Страница 190 из 303
Что?!
Став свидетелями такого, люди были потрясены до глубины души.
Изумленный Сюэ Чжэнъюн шепотом обратился к госпоже Ван:
— Неужели она на самом деле убила прежнего главу Школы Цзяндун?
Пришло время и секретам Палаты Цзяндун стать достоянием общественности. Хотя прошлый глава умер, в школе по-прежнему было немало его старых приверженцев, не говоря уже о двух кровных братьях. Как только эти слова прозвучали, они, забыв обо всем, атаковали попытавшуюся улизнуть Ци Лянцзи.
— Ты убила старшего брата?
— Как ты могла? Пусть брат и был старше тебя на десяток лет, но он был добр к тебе, ты… не жена, а гадина[171.1]! Ты жизнью заплатишь за жизнь старшего брата!
Несмотря на разразившийся скандал, сожженный в бушующем пламени магический свиток продолжал раскрывать нелицеприятные детали прошлых событий. Так как теперь на общий суд было выставлено не только грязное белье Духовной школы Жуфэн, но и постыдные тайны, касающиеся других духовных школ Верхнего Царства, все больше людей начали всерьез беспокоиться за собственную репутацию. И не зря, потому что так или иначе, в итоге пострадали практически все знатные семьи, приглашенные в орден Жуфэн.
Вслед за Палатой Цзяндун настала очередь Храма Убэй, Дворца Хохуан[171.2] и Усадьбы Битань… оказался затронут даже отрешенный от мирской суеты Куньлуньский Дворец Тасюэ. Помимо воспоминаний Наньгун Сюя, здесь были воспоминания других людей, заботливо собранные этим страшным человеком за несколько десятилетий. Будь то прославленный ученик или уважаемый старейшина, все, кто был замешан в мерзких делах ордена Жуфэн, оказались разоблачены, а их неблаговидные поступки были выставлены на суд общественности.
Была там и запись, подтверждающая сговор Наньгун Лю с предыдущим наставником Храма Убэй — образцовым наставником Тяньчанем[171.3]…
— Образцовый наставник, завтра финал соревнования на горе Линшань. Победа очень важна для меня. Мой отец и так недоволен моими способностями, а если я и в этот раз потерплю поражение от меча моего младшего брата, боюсь, мне и правда… будет непросто занять пост главы.
— Не стоит переживать раньше времени, благодетель Наньгун. Вы выучили все, что было в тех свитках, что передал вам ранее этот старый монах?
— Выучил.
Образцовый наставник Тяньчань потеребил ус и с улыбкой сказал:
— В таком случае завтра вам не нужно бояться поражения. Просто используйте заклинания из свитка в указанном порядке и ваш младший брат не сможет сравниться с вами.
Наньгун Лю был озадачен:
— Этот младший[171.4] слишком глуп, пожалуйста, образцовый наставник, растолкуйте.
— Техника из этого свитка — это секретная техника вашего младшего брата Наньгун Сюя. В результате собственных изысканий и упорных тренировок он создал ее, чтобы продемонстрировать свой талант на встрече в Линшане.
— О! — Наньгун Лю был очень удивлен. — Но если это создано братом Сюй… как я смогу победить, используя против него его собственную технику?
Образцовый наставник Тяньчань слегка улыбнулся:
— Наньгун Сюй человек нелюдимый и высокомерный. В процессе создания этой техники он скрывался в горах и ни с кем не общался, все время посвящая совершенствованию. Даже если он будет утверждать, что сам создал эту технику, кто ему поверит?
— …
— Вы совсем не похожи на него, благодетель Наньгун. Если я и Настоятель Сы из Дворца Тасюэ поручимся, что своими глазами видели, как вы упорно тренировались и старательно создавали эту технику, как бы хорошо ни был подвешен язык у вашего младшего брата, он не сможет доказать, что не крал ее у своего старшего брата, а это, как вы понимаете, непростительное деяние, заслуживающее наказания, — совершенно невозмутимо продолжил Тяньчань. — Если репутация запятнана, людская молва никогда не позволит ему отмыться от этой грязи. Какой толк тогда в его таланте и Первом месте на турнире?
— Так вот оно что… — Наньгун Лю широко открыл глаза, словно получив божественное просветление, и сложил руки в благодарственном жесте. — Большое спасибо, образцовый наставник, что указали мне правильный путь! После того, как этот младший займет пост главы, он оправдает ваше доверие и будет жить согласно вашим заветам. После успешного завершения этого дела Духовная школа Жуфэн и Храм Убэй… будут друзьями навек!
