердо сказал:
— Нужно вернуться и посмотреть!
Они вместе бросились к главному дворцу, только чтобы обнаружить на площади около Зала Даньсинь вторую гигантскую тыкву.
Мо Жань в шоке спросил:
— Это еще что?!
Закрыв лицо рукой, Сюэ Чжэнъюн пробормотал:
— Разгульная тыква.
— Сколько их вообще?!
— Только две. Одна для вина, а вторая для распутства. Они как два цветка лотоса на одном стебле, двойня, одним словом, — казалось, Сюэ Чжэнъюн вот-вот взорвется от гнева. — Пока младший брат пытался перепить Юйхэна, сюда заявился еще и старший.
Потребовалось время, чтобы Мо Жань осознал сказанное, а когда это случилось, его бровь нервно дернулась:
— Если Пьяная Тыква любит спаивать людей, тогда Распутная… — он переменился в лице и, резко обернувшись, зло уставился на кружащую по полю огромную тыкву нежно-розового цвета.
Сюэ Чжэнъюн сконфуженно договорил:
— Распутная Тыква способна ввести в соблазн кого угодно, и укротить ее может только самый целомудренный человек.
Мо Жань тут же завертел головой, громко крича:
— Сюэ Мэн!
— Ха! — воскликнул Ши Мэй, после чего тоже поинтересовался: — А где Сюэ Мэн? Куда он делся?
— …Он уже проходит испытание в этой тыкве. Сказал, что хочет разделить заботы Юйхэна, — ответил Сюэ Чжэнъюн, указав на катающуюся по площади Распутную Тыкву.
192.5
[192.5] 给 gěi гэй — давать; даровать.