Сгорая в ночи, свиток воспоминаний продолжал раскрывать отвратительные секреты людей, которые обидели и несправедливо осудили Сюй Шуанлиня, срывая засохшую корку с зарубцевавшихся ран и выставляя напоказ все их преступления. Сейчас в зареве пожара заклинатели и простые люди, жившие в землях ордена Жуфэн, смогли своими глазами увидеть скрытую от чужих глаз за внешним лоском и красотой дорогих одежд вонь и копошащихся в грязи вшей.
Открыв Адский Разлом, Сюй Шуанлинь с улыбкой сказал: «Я хочу сжечь все ваши сердца», но только сейчас люди, наконец, поняли истинный смысл его слов.
Наньгун Сюй в течение многих лет скрывался под личиной уважаемого старейшины Духовной школы Жуфэн. Его план мести включал не только физическое разрушение семидесяти двух городов ордена Жуфэн и его векового духовного фундамента.
Он собирался уничтожить всех людей, которых ненавидел.
Всех, кто был ответственен за его промахи, кто загнал его в тупик и оклеветал ради личной или общественной выгоды.
Старший брат стал лишь первой мишенью и жертвой его мести. После того, как голова Наньгун Лю упала на землю, пришел черед глав духовных школ и старейшин…
Кем бы ни являлся человек, пробудивший гнев Сюй Шуанлиня, ему было не уйти от карающего огня на этом помосте для наказаний.
Глядя на зарево, осветившее эту бесконечно длинную ночь, Чу Ваньнин вдруг вспомнил рассказ Ло Сяньсянь об окровавленном мужчине, который с улыбкой произнес похожие слова:
«В Линьи есть великий герой, в двадцать сердцем уже мертвец[171.5]».
С выдающимся молодым человеком, щедро наделенным от природы талантом к совершенствованию, обошлись несправедливо самые близкие люди. Они строили против него козни, погубили его репутацию, а потом лишили семьи и жизни. Не просто присвоили технику, в которую он вложил столько сил и души, но и указали на него как на вора.
Какая нелепая ошибка…
В двадцать сердцем уже мертвец.
У озера Цзиньчэн и в Персиковом Источнике Сюй Шуанлинь, разговаривая с ними через свои белые камни, как-то пошутил, что он демон, который выбрался из Преисподней и теперь собирается взыскать с этого мира долг, отбирая человеческие жизни.
Сейчас, куда бы ни упал взгляд Чу Ваньнина, он видел напуганных людей из всех крупных духовных школ Верхнего Царства. Вековое дерево ордена Жуфэн заполыхало и напуганные обезьяны не знали куда бежать.
Половину своей жизни Сюй Шуанлинь прожил как сухое дерево, чтобы в нужный час вспыхнуть и сжечь в огне мести всех своих обидчиков.
И в итоге он добился своего.
Бах!
Внезапно раздался оглушительный грохот и над Седьмым городом Духовной школы Жуфэн… прямо над цитаделью Тайной стражи в небо ударил ослепивший толпу столб фиолетового света.
Е Ванси нахмурила свои прямые как мечи брови:
— Плохо дело!
Она уже собиралась полететь в сторону Темного города, но Наньгун Сы успел перехватить ее. Его некогда дерзкий и высокомерный облик баловня судьбы за одну ночь был разбит вдребезги, но, несмотря на собственный душевный раздрай, он крепко схватил Е Ванси за плечо и хрипло сказал:
— Не ходи туда.
— Но под Пагодой Цзиньгу[171.6] заключены тысячи демонов. На протяжении всего своего существования Духовная школа Жуфэн использовала ее для заточения самой опасной нечисти и проклятых артефактов. Если печать будет разрушена, они вырвутся в смертный мир... — Е Ванси не смогла договорить, лишь лицо ее исказилось от ужаса.
171.1
[171.1] 蛇蝎 shéxiē шэсе «змея и скорпион» — обр. о жестоком, порочном, опасном человеке; бран. гадина.
171.2
[171.2] 火凰阁 huǒhuáng gé хохуан гэ «дворец огненного феникса».
171.3
[171.3] 天禅 tiānchán тяньчань «алтарь для жертвоприношения небесам».
171.4
[171.4] 晚辈 wǎnbèi ваньбэй — о себе самом перед лицом более старшего по возрасту и званию человека.
171.5
[171.5] 心已死 xīnyǐsǐ «сердце мертво»— обр. о потере иллюзий, полном разочаровании в жизни. От переводчика: «临沂有男儿，二十心已死» фраза про «Двадцать мертвых сердец мужчин/ы из Линьи» являлась загадкой для меня с 19 главы, но сейчас, исходя из контекста, я перевожу ее именно так.
171.6
[171.6] 金鼓塔 jīngǔ tǎ цзиньгу та «башня золотого барабана